* * *

* * *

«Собственный дом» родственника Ватутиных — Силина оказался обыкновенной хатой в одну комнату на самой окраине города, в Казацкой слободе. В этой единственной комнате ютилась большая семья. Чтобы готовить уроки, Коле приходилось ждать, пока уснут дети, или вставать до рассвета и идти в школу задолго до начала занятий.

Были у Коли два товарища, которые тоже жили в Казацкой слободе. Каждое утро друзья ходили в школу через весь город — пять километров туда и пять обратно, весной и осенью увязая в непролазной грязи, зимой пробираясь через сугробы, заметавшие большую площадь слободы. По воскресеньям уходили втроем из Валуек домой: Коля — в Чепухино, его друзья — в Насоново.

Коля приносил домой дневник с отличными отметками, а однажды, сияя от счастья, показал домашним похвальный лист. Все по очереди брали в руки невиданную гербовую бумагу, а потом мать повесила ее на стене на самом видном месте.

Сдержанный, даже уступчивый в отношениях с одноклассниками, Коля был настойчивым, упрямым в стремлении лучше всех написать сочинение, первым решить классную задачу. Когда Ватутин выходил отвечать к доске, он точно вырастал, отвечал смело, уверенно.

Внешне неприметный, скромный Ватутин стал первым учеником. Перед ним начали заискивать те, которые раньше насмехались над его небольшим ростом и домотканной рубахой, его уважали товарищи, полюбили педагоги. Таким вспоминают они его и сейчас — сдержанным, молчаливым, скромным, всегда жизнерадостным и готовым помочь друзьям, деловитым и смелым.

И эту школу Коля Ватутин окончил с отличием. Нужно было думать о своей дальнейшей жизни.

В то время в крае росла торговля хлебом, пенькой, свеклой, все более нужны были помещикам и торговцам грамотные люди, и земство под видом благотворительности помогало лучшим ученикам получать образование. Для этого в Валуйках ежегодно объявлялся специальный конкурс «на стипендию в коммерческое училище для способнейших из оканчивающих начальные школы Валуйского уезда». Экзамены были очень строгие.

Николай Ватутин выдержал экзамены и был принят в коммерческое училище, находившееся в большой торговой слободе Уразово, в тридцати километрах от Валуек.

В коммерческом училище обучались, кроме стипендиатов, сыновья купцов и чиновников, Ватутин чувствовал себя среди них чужим, он отдавал все время учебе, а по субботам и праздникам, положив в котомку книги, спешил в свою родную «Чепухинку», как любовно называли и называют сейчас жители село Чепухино.

С четвертого класса училища выплату стипендии прекратили, и Ватутин вынужден был вернуться домой.

Он помогал отцу в поле, учил грамоте младших братьев и сестер, занимался самообразованием. Ему удалось устроиться переписчиком в волостное правление, и это было все, на что мог тогда рассчитывать способный юноша.

Скоро в глухой край бывшей Воронежской губернии докатились волны Великой Октябрьской социалистической революции.

У меловых гор, там, где Россия граничит с Украиной, сошлись русские и украинские крестьяне, двинулись вместе к волостному правлению, повергли наземь стоявшую там статую «царя-освободителя» Александра II, устремились к помещичьим имениям, разогнали помещиков и управляющих.

В первых рядах восставших шли солдаты-фронтовики; руководили борьбой прибывшие из Воронежа, представители Коммунистической партии.

В Чепухино была установлена советская власть. Крестьяне стали делить землю.

Сбылась мечта поколений крестьян, мечта старого деда Григория Ватутина, так и не сумевшего, несмотря на все усилия, обеспечить себе, сыновьям и внукам зажиточную жизнь, — земля на берегу Полатовки перешла в руки крестьян.

Кулаки и лавочники надеялись по-прежнему верховодить на селе, пытались урвать себе лучшую землю и под разными предлогами трижды заставляли перемерять участки, и трижды ходил Николай Ватутин, как самый грамотный и уже уважаемый обществом, с мерной саженью по полям, и каждый раз правда оказывалась на стороне бедноты и середняков, — на их стороне была советская власть, ее закон о земле.

Но вскоре с Украины двинулись полчища германского кайзера и украинские гайдамаки. Они бесчинствовали в селах, забирали скот, восстанавливали старые порядки. А когда армия немецких оккупантов и банды украинских националистов были изгнаны, в край ворвались войска Деникина. Белогвардейцы — наймиты американо-английских империалистов — вернули помещикам земли вместе с крестьянскими посевами, забрали у крестьян последних лошадей, в, селах опять стали хозяйничать помещик и кулак.

Почти все мужское население села Чепухиио поднялось против немецких захватчиков, гайдамаков и деникинцев. Отряды формировались постановлением сходов, решением народа.

Весной 1920 года восемнадцатилетний Ватутин вступил в ряды Красной Армии.

Ватутин покидал родной дом, но коренная связь его с семьей, с селом, с народом никогда не порывалась.

Через десять лет он приедет сюда в решающий момент борьбы за организацию колхозов и поможет односельчанам одолеть кулаков. Еще через 13 лет он приедет в родное село уже генералом армии, командующим Воронежским фронтом.

А сейчас перед ним открывался путь воинской службы, и путь этот был крутой и трудный.