И можно без хлеба

Не могу отказать себе в удовольствии рассказать чуть-чуть о той жизни, в которую я нырнул с головой после дембеля. В стране наступили веселые времена.

Они теперь называются «лихими девяностыми». Объяснить в двух словах, почему «лихими», будет непросто. Жителям страны, в которой нечего было жрать и надевать на задницу, вдруг разрешили зарабатывать деньги. Раньше, когда я был маленьким и учился в школе, людям деньги «давали» — за то, что они приходили на работу и что-то там делали (часто без всякой пользы), а начиная с 1992 года можно было самостоятельно искать способы их добывать. И вот люди бросились во все тяжкие: кто-то торговал шмотками, купленными в Турции, кто-то разливал пиво, кто-то таксовал. Самым доступным и популярным способом заработка в начале девяностых стала торговля. На каждом перекрестке как грибы вырастали ларьки с напитками, сигаретами, жвачками, сникерсами и прочей мелкой ерундой. Поставил будку с окошком, нанял продавца — уже бизнесмен.

Вряд ли ты сможешь себе представить тот шок, который я испытал, вернувшись из армии в родной город. Я уходил служить из страны с пустыми полками и вечными очередями за самым необходимым, а вернулся туда, где всего было завались. Ну, может не так «завались», как сейчас, но все равно разница внушительная. Колбаса, сыр, масло, сахар, мясо — и без талонов! Не все тогда научились быстро зарабатывать, чтобы это покупать, но, по крайней мере, людям предоставили такую возможность.

Итак, почему «лихие». Потому что обалдевшие от свободы граждане, получив разрешение самостоятельно строить свою жизнь, оказались к этому совершенно не готовы. Кто был покрепче и позубастее, хватали все, что плохо лежит, и шли по головам, а кто-то оказался совсем уж у разбитого корыта. Бандиты, разборки, захваты, «новые русские» богачи — в общем, бардак и безобразие. Многие не справились, поэтому до сих пор ненавидят девяностые и называют их «лихими». Но если этих бедолаг еще можно как-то понять, то совсем уж странно выглядят ребята, которые именно в девяностые годы заработали кучу денег, заняли высокие государственные посты, а теперь склоняют новейшую историю страны на все лады…

Лично для меня это было действительно веселое время. Открылся путь на сцену! Я уже говорил, что во время учебы в школе, при советском Союзе, мог только мечтать и облизываться, представляя себя артистом и музыкантом, а спустя всего несколько лет мечты стали явью. Пой, играй, пиши, твори — шансы выросли неимоверно! Все свои песни, которые ты сейчас можешь послушать, дорогая, я написал и записал именно в девяностые. Набралось штук тридцать, на целых два альбома! Мои кассеты и диски продавались в музыкальных магазинах, клипы крутились по телевизору, синглы звучали на радио. С концертами я со своей группой и сольно объехал практически всю область, выступал на десятках площадок, участвовал в рок-фестивалях, раздавал интервью. Словом, это было время творчества. Никогда больше в жизни я не испытывал ничего подобного — даже сейчас, когда со всеми этими ютубами и социальными сетями возможностей стало гораздо больше.

Из книги «Остров страха»

О, эти девяностые, благословенные девяностые! Сколько ж можно отдать, чтобы вернуться к вам хотя бы на недельку! Противоречивое было время, диковатое, не спорю, но в дикости есть стихия, а в стихии — жизнь.

В те странные годы писалось, читалось и слушалось. Не было этих чертовых гаджетов, была бумага — книги, газеты, брошюры. Были кассеты и компакт-диски. «Ace Of Base» со своим «Овощевозом», звучащим из каждого ларька на рынке, казался откровением. Деньги таскали мешками и коробками из-под ксерокса, по телевизору с утра до ночи имели в хвост и в гриву Президента Великой Страны, а тот просто насупливался и со вздохом переключал на другой канал… где его снова имели и имели.

Черт возьми, на MTV была музыка, а не познавательные программы из разряда «покрась выхлопную трубу в оранжевый цвет»!

Стреляли? Да. Взрывали? Еще как! Но парламент был местом для дискуссий и никто не искал в ЖЭКе агентов западного влияния…

И люди еще умели удивляться и удивлять.

Все ушло. Мы стали прагматичными, приземленными, мелкими, разучились видеть мир и потеряли интерес к его исследованию. Все стало слишком доступным — Анталия, Шарм-Эль-Шейх, пять звезд, «все включено». Весь этот гигантский, бескрайний, загадочный и неповторимый мир, на исследование которого у наших дедов и отцов уходила вся жизнь, полная взлетов и падений, отныне можно хранить на обычной флешке с миллионом цифровых фотографий.

А может, я просто старею…

Немного приколов из девяностых напоследок.

Газировку можно было делать из разноцветных порошков. Покупаешь пакетик под названием «Юпи», засыпаешь его в пластиковую бутылку или стеклянную банку и заливаешь водой. На вкус — ослиная моча с сахаром, но в жаркий летний день в качестве запивона вполне сойдет.

Самой популярной игровой приставкой была «Дэнди», а среди игр, картриджи с которыми нужно было покупать в магазине, пальму первенства держали «Супербратья Марио» — прыг-скок по этажам, упал — сдох. Ты видела эту штуковину, я ее брал напрокат у знакомого, мы с тобой еще в «Танки» резались. Шайтан-машина!

На уличных перекрестках бабушки торговали семечками. Поставят на асфальт ящик, на него — мешок с семечками, и пошла коммерция! Товар насыпали в газетные кульки. Прежде чем купить, ты пробовал семечки на вкус. Если они достаточно хорошо прожарены и просолены — покупаешь. Сейчас эти бабушки вымерли как класс, потому что бизнесмены наладили промышленное производство. Семечки продаются в супермаркетах — упаковка, оформление, все прилично… но кайф уже не тот.

Мобильная связь появилась где-то в середине девяностых. Причем связь поначалу была довольно забавная — односторонняя. Называлась эта маленькая пластиковая коробочка «пейджер». Ты носил его в кармане или на ремне штанов, тебе могли сбросить текстовое сообщение, переданное с городского телефона через живого оператора, например: «Купи по дороге хлеба и молока», или «Встретимся в двенадцать у памятника Пушкину». С одной стороны, глупо и неудобно — никакой возможности ответить. С другой, усвистал с мужиками в баню, сбросил жене на пейджер: «Не жди, буду поздно, ложись без меня», — и все, фиг перезвонит! Красота!

А еще мы долго не могли привыкнуть к доступности туалетной бумаги. Закупали целыми мешками и не могли нарадоваться, что больше не надо пользоваться газетами…

Ой, перечислять все эти прибамбасы можно долго, книги не хватит. Надеюсь, главное ты усвоила. Если сейчас услышишь словосочетание «лихие девяностые», не спеши делать выводы, присмотрись к человеку, который его произнес.