Чайка на Бродвее

Много лет назад я выпустил три «Чайки» – классическую Антона Паловича Чехова, детективный сиквел Бориса Акунина и оперетту с музыкой Александра Журбина. До этого Александр Борисович Журбин довольно долго жил в Америке и не раз говорил, что его творчеством очень интересовались американские продюсеры. А потому вполне возможно, что нашу «Чайку» можно передать на Бродвей. Для меня Америка тоже не была чем-то неприступным – я ставил спектакль в Нью-Йоркском театре, смотрел многие мюзиклы на Бродвее и, как мне казалось, был в материале.

В это время мы репетировали с Альбертом Филозовым, Львом Дуровым и Татьяной Васильевой – музыкальный, как сейчас бы сказали «мультижанровый» спектакль «С приветом, Дон Кихот». Я не раз на репетициях рассказывал артистам о своем американском опыте, о мюзиклах, о Бродвее – делился впечатлениями.

Тем временем наша «Чайка. Настоящая оперетка» шла с большим успехом. И на каждый спектакль Журбин приводил разных критиков и продюсеров.

Однажды рано утром раздался звонок. Женский голос с сильным акцентом стал говорить, что-то вроде:

– Г-н Райхельгауз. Это говорят из агентства по производству бродвейских мюзиклов. Мы видели фрагменты спектакля «Сигал», и мы хотим позвать вас на Бродвей, чтобы вы поставили у нас. Вас это интересует?

– Конечно, интересует! – я был в полном восторге.

– Единственное – вы у нас режиссер не очень известный. Поэтому мы сможем заплатить вам только один миллион долларов за постановку. Извините, что так мало. Вас это все еще интересует?

– Конечно, интересует! – миллион меня вполне устраивал.

– Тогда мы проведем переговоры, пришлем контракт.

На репетиции «С приветом, Дон Кихот!» я все это рассказал артистам. Все стали говорить: «Ах, как это потрясающе!» И только Дуров был настроен скептически:

– Я бы поторговался. У них там – знаешь сколько платят!

Через несколько дней опять-таки ни свет, ни заря (конечно – ведь разница во времени 10 часов!) раздался в трубке все тот же женский голос:

– Г-н Райхельгауз, к сожалению мы должны вас огорчить, потому что вы совсем неизвестный режиссер. Поэтому мы можем предложить вам только 500 тысяч долларов. Вас это все еще интересует?

– Конечно, интересует, – воскликнул я. Полмиллиона тоже неплохо. И стал ждать контракта.

Однако звонки продолжались. С каждой беседой мой рейтинг на Бродвее понижался, пропорционально уменьшая сумму гонорара. Длилось все это месяца два… И, в конце концов, женский голос произнес:

– Господин Райхельгауз. С вами будет говорить генеральный продюсер.

И я услышал голос… Льва Дурова. Который без всякого акцента сказал:

– Если вы купите билет за свои деньги в Нью-Йорк, мы так и быть разрешим вам посмотреть один мюзикл с галерки бесплатно, чтобы вы увидели, как это делается.

Оказалось, что все это время я беседовал дочерью Льва Константиновича – актрисой Катей Дуровой.