ДВЕ СУДЬБЫ
Жил я славно в первой трети
Двадцать лет на белом свете, по учению.
Жил безбедно и при деле,
Плыл, куда глаза глядели, — по течению.
Затрещит в водовороте,
Заскрипит ли в повороте — я не слушаю,
То разуюсь, то обуюсь,
На себя в воде любуюсь, — брагу кушаю.
И пока я наслаждался,
Пал туман, и оказался в гиблом месте я.
И огромная старуха
Хохотнула прямо в ухо, злая бестия!
Я кричу — не слышу крика,
Не вяжу от страха лыка, вижу плохо я.
На ветру меня качает…
«Кто здесь?» — слышу, отвечает: «Я — Нелёгкая!
Брось креститься, причитая!
Не спасёт тебя святая богородица, —
Кто рули да вёсла бросит,
Тех нелёгкая заносит — так уж водится!»
И с одышкой, ожиреньем
Ломит тварь по пням-кореньям тяжкой поступью.
Я впотьмах ищу дорогу,
Но уж брагу — понемногу, только поступью.
Вдруг навстречу мне живая
Колченогая Кривая — морда хитрая.
«Не горюй, — кричит, — болезный,
Горемыка мой нетрезвый, — слёзы вытру я!»
Взвыл я, ворот разрывая:
«Вывози меня, Кривая! Я — на привязи!
Мне плевать, что кривобока,
Криворука, кривоока, — только вывези!»
Влез на горб к ней с перепугу,
Но Кривая шла по кругу — ноги разные.
Падал я и полз на брюхе,
И хихикали старухи безобразные.
Не до жиру — быть бы живым…
Много горя над обрывом, а в обрыве — зла!
«Слышь, Кривая, четверть ставлю,
Кривизну твою исправлю, раз не вывезла!
И Нелёгкая, маманя!
Хочешь истины в стакане — на лечение?
Тяжело же столько весить,
А хлебнёшь стаканов десять — облегчение!»
И припали две старухи
Ко бутыли медовухи — пьянь с ханыгою.
Я пока за кочки прячусь,
Озираюсь, задом пячусь, с кручи прыгаю.
Огляделся — лодка рядом,
А за мною по корягам, дико охая,
Припустились, подвывая,
Две судьбы мои — Кривая да Нелёгкая.
Грёб до умопомраченья,
Правил против ли теченья, на стремнину ли, —
А Нелёгкая с Кривою
От досады с перепою там и сгинули.
[1976]