«ТОВ. ЩЕЛОКОВ, ЦЕНИТЕ СВОИ ОБЕЩАНИЯ!»
До 1900 года ни один русский инженер не допускался к ведению доменных печей. Вели французы, бельгийцы, англичане, немцы. Если в Мариуполе в металлургическом производстве хозяйничали англичане, то в Днепродзержинске — поляки, в Днепропетровске — французы. Все заводы принадлежали иностранцам. Только Брянский завод принадлежал русским предпринимателям Губонину и Голубеву, но вели производство французы.
Долгих пятнадцать лет велась невидимая война русского инженерства за вытеснение с площадок доменных печей иностранцев.
Каждая эпоха имеет своих героев, именно в это время завоевали известность русские инженеры-металлурги Курако, Свицын, Кратов, Пальчинский.
Курако после расплавленного «козла» в Мариуполе стал известным всему Югу. В 1902 году правление Краматорского завода пригласило его начальником доменного цеха. В 1900 году имена двух студентов Санкт-Петербургского горного института — Свицына и Кратова — за отличные успехи были занесены на мемориальную почетную доску. Случай редкий! А выпуск прозвали «директорским».
Выпускник Горного института Петр Пальчинский после февраля 1917 года фактически возглавлял всю оборонную промышленность России. Этот выдающийся инженер стоял у истоков российской индустриализации, проводил в жизнь принципы чрезвычайной экономической политики во время Первой мировой войны, едва не возглавил военное министерство России, был одним из виднейших организаторов советской промышленности… В 1929 году расстрелян по приговору коллегии ОГПУ за «контрреволюционную вредительскую деятельность».
На примерах и традициях первых русских инженеров, идущее им на смену молодое поколение сталинских инженеров и постигало свою будущую профессию, завершало начатую ими модернизацию.
В 1935-м в ночь с 30 на 31 августа Алексей Стаханов в Кадиевке установил свой исторический рекорд, добыв за смену 102 тонны угля, что соответствовало 14 нормам. Его трудовой подвиг встретил горячий отклик в Донбассе, а затем и по всей стране, вылившись в стахановское движение.
1 сентября о выдающемся рекорде Стаханова узнала вся страна. У него сразу же нашлись последователи. Движение развивалось необычайно быстро, бурно. Уже 14 ноября в Москве состоялось Первое всесоюзное совещание стахановцев, на котором присутствовали руководители партии и правительства.
Мировой рекорд Стаханова имел громадные последствия. Он не только вылился в увеличение рабочих нормативов, но и распахнул двери социальных лифтов для нового поколения коммунистов.
Атмосфера индустриального Донбасса наложила на характер Щелокова и других «днепропетровцев» заметный отпечаток. Для жителей таких промышленных центров СССР были характерны дерзость, предприимчивость, новаторство, чувство коллективизма. Будучи во многом продуктами социалистической индустриализации, эти города генерировали вполне определенный тип людей.
Уже в те годы Щелоков выделяется наличием свежих идей и перспектив. Уверен, что если бы он не ушел на партийную работу, то стал бы видным инженером-металлургом, выдающимся организатором производства.
В июне 1936 года Н. А. Щелоков поступил на должность начальника смены доменного цеха ДЗМО. По словам старых заводчан, их сменный был хорошим, добрым начальником и успешно осваивал новые обязанности.
А если что-нибудь не получалось, то рабочие — герои первых пятилеток — люди искренние, горячие и преданные делу, — спуску ему не давали.
В заводской газете за 1937 год сохранилась уникальная статья, под двумя разгромными заглавиями:
«Тов. Щелоков, не подводите бригады, цените свои обещания! Много разговоров, да толку мало!»
Бригаде доменщиков, брошенной в помощь коллективу, ремонтирующему домну, было дано задание до 9 января очистить от мусора и остатков материалов площадку возле кауперов. Коллектив бригады обещал уложиться в этот срок. Успех зависел от бесперебойной подачи коробок для вывоза мусора. Но в том-то и дело, что мы их в течение десяти дней не получили.
Что нам обещал тов. Щелоков? Он говорил: «Товарищи, дружно беритесь за дело, а за подачу коробок я отвечаю!» Но на деле получилось не так, как рисовалось Щелокову. Он, правда, подолгу сидел у телефона, разводил длинные разговоры с диспетчером и выходило так: много разговоров, а толку мало. Не такого руководства мы ждали от вас, тов. Щелоков!»
Вот так будущий министр осваивал основы управления. Отвечать за свои слова — стало одним из главных его принципов. Через год он был назначен заместителем начальника цеха по производству.
На заводе он проработал пять лет, прошел путь от сменного инженера до начальника цеха. Передовик производства, он постоянно выискивал и внедрял в работу новое. У него было много конструкторских решений. Часто приходилось работать в авральном (слово того времени) режиме, запускались новые домны, монтировалось поступающее новое оборудование, устранялись аварии. Молодой инженер везде прекрасно зарекомендовал себя. Он пользовался большим авторитетом у рабочих завода. Рабочие верили ему, уважали его мнение, видели в нем своего парня, ставшего инженером.
В мае 1977 года рабочие ДЗМО отважились на необычный шаг: министру внутренних дел СССР, генералу армии Н. А. Щелокову (он в течение долгого времени не был на родном заводе) было отправлено письмо.
Ответ пришел неожиданно быстро:
Дорогие товарищи!
С неподдельной радостью я узнал о том, что на ДЗМО создан музей.
В вашем заслуженном коллективе пришлось работать и мне. По вашей просьбе с удовольствием посылаю свои фотографии.
А 10 ноября 1977 года в ответ на новое письмо деземовцев он пишет:
«Дорогие товарищи! С чувством сердечной благодарности и большого душевного волнения вчитывался в строки вашего поздравления по случаю 60-летия Великого Октября, юбилея советской милиции. Меня глубоко тронули теплые слова земляков, соратников по совместной работе в родном мне Днепропетровске.
Невозможно забыть героические будни, бессонные тревожные ночи, всех вас, дорогие товарищи, ставших гордостью любимого города, его ветеранами — Б. Буденчука, А. Голубенко, С. Залеского, Н. Михайлова, М. Новикова, К. Тарасова, Н. Трудова, П. Храпунова и многих других, с кем довелось плечом к плечу трудиться на фронтах хозяйственного строительства.
Навсегда в памяти сердца останется наша прекрасная беспокойная юность, незабываемые годы, отданные городу — красавцу на Днепре, крепкая рабочая закалка, полученная на днепропетровском заводе металлургического оборудования».
В конце 1977 года министр Щелоков побывал в Днепропетровске. Приехал на родной металлургический завод, где его встретили товарищи рабочей юности. Радость встречи передать невозможно! Старожилы его узнали: та же теплая улыбка, задушевный взгляд, простое слово!
— О, Коля, Коля к нам приехал, — радовались долгожданной встрече старые доменщики…
— Вот прибыл к вам с проверкой, у меня сегодня как раз день рождения, так что приглашаю всех отметить…
Сопровождавшие министра генералы вспоминают такой эпизод. В разговоре один из старых литейщиков рассказывал:
— К нам сегодня с утра на завод приезжал секретарь горкома. С нами перед сменой в домино поиграл… Он нам сообщил, что правительство постановило повысить цены на меха, хрусталь, ковры и др. — Вы тут, мол, проведите работу как старейшие рабочие среди коллектива, объясните, что это сейчас необходимо…
— Так вот, Коля, ты передай Лене (Л. И. Брежневу — М. Б.), что мы всю жизнь ходили в пальто и фуфайках, спали не на коврах и перинах, а на простых матрацах и пили не из хрустальных бокалов, а из граненых стаканов… Пусть повышает, лишь бы в магазинах харч был. А ковры и меха нас не интересуют….
Добавим, что и сам Щелоков, по сути, как и его товарищи-металлурги, был воспитан на тех же ценностях.
Побывал Щелоков и в родном металлургическом институте. Кстати, до этого один из студентов запросто попал к министру внутренних дел СССР без предупреждений и согласований. Студент 4-го курса Виктор Горбачев сам приехал в Москву, обратился в ЦК ВЛКСМ, где сказал, что хочет встретиться с министром. Там ему помогли пройти проходную здания МВД на Огарева, 6. Молодой человек смело зашел в приемную министра: «Я из Днепропетровска, хочу увидеть нашего выпускника и попросить, чтобы он нам в институт подарил свою фотографию для стенда». Когда студента-металлурга проводили в кабинет к Щелокову, тот с удивлением, первым делом, спросил: «Как вы сюда попали?» Виктор, даже на секунду замер, подумав, что сейчас отправят в другое место… Но Щелоков был рад его видеть, похлопал по плечу, посадил, угостил чаем, много расспрашивал про институт: «Давно я у вас не был, надо обязательно приехать!»
За годы работы у доменных печей было все: и радость успешного труда, поиска, и досада от неудач и ошибок.
Завод находился не в лучшем положении. Построенный еще в восьмидесятых годах XIX века, он в небольшой степени подвергся реконструкции. Многие процессы здесь производились вручную.
Поэтому получила широкое осуществление программа малой механизации. В течение нескольких месяцев коллективу завода удалось реализовать значительную часть этой программы. Сотни людей освободились от тяжелого физического труда.
На ДЗМО у Щелокова проявились задатки ученого. В 1937 году была осуществлена первая промышленная доменная плавка на кислородном дутье. Подготавливал и руководил этой опытной плавкой Николай Щелоков. Заводские доменщики ввели в строй самую мощную для того времени кислородную станцию. Они открыли новую эру в металлургии!
Правда, первые опытные плавки не дали достаточно выгодных результатов. Да и не могла дать. Как вспоминал позднее директор Днепропетровского металлургического завода И. И. Коробов: «Их невозможно было бы получить и сейчас, если бы не природный газ. Дело в том, что кислород очень сильно повышает температуру процесса в печи. Чтобы установить оптимальный температурный уровень, нужно применить охладитель. Для этого обычно использовался пар, но на его диссоциацию расходовалось значительное количество тепла, а, следовательно, и кокса — дорогого продукта. Когда же стали применять природный газ, то он показал себя гораздо более выгодным охладителем, чем пар. Кроме того, при использовании газа выделялся водород, способствующий восстановлению окислов железа. Во всем этом и заключался выигрыш».
Несколько слов о директоре завода им. Г. И. Петровского И. И. Коробове, с ним Щелокова связывали дружеские отношения на протяжении всей жизни. Илья Иванович — представитель знаменитой семейной династии металлургов Коробовых: отца и трех его сыновей (на четверых у них было 13 орденов Ленина, Звезда Героя Социалистического Труда, Ленинская премия, другие награды).
Об их трудовых достижениях говорит и такой факт. В 1937 году на приеме металлургов в Кремле Сталин произнес за Коробовых отдельный тост: «За здоровье новых и старых бойцов доменного дела в металлургии, и, прежде всего, за здоровье доменщика тов. Коробова, за Коробова-отца, за сына его, за всю семью доменщиков Коробовых, за то, чтобы семья Коробовых не отстала от новых методов работы»[11].
Впоследствии директор завода Коробов за опытные плавки с использованием кислородного дутья получил Ленинскую премию, а пионер эксперимента Щелоков, вскоре перешедший с завода на советскую работу, остался в тени.
Энергичный Щелоков, работая на заводе, выполнял партийные поручения. Активно выступал перед рабочими коллективами, пользовался у людей популярностью. Партия готовила молодого коммуниста, как и тысячи других людей, к предстоящим испытаниям.
Общее число рабочих-выдвиженцев за первую пятилетку достигло одного миллиона. Вместе со студенческой молодежью они стали новой интеллигенцией — «сталинской» (подобно «петровской»). Они шли на смену старым специалистам и революционерам, которые логикой событий постепенно отодвигались на историческую окраину. Согласно закону Парето о смене элиты, поколение, совершившее Октябрьскую революцию, медленно стагнировало.
В 1938 году инженер прославленного завода страны Николай Щелоков избирается первым секретарем Красногвардейского райкома партии Днепропетровска. В этом районе расположена целая серия металлургических заводов, в частности такой завод как Ленина, ДЗМО, им. Ворошилова, Коксохим и целый ряд других. Большое значение район имел в развитии черной металлургии страны. Выдвижению кандидатуры Щелокова способствовали его явные качества руководителя. Они не остались незамеченными у областного руководства, в частности, первого секретаря обкома С. Б. Задионченко. Он и предложил передовика Щелокова направить на партийную работу.
Сам Семен Борисович был выдвинут на свою должность в 1937 году Сталиным, знакомым с ним еще по революционной борьбе, вместо утратившего доверие М. Хатаевича. Вождь сам представил его в новой должности Лазарю Кагановичу. Малоизвестен такой факт: так как его фамилия была Задиончик, Лазарь Моисеевич деликатно заметил, что, не слишком ли много будет на Украине представителей еврейской национальности и не вызовет ли это недоверие у людей. Сталин же в ответ на это тут же лично изменил еврейскую фамилию Задиончик на украинскую — Задионченко, а заодно и отчество, которое также выдавало его происхождение.
Подобный случай произойдет и в практике Николая Щелокова, только не связанный с «пятой графой». Однажды министру подали на подпись для утверждения на пост заместителя министра внутренних дел Молдавии документы на сотрудника, который имел фамилию Дурнопьянов.
— Пьянов, да еще дурно, — удивился Н. А. Щелоков, — и предложил тому заменить фамилию на Водопьянов. После этого подписал приказ.
В январе 1938 года, в разгар «большого террора» первым секретарем ЦК КП(б) Украины назначен Н. С. Хрущев. Он получил также должности руководителя Киевского горкома и облисполкома. Буквально на следующий день после приезда в Киев Хрущев вместе с бывшим первым секретарем ЦК КП(б)У С. В. Косиором подписали документ, который свидетельствовал о практически полном уничтожении руководства республики.
Приведу небольшую документальную выдержку из справки о сдаче секретарем ЦК КП(б)У С. В. Косиором и приеме секретарем ЦК КП(б)У Н. С. Хрущевым дел по ЦК КП(б)У:
(…) 3. В отношении состояния аппарата ЦК КП(б)У имеется некомплект руководящего состава отделов ЦК КП(б)У. Заведующие имеются в отделах: культпропе, сельского хозяйства, промышленности и транспорта, Управления делами и Особом секторе. В отделе руководящих парторганов, школ, науки, торговли, печати, культпросвета имеются только заместители заведующих отделами.
Инструктора в отделах ЦК КП(б)У: из установленных штатами 100 чел. имеется 51 чел. И 49 чел. — инструкторов не хватает.
4. Состояние руководящих кадров по областям следующее:
а) первых секретарей нет в Черниговском, Винницком и Молдавском обкомах;
б) вторых секретарей нет в Одесской, Днепропетровской областях;
в) третьих секретарей нет во всех областях, за исключением Винницкой области;
г) заведующих отделами обкомов — из 82 незамещено 31;
д) из 577 первых секретарей горкомов, райкомов не хватает 82 чел., вторых секретарей нет 108 чел. и третьих нет 188 чел.;
е) председателей облисполкомов нет в Винницкой, Николаевской, Днепропетровской, Черниговской областях и Молдавской АССР[12]
В отчетном докладе XIV съезду КП(б)У 13 июня 1938 года Хрущев отметил: «Этот год для страны был особенный. Уничтожая врагов народа, очищая партийный и государственный аппарат, очищая ряды Красной армии, мы добились еще большего укрепления нашего государства, еще большего укрепления рядов коммунистической партии, повысили боеспособность страны социализма и тем самым ослабили силы наших врагов. Уничтожая врагов народа, мы нанесли удар польской, немецкой, японской и другим разведкам, равный выигрышу большой войны».
Взамен попавших под сталинскую чистку «врагов народа», выдвигались новые кадры. На протяжении 1938 года Н. С. Хрущев подбирал новых людей в руководство республики.