ТРАНСФОРМАТИВ, ТРАНСФОРМАТИВНОЕ ВЫСКАЗЫВАНИЕ

ТРАНСФОРМАТИВ, ТРАНСФОРМАТИВНОЕ ВЫСКАЗЫВАНИЕ (transformative, transformative utterance). Тип высказывания, которое радикально меняет сами условия речевого акта, отношение между его участниками.

Как известно, наряду с информативными высказываниями, сообщающими о некоторых фактах, о положении вещей, выделяются перформативные высказывания. Открытые и истолкованные Дж. Л. Остином, перформативы осуществляют те события, о которых объявляют, самим фактом такого объявления. «Провозглашаю открытыми Олимпийские игры». К этому разряду относятся клятвы, обещания, договоры.

Наряду с информативными и перформативными высказываниями можно выделить третий класс высказываний: трансформативные. Они трансформируют исходную коммуникативную установку (presupposition) речевого акта, сообщают об отношении говорящего к собеседнику нечто такое, что радикально меняет само это отношение. К их числу относятся признания: «Я тебя люблю», «Я больше тебя не люблю», «Я решил уйти от тебя», «Я – твой отец», «Я убил твою сестру», «Мы больше не друзья». Они меняют коммуникативные роли говорящих вплоть до противоположных. Друзья становятся любовниками или, наоборот, врагами; малознакомые люди оказываются отцом и сыном; господин и раб меняются местами, и т. п. Знаками такой трансформации может быть прекращение знакомства, переход с «вы» на «ты» и наоборот, переход к внеязыковым способам коммуникации или дискоммуникации (удар, драка, выстрел…).

Например, «Я тебя люблю» – это, как правило, не чисто констативное высказывание, которое сообщает о наличии такого чувства (в отличие от высказывания в третьем лице: «Иван любит Марью»). Это и не перформативное высказывание, так как оно не осуществляется актом самого говорения (в отличие, например, от провозглашаемого священником: «Объявляю вас мужем и женой»). Это трансформативное высказывание, поскольку оно не только сообщает нечто об отношении говорящего к собеседнику, но и меняет это отношение самим фактом сообщения о нем. Это момент напряженной бифуркации в эмоционально-речевой сфере: от признания в любви предполагается переход к внесловесной коммуникации – языку жестовому, тактильному (прикосновение, объятие, поцелуй) либо, в случае отрицательного ответа, разрыв коммуникации (молчание, уход, пощечина).

Трансформативaми богаты сочинения Ф. Достоевского. Например, в «Преступлении и наказании» трансформативом в разговоре Раскольникова с Соней служат его слова «Погляди-ка хорошенько», вдруг открывающие Соне, кто перед ней.

«– Угадала? – прошептал он наконец.

– Господи! – вырвался ужасный вопль из груди ее» [301].

Знаком изменившихся отношений служит переход Сони на ты с Раскольниковым. Теперь перед ней – не господин студент, а преступник, отверженный, брат по несчастью:

«– Нет, нет тебя несчастнее никого теперь в целом свете! – воскликнула она…»

Первооткрывателем трансформативов, хотя и не в специально лингвистическом смысле, можно считать Аристотеля. В «Поэтике» он выделяет два элемента трагического действия: перипетию и узнавание:

«Перипетия – это перемена происходящего к противоположному… Так, например, в “Эдипе” вестник, пришедший с целью обрадовать Эдипа и избавить его от страха перед матерью, объяснив ему, кто он был, произвел противоположное действие».

Трансформативный речевой акт ведет к перипетии, перевороту ситуации. Причем часто это происходит благодаря узнаванию, то есть выявлению иной идентичности в говорящем либо его собеседнике. «Узнавание, как обозначает и самое слово, – это переход от незнания к знанию, или к дружбе, или вражде тех, кого судьба обрекла на счастье или несчастье. А самые лучшие узнавания те, которые соединены с перипетиями, как, например, в «Эдипе» [302].

Трансформативный тип высказывания аналогичен совмещению перипетии и узнавания. Высказывается нечто, что приводит к перестановке ролей говорящих и изменению типа коммуникации между ними. Так, Эдип узнает от старого пастуха, что, вопреки приказу Иокасты, тот пощадил младенца Эдипа, который впоследствии становится убийцей своего отца и мужем своей матери.

Пастух. О, горе! Страшно молвить…

Эдип. А мне страшней услышать… Говори!..

Пастух. Дитя – я помню – звали царским сыном… <…>

Когда ты тот, кем он тебя назвал,

О, царь мой, ты несчастен!..

Эдип. Горе! Горе!

Отныне мне все ясно. Свет дневной,

Погасни же в очах моих! Я проклят…

Софокл. Эдип-царь (пер. Д. Мережковского)

Изучение трансформативов имеет для философии и логики не меньшее значение, чем изучение перформативов и семантических парадоксов. В таких высказываниях, как «критянин говорит, что все критяне лжецы» (парадокс Эпименида), объект высказывания совпадает с его субъектом, что ведет к известным логическим парадоксам (если критянин прав, то он лжет). В трансформативах объект высказывания чаще всего совпадает с его адресатом: «Я жду от тебя ребенка», «Ты написал на меня донос», «Я тебя убью», «Между нами все кончено», «Все, что я говорила тебе раньше, – неправда». Именно превращение адресата сообщения в его объект, как в случае узнаваний или интимных признаний, чаще всего ведет к трансформативному эффекту, к установлению или разрыву коммуникации или изменению ее типа.

Различие между информативными и трансформативными высказываниями позволяет, в частности, определить дискурсивную разницу естественных и гуманитарных наук. Только в этих последних предмет дискурса совпадает с адресатом: сообщение производится о том классе явлений, к которым принадлежит и сам слушатель (в отличие от естественных наук, которые говорят с человеком, но не о человеке). Этим определяется трансформативный потенциал гуманитарных наук, в отличие от информативной доминанты наук о природе.

*Вит, Контраформатив, Лингвовитализм, Трансформация

Творчество. С. 260–270.

Paradoxical Speech Acts: Transformatives and Counterformatives // Parallax (Routledge). 2015. Vol. 21. Is. 2. Р. 134–142.