24.07.1999 г., поезд

Привет, папа! Сейчас еду в поезде в Читу. Сопровождаю больного солдата с клещевым энцефалитом в окружной госпиталь. Заболел он в лесу, где собирал черемшу. Это местная трава, богатая витамином С. Я говорил комбригу, что надо всем покусанным сделать вакцины, но получил ответ, что в части денег нет, и авось пронесёт.

Вчера только вернулся из Читы, где были соревнования по офицерскому троеборью (стрельба, плавание 300 м и бег 3 км). Команда нашей части заняла восьмое место из сорока пяти.

Богдан с мамой вначале июня вернулись из Питера. Ребёнок изменился. У него вышли два зуба, повысился гемоглобин, снизился лейкоцитоз, купировались проявления энцефалопатии. Он стал спокойнее, смеётся, лопочет что-то по-своему и всё тянет в рот. Тяжело приходится с детским питанием, так как молочную смесь перестали давать на молочной кухне. Пачка стоит 62 рубля, и её хватает на три-четыре дня. Мы покупаем ему фермерское молоко, из которого делаем творог, сметану, кефир. Друзья подарили нам коляску.

Месяц я работал на должности начальника медслужбы части. Начальник взяла отпуск. За это время отношения с комбригом усложнились. Он упрекает меня в том, что за это время в бригаде повысился уровень травматизма. На что я ответил, что водку с офицерами и солдатами я не пью, челюсти им не ломаю, лбы кирпичами не разбиваю. Конечно, мои слова задели его за живое.

Кстати, пришло отношение из Луги. Комбриг с радостью подписал мне необходимые документы на перевод и отправил их в Читу, в штаб округа. А там наложили резолюцию: «Отказать в связи с отсутствием достаточного времени пребывания в отдаленной местности!». Как мне объяснили, чтобы перевестись в другой округ, необходимо прослужить десять лет в Забайкалье. Выходит, что сплошная тирания и ущемление гражданских прав и свобод. Так что моя добровольная ссылка будет продолжаться ещё восемь с половиной лет. Как вариант, можно сделать справку, что кому-то из моих родных не подходит здешний климат, но на подделку документов я не пойду и лучше буду дальше нести службу в прекрасном Забайкалье. В качестве альтернативы предложили должность начмеда танкового полка в Чите. Я взял время на размышление. Мне сказали, что в бригаде спецназ я долго не продержусь. При таком отношении к службе мне уже подыскали замену в качестве супруги полковника. Удручает, что в Чите нет шансов на служебную квартиру. Так что буду искать места в пределах нашего гарнизона.

Ты пишешь, что я кидаюсь в разные стороны. Но прошёл год, и дня не проходит, чтобы я не думал о переезде на Запад. Оставаться здесь и «обурячиваться» я не хочу. Быть хозяйственником и строевым офицером не по мне, заливать свои горести местным спиртом — тоже. Время так быстро бежит, а хочется достичь чего-то в жизни.

Зарплату мне подняли до полутора тысяч, паёк выдают своевременно. Вчера сломался холодильник, и продукты храним у друзей. Здесь стоит жара в тридцать пять градусов. Месяц не было ни капли дождя. На дачах за два месяца выросли огурцы и помидоры. Но в магазинах цены кусаются. Все фрукты стоят больше одного доллара за килограмм. Клубника — два, вишня — четыре, абрикосы по три, картошка чуть меньше доллара за килограмм. С отставкой Примакова подскочили цены на топливо, а вместе с этим в два раза подорожал хлеб и мука. По слухам, скоро литр бензина будет стоить, как в Европе — один доллар.