На Курской дуге
На Курской дуге
Все приготовления к сражению на Воронежском фронте были давно закончены, а оно все не начиналось.
Иногда после долгой напряженной работы разведки казалось, что время наступления гитлеровцев определилось, а потом появлялись новые, совершенно другие данные. Манштейн вместо подготовки к наступлению укреплял оборону и совершал различные передвижения частей. Вдумчивой работой в штабах и смелыми поисками советские разведчики определяли истинные цели перегруппировок противника, потом все снова шло насмарку, потому что... гитлеровское командование само точно не знало, когда оно начнет наступление.
Победой под Курском Гитлер хотел заставить мир забыть о поражении немецко-фашистских войск под Сталинградом, но его самого страшит Сталинградский разгром. А наступать было надо, так как промедление снижало боевой дух солдат и подрывало веру в «фюрера», который обещал летние победы. «Фюрер», по показаниям пленных, то требовал, чтобы дивизии были готовы к наступлению еще в апреле, то намечал наступление на май и переносит его на июнь.
Так прошли апрель, май, миновал июнь. Еще 1 июля в сводке Информбюро сообщалось: «В течение ночи на 1 июля на фронте ничего существенного не произошло».
Наконец Гитлер собрал в своем «вольфшанце» под Винницей совещание, чтобы обсудить план операции «Цитадель» (так условно называлась операция наступления на Курок).
Перед этим Гудериан обобщил опыт первых боев «тигровых» батальонов и инспектировал все танковые дивизии. Начальник генерального штаба Цейцлер обосновал неизбежность успеха наступления. Манштейн — незадачливый «спаситель» Паулюса, искавший случая реабилитировать себя после поражения под Сталинградом, потребовал усиления своих войск лишь двумя пехотными дивизиями и обещал Гитлеру победу.
Гитлер, заявлявший в апреле, что при напоминании о необходимости наступать на Курск у него «сосет под ложечкой», теперь расхрабрился. В секретном письме, адресованном только генералам, Гитлер писал, что он дает им лучшие войска и лучшее оружие и что в предстоящей битве Россия будет сокрушена. Он заявил, что настоящее наступление не может не удаться потому, что даже отход на старые позиции будет поражением Германии, и что он, Гитлер, не примет от своих генералов донесений о невозможности наступать.
2 июля И. В. Сталин специальной телеграммой предупредил фронты об ожидаемом переходе противника в наступление в период между 3 и 6 июля.
Теперь Ватутину оставалось узнать точно день и час начала наступления, обозначаемый в штабах германской армии литерами «X» и «Y», и лишить наступление противника внезапности. На это Были нацелены усилия всех штабов, всех разведывательных органов. Летчики воздушных сил Воронежского фронта законно гордятся тем, что их настойчивое наблюдение с воздуха за всеми передвижениями гитлеровских войск дало возможность Ватутину определить готовность противника к наступлению. К тому же на обоих фронтах — Центральном и Воронежском — были взяты пленные, которые дали очень важные показания.
Ватутин лично опрашивал пленных.
Пленные рассказали: им накануне читали приказ Гитлера, в котором «фюрер» заявлял, что германская армия переходит к генеральному наступлению на Восточном фронте, что удар должен иметь решающее значение и послужить поворотным пунктом в ходе войны « что это будет последнее сражение за победу Германии.
Кончался приказ словами: [ «вперед по трупам, пленных не брать».
Пленные сообщили также, что на нейтральной полосе они разминировали свое минное поле, через которое пойдут в наступление немецкие войска.