Давай с тобой дружить!

Будет неправильным, если из списка соблазнов, мешающих учебе и хорошему поведению, я исключу первую (вторую, третью) любовь. Куда ж без нее!

Я сейчас с ностальгией вспоминаю те времена, когда твоими главными интересами в жизни были мультики, куклы, рыбалка и наматывание родительских нервов на кулак (интересов было больше на самом деле, однако они не вызывали у нас с твоей мамой особых тревог). Но я прекрасно понимал, что рано или поздно наступит тот день, когда ты впервые расскажешь мне про «симпатичного мальчика за соседней партой»…

У меня в твои годы тоже были на примете симпатичные девчонки. Точнее, они появились даже раньше — аж в первом классе! У нас была одна отличница, ее звали Полина. Влюблены в нее были все мальчишки поголовно, норовили после уроков вырвать из рук портфель, чтобы помочь донести его до дома. Многие получали этим самым портфелем по башке, но попыток не оставляли.

Вообще я тебе так скажу, дорогая. Вот у вас сейчас все эти смартфоны, социальные сети, вайберы-швайберы, где вы с легкостью можете завязать друг с другом любую беседу. Захотела узнать, как к тебе относится понравившийся мальчик, — накатала ему длинное сообщение о том, как круто ты прошла девятнадцатый уровень в «Dragon Nest», задала какой-нибудь нелепый вопрос и ждешь реакции. Если ответит — отлично, можно продолжать. Слово за слово — и, глядишь, что-то вырисовывается.

У нас все было сложнее. Главным способом показать свои намерения «поухаживать» оставалась уже упомянутая носка проклятого портфеля. Если девочка разрешила тебе его донести до ее дома — считай, половина дела сделана. В книгах про мушкетеров прекрасные дамы позволяли ухажерам понюхать свой батистовый платочек, а у нас из парней просто делали носильщиков. Но это были очень счастливые носильщики.

Помню, мы с мальчишками устраивали после уроков какие-то безумные соревнования: переодев обувь, выстраивались на первом этаже у выхода и ждали девчонок. Вот они спускаются по лестнице, долго торчат в раздевалке, а мы их ждем, переминаясь с ноги на ногу… Ага, вот уже идут, постреливают глазками. Твой друг выклянчил портфель у Ольги (вот гад!), значит, тебе надо попытаться договориться с Надькой. Если обломает Надька — посмотри щенячьими глазами на Светку… и так далее. Кому-то в этих дурацких плясках удается выхватить портфель зубами, и две-три парочки, счастливые, покидают школу, а неудачники плетутся к киоску звукозаписи…

Чистый цирк!

Но ладно, бог с ними, с портфелями. Самым отчаянным шагом считалось написать записку с прямым и недвусмысленным предложением: «Давай с тобой дружить!». Отчаяннее были только попытки пригласить на танец на классной вечеринке. Нацарапаешь заветные слова на клочке страницы, вырванной из тетради по математике, скрутишь в комочек и оставшуюся часть урока ломаешь голову: бросить или не бросить на ее парту? Уверяю тебя, милая, это было жестокое и страшное искушение. Если записка пролетит мимо, твоя дама сердца так и не узнает о твоих намерениях — и это в лучшем случае, потому что в худшем записку может подобрать кто-то другой. Если она ее получит, развернет и прочтет, твое сердце точно провалится в ботинки. Ответит согласием или откажет? К сердцу прижмет или к директору пошлет? За эти страшные минуты перед тобой пролетает вся школьная жизнь…

Отвечая на твой мысленно заданный вопрос, скажу: да, я писал подобные записки пару раз, и в обоих случаях меня обломали. Это было больно и грустно.

В целом, задерживаясь на этой теме, скажу тебе, дочь, что большой популярностью у девчонок я в те годы не пользовался. Точнее, не пользовался вообще никакой. Школа — не самое удобное место завязывать отношения, пусть даже и мимолетные. Школьный класс — это компактная социальная группа, в которой практически с самого начала определяются роли и полномочия, складываются «клубы по интересам» и узкие компании. Примерно к пятому-шестому классу, а то и раньше, в коллективе уже есть своя элита, свои середнячки и свои изгои, и в большинстве случаев это уже не изменить. Ты можешь влюбиться в кого-то «не из своего круга» и можешь даже рискнуть признаться ему в этом, но он, скорее всего, проигнорирует твой порыв, даже если втайне будет испытывать ответные чувства. Никто не перешагнет границы своей территории.

Все это глупо и где-то даже противно. Именно школа выращивает идеальное человеческое стадо, в котором каждому барашку отведена своя роль.

Но я не переживал. У меня была своя команда, мы встречались, общались, слушали музыку. Я в те годы много читал. Моим любимым местом в доме был закуток на кухне между окном и холодильником. Приходил из школы после первой смены, закидывал портфель в угол, доставал книгу и проводил у окна самые интересные часы моей школьной жизни. Прочел десятки книг — Майн Рида, Жюля Верна, Аверченко, Булгакова — прослушал десятки радиоспектаклей по той самой радиоточке. А девчонки… да к черту девчонок! Сами потом прибегут.

Единственным «успехом» на этом поприще могу назвать лишь знакомство с девочкой по имени Света. Мне было одиннадцать. Мы познакомились в пионерском лагере имени Павлика Морозова на нашем с тобой любимом озере Увильды. Она жила в Кыштыме, что недалеко от лагеря (ты помнишь этот небольшой и уютный городок). Она нравилась мне всю смену, но подойти я так и не решился. Лишь на прощальной ночной дискотеке рискнул пригласить ее на танец. Утром она уехала раньше остальных, живших в Челябинске. Я тогда очень сокрушался, что не успел взять у нее адрес. Но мне помогли ее подружки, в автобусе сунули в руки записку… В итоге со Светой мы переписывались пять лет, и не в сетях, конечно, а обычной почтой, когда письма шли целую неделю! К сожалению, ни разу не встретились, хотя, казалось бы, чего проще — сел в автобус и доехал. Прекратилось наше общение самым естественным способом — мы просто повзрослели.

У нее были очень красивые глаза…

Вообще, жизнь очень многое меняет. Вчерашние примы и «звезды» класса часто неудачно выходят замуж за каких-нибудь алкоголиков, а «гадкие утята» превращаются в прекрасных лебедей. Время все расставляет на свои места. Интересным мужчиной, достойным внимания противоположного пола, я ощутил себя годам к двадцати. Все наладилось.

Да, я говорю сейчас только о себе, а у тебя может быть иное мнение на этот счет. Вы же, молодежь, хотите всё прямо здесь и сейчас и категорически отказываетесь думать о том, что будет через десять-пятнадцать лет. Я сам был таким: все воспринимал близко к сердцу и не верил, что когда-нибудь все может измениться. Очень многие вообще не проходят испытание первой любви и переживают неудачу как трагедию, совершая непоправимые поступки.

На эту тему у меня есть один интересный эпизод. Я описал его в одной из своих ранних книг. Действующие лица — молодой человек, страдающий от расставания с девушкой, и его институтский преподаватель по психологии. Они встретились в баре.

Из книги «Вокзал для одного»

«Дрягин думал минуту, перекатывая во рту зубочистку, потом взял у бармена целую тубу этих деревянных палочек и высыпал содержимое на стойку. Положил одну зубочистку передо мной горизонтально.

— Это твоя любовь к девушке, — сказал он. — С ней все ясно, она ушла, оставив тебя в крайнем смятении. Но позволь мне спросить, что еще ты любишь, кроме нее? Что наполняло твою жизнь до того момента, как ты ее встретил?

— Кино люблю.

— Кино… что ж, отлично. — Дрягин положил справа от первой зубочистки вторую, продолжив ровную линию. — Еще что?

— Ну, читать люблю, фантастику, триллеры, драмы.

— Здорово, кладем сюда фантастику и триллеры. — Цепочка зубочисток увеличилась еще на одно звено. — Дальше.

— Люблю сидеть на берегу озера и слушать, как шумят волны… люблю пельмени, первый глоток холодного пива летом, прогулку по проспекту Ленина после девяти вечера…

Я вспоминал все, что действительно доставляло мне удовольствие до того момента, как эта девчонка запудрила мне мозги. Вспомнилось колоссальное количество интересных вещей. Линия зубочисток оказалась очень длиной, едва ли не в метр. Я смотрел на нее обалдевшими глазами.

— Видишь, — сказал Дрягин, отмерив руками длину линии, — вот это всё, что наполняет твое сердце счастьем. Точнее, почти всё, потому что таких вещей наверняка больше, ты просто не все вспомнил. Длинная, правда?

— Угу.

— А теперь убираем центральное звено.

Он аккуратно выудил из цепочки первую зубочистку, которая символизировала мою сбежавшую невесту, переломил ее пополам и сунул обломки в задний карман джинсов.

— Стало твое счастье меньше?

Я покачал головой.

— Незначительно, — согласился психолог. — Все, что ты любил, по-прежнему с тобой. Нужно всего лишь заполнить образовавшийся пробел. Кладем твои роликовые коньки с левого края в центр — опля, цепочка снова цела!

Он положил руку мне на плечо.

— Запомни то, что я сейчас сказал, и продолжай функционировать как полноценный здоровый организм. А это оставь на память».