Молодая учительница

Молодая учительница

Две подружки, две выпускницы педагогического техникума Аня и Шура поехали с чемоданами по назначению: знакомиться, устраиваться.

Сначала — в Лиски. Ещё недавно это был большой пристанционный посёлок, но год назад, в 1937-м, был преобразован в город. Конечно, здесь крупная железнодорожная станция, узел, где расходятся линии и на запад — Воронеж, Саратов, и на юг — Харьков, Ростов-на-Дону. А другой посёлок — Залужное, который почти сливается с Лисками, — так и остался посёлком.

Девушки прошли через Лиски, по главной улице, и вышли прямо к Дону. Там — паром на Залужное. Чуть-чуть опоздали, паром только отъехал. Но не успели огорчиться, как подкатил на велосипеде молодой человек, соскочил, замахал руками. Паром вернулся, снова пристал, взял этого велосипедиста. И девушек заодно. Молодой человек тут же стал помогать паромщику тянуть канат. А на берегу вновь вскочил на свой велосипед и умчался…

Девушки пошли через луг, снова по улице уже посёлка Залужное, к школе. Всего-то километра три. Им, привычным в те времена повсюду ходить пешком, это было не расстояние.

Школа № 17, где придётся работать Ане, оказалась трёхэтажной, новой, ремонт уже закончен. Вечерело. На стук им открыла техничка — молодая, лет 25-ти девушка, сказала, что её зовут Мария, побежала за директором. Он пришёл. Оказалось — тот самый парень с велосипедом. В свои 24 года он уже был женат, имел сына, и вообще оказался очень серьёзным и ответственным человеком. На ночь устроил девушек в учительской на диване, прислал бельё, подушки.

Утром вместе, Аня и Шура, пошли дальше, к Шуриной школе. Шли километров 12 по песчаной дороге. Те места — Лиски, Залужное, — стоят на песках. Когда идут дожди, это очень хорошо: нет грязи, вода сразу уходит в песок. Но если сушь и особенно ветер — невыносимо: песок сечёт лицо, скрипит на зубах, забивается во все щели домов… Уже одна дорога расстроила Шуру! Ноги вязнут в песке, жара, устали быстро, нет никаких попуток… А когда она увидела школу — села и заплакала: одноэтажная завалюха, ремонт в разгаре. Но делать нечего…

Аня поселилась на квартире у технички Марии. В доме было две комнаты. Мария отправила братьев — семи и пятиклассника, — жить в комнату к матери, а сама с Аней заняла другую комнату. Свой уголок — особенно кровать, Аня оформила уютно и со вкусом. У неё было красивое покрывало и коврик на стену, ажурные накидки на подушки. Когда к хозяйке приходили гости, мать Марии обязательно распахивала дверь в соседнюю комнату, как в музей. Показывала и с гордостью говорила:

— А вот здесь у нас живёт учительница, Анна Александровна!

И гости восхищённо охали, поскольку всё было красиво и непривычно, по-городскому. Сама хозяйка относилась к своей жилице-учительнице с трепетным уважением. Свою дочь Марию гоняла:

— Чтоб не собирала под окнами улицу! Анна Александровна будет заниматься, тетрадки проверять!

«Улицей» она называла компанию парней и девчат, которые каждый вечер собирались как раз у дома Марии — болтали, смеялись, пели песни. Был там и жених Марии, красивый парень Гриша. Пожениться, правда, они не успели — Гриша умер от сердечного приступа.

Но всё это будет позже, как и «проверка тетрадок» новой учительницей. А пока учебный год ещё не начался, «улица» продолжала собираться. Пришла однажды туда и Аня. Но перед этим она прошлась по селу — это было событие!

Во второй половине августа нужно было переписать всех учеников в селе: тех, кто пойдёт в первый класс. Её первый класс! Аня надела своё нарядное белое платье: шёлк с полотном в рубчик, расклешённое, на воротничке вышиты два листика — жёлтый и зелёный, — на пояске такие же два конца, жёлтый и зелёный. Надраила зубным порошком белые туфли-тенниски, надела очень модную широкополую белую панаму и пошла по селу. Юная — 20 лет! — худенькая, высокая, изящная…

По первой же улице за ней уже шла гурьба ребятишек. Забегали вперёд, трогали за руки, заговаривали, подсказывали: «Сюда не ходите, здесь детей нет. А вот здесь есть…» И шептались: «Учительница, красивая какая…» После этого похода в Залужном и даже в Лисках заговорили: «В залуженской школе новая учительница, молодая, красивая…»

Мария ещё раньше несколько раз, видя, что вечерами Аня скучает, звала:

— Пойдёмте, Анна Александровна, к нам на «улицу».

Но она отказывалась. А тут через пару дней после переписи детей гуляла по селу, у реки, вернулась к дому. Уже вечерело, Аня не вошла в дом, села на лавочку рядом. Подошла Мария и несколько девчат, подсели к ней, заговорили. Стала подходить ещё молодёжь, парни. Мария представила:

— Это наша учительница, Анна Александровна.

Подошли ещё двое парней — «городских», из Лисок. Один — Мариин жених Гриша, второй его друг, Василий Кочуков, литсотрудник районной газеты. Знакомясь, он сразу же сказал Ане:

— Как же было мне не приехать: в Лисках только и разговору, что в Залужном молодая красивая учительница появилась. Специально взглянуть на вас и прибыл.

С того вечера Аня и Василий стали встречаться.

Молодая учительница стала сенсацией не только для сельчан, но и для школы. Много лет там не обновлялся учительский состав, все друг к другу привыкли и даже немного надоели. А тут одна учительница разошлась с мужем, уехала. Вот на её место и прислали выпускницу педтехникума Аню Волкову. И она словно стала предвестником хороших перемен: как только начался учебный год, в школу направили ещё трёх молодых учителей — мужчин. Учитель русского языка и литературы Володя был, как специально, очень похож на Пушкина — маленький, смуглый, кудрявый. Физкультурник, тоже Владимир. Этот сразу стал увиваться вокруг Ани, очень навязчиво и настырно. Звал к себе домой, предлагал учить кататься на лыжах. Но Ане он не нравился, хотя на лыжах она с ним ходила. И третий, географ, Овсянников Семён Михайлович — высокий блондин, интеллигент. Он знал, что у Ани есть молодой человек, Василий Кочуков, но она ему всё-таки нравилась. Однако его знаки внимания были робкие и какие-то мальчишеские. Он, например, вышучивал её, на педсоветах писал весёлые записочки… Во время войны именно он, Овсянников, очень помог Ане при переезде в Бутурлиновку. Но это отдельная история.