XII

Там, на другом конце света, будто бы есть один остров. Он называется W.

Он простирается с востока на запад; в его самой длинной части примерно четырнадцать километров. Его общая конфигурация напоминает форму бараньего черепа с чуть деформированной нижней челюстью.

У затерявшегося путешественника, отчаявшегося или отчаянного мореплавателя, потерпевшего кораблекрушение, отважного исследователя, которого злой рок, страсть к приключениям или погоня за несбыточной мечтой закинули на эти островки, распылённые вдоль раздробленной оконечности южноамериканского континента, практически не было бы шансов добраться до W. И в самом деле, на берегу нет ни одного удобного места для естественной высадки, зато есть мели, крайне опасные из-за рифов вровень с поверхностью воды, отвесные базальтовые скалы без выступов, а западнее, в районе, соответствующем макушке черепа, — зловонные болота. Эти болота сохраняются благодаря двум тепловодным рекам Омега и Халда, чьи почти симметричные излучины очерчивают на небольшом расстоянии, в центральной части острова, плодородную и зеленеющую микромесопотамию. Из-за глубоко враждебной природы окружающего мира, изрезанного рельефа, иссушенной почвы, постоянного ледяного, туманного пейзажа эта отдающаяся взору свежая и радостная равнина кажется чудесной: здесь нет пустынной земли, овеваемой дикими антарктическими ветрами, нет расколотых откосов, нет чахлых водорослей, над которыми беспрестанно парят миллионы морских птиц, а есть нежные холмы, увенчанные дубовыми и платановыми рощами, пыльные дороги, окаймлённые грудами сухих камней или высокими тутовыми кустарниками, большими полями черники, репы, кукурузы и сладкого картофеля.

Несмотря на удивительную мягкость климата, ни огненноземельцы, ни патагонцы на W не селились. Когда группа переселенцев, потомки которых составляют в настоящее время всё население острова, обосновалась здесь в конце XIX века, W был совершенно пустынным островом, подобно большинству островов этого района; приблизиться к нему мешали туманы, рифы и болота; исследователи и географы не доводили до конца, а, чаще всего, просто не предпринимали изучение его очертаний, и на большинстве карт W либо вообще отсутствовал, либо был отмечен расплывчатым безымянным пятнышком, чьи неясные контуры едва отделяли море от суши.

Предания приписывают открытие и название острова некоему Уилсону[4]. Из этой единогласно признаваемой точки отсчёта проистекают самые разные варианты. Согласно первому, Уилсон был сторожем маяка, чья халатность якобы привела к ужасной катастрофе; согласно второму, он был главарём группы каторжников, которые взбунтовались, когда их перевозили в Австралию; согласно третьему, это очередной капитан Немо, пресыщенный миром и мечтавший построить идеальный Город. Четвёртый вариант, довольно близкий к третьему, но смещающий акценты, изображает Уилсона спортивным чемпионом (по мнению некоторых, тренером); вдохновлённый олимпийским начинанием, но отчаявшийся из-за возникших в то время у Пьера де Кубертена трудностей, а также убеждённый в том, что олимпийский идеал непременно будут осмеивать, очернять, извращать, использовать в гнусных торговых интересах и склонять к самому мерзкому соглашательству именно те, кто вызывались ему служить, он решил поставить на карту всё и вдали от националистических склок и идеологических манипуляций основать новую Олимпию.

Первооснова всех этих преданий неизвестна; их достоверность ничем не подтверждается, но это не имеет особого значения. Ловкие домыслы, строящиеся на изучении определённых обычаев (например, привилегий, предоставленных той или иной деревне) или до сих пор употребляемых отчеств, могли бы, вероятно, кое-что уточнить и прояснить в истории W, в происхождении переселенцев (о них точно известно лишь то, что они были белыми, западными европейцами, почти исключительно англо-саксами: голландцами, немцами, скандинавами, представителями того надменного класса, который в Соединённых Штатах называют WASP[5]), в их численности, в законах, которые они себе дали, и т. п. Был ли W основан пиратами или спортсменами, это, в сущности, мало что меняет. Несомненно и поразительно другое: то, что сегодня W — это страна, где царит Спорт, это нация атлетов, для которой Спорт и жизнь сливаются в едином, великом усилии. Гордый девиз

FORTIUS! ALTIUS! CITIUS!

украшающий монументальные портики перед деревнями, великолепные стадионы с отличными гаревыми дорожками, гигантские настенные газеты, в любое время дня сообщающие результаты соревнований, ежедневные триумфы, устраиваемые победителям, одежда жителей: серая тренировочная форма с огромной белой буквой W на спине — таковы первые зрелища, с которыми сталкивается вновь прибывший. Восхищаясь и восторгаясь ими (кого не восхитит эта дерзновенная дисциплина, этот повседневный героизм, эта борьба плечом к плечу, это опьянение победой?), он поймёт, что жизнь служит здесь величайшему прославлению Тела. Впоследствии мы увидим, как это атлетическое призвание определяет жизнь Города, как Спорт правит W, сколь глубоко он сформировал общественные отношения и индивидуальные устремления.