* * *

Август 1914 года, канун Первой мировой войны. Двадцатипятилетний Жан Монне не занимал государственных постов, был физически слаб для армии, но страстно желал обсудить с премьер-министром Франции Рене Вивиани подготовку союзников к военным действиям[221]. Его отец, производитель коньяка, считал эту идею как минимум самонадеянной. Тем не менее Жан смог договориться об аудиенции на второй неделе сентября. Разъезжая по Европе и продавая отцовский коньяк, молодой Монне обратил внимание на то, что британский и французский подходы к ведению бизнеса разительно отличаются, поэтому председателю Совета министров он заявил, что если два государства хотят противостоять странам «оси» и их союзникам, им придется создать новую организацию, способную выработать единую стратегию. Когда Вивиани ответил, что правительство уже договорилось о сотрудничестве с союзниками, Монне объяснил, что видит сотрудничество не во встречах и обсуждении общих проблем, а в следовании единой политике.

Речь Монне, очевидно, оказалась весьма убедительной, и Вивиани предложил ему заняться координацией военных поставок Парижа и Лондона. Позднее Монне, размышляя о том, почему он инстинктивно миновал всех нижестоящих чиновников, напишет: «Это была не тщеславная потребность в самоутверждении, а просто видение самого короткого пути к цели. Сначала подумай, а потом найди человека, который может воплотить твою идею»[222]. Монне всегда отличало умение проводить четкую разницу между мыслью и действием и находить способ, как их связать. Благодаря своему подходу он приобретет влияние в правительственных кругах, хоть и не будет занимать официальных постов, и станет архитектором новых наднациональных институтов, которые приблизят идеал единой Европы к реальности. Так, именно он провел один из самых масштабных экспериментов в истории глобализации, в ходе которого были упразднены торговые и нормативно-правовые границы между суверенными государствами, а на смену девятнадцати отдельным валютным системам пришла одна, контролируемая центральным банком. «Европейский союз — беспрецедентный исторический управленческий эксперимент, — пишет профессор Джорджтаунского университета Кэтлин Макнамара. — В новейшей истории нет другого подобного примера создания мирного, процветающего политического сообщества за пределами национальных государств»[223].