Глава 14. Загадка «Мурки»
Если бы к небу и к земле были приделаны кольца, вы схватили бы эти кольца и притянули бы небо к земле.
И. Бабель. Одесские рассказы
Мы приступаем к истории личности совершенно мифической. О ней мы упоминали уже, когда рассказывали о Кровавой Маргаритке. Вероятно, частично судьба Маргариты Дмитриевской подходит под слова популярной (заметим, до сих пор популярной!) песенки. Но откуда тогда вся эта история с ЧК? Попытаемся разобраться, используя, конечно, отнюдь не многочисленные публикации в прессе. Однако же сначала поищем текст самой песенки. (Кстати, случайный поиск дал как минимум четыре варианта с разными — хотя и не принципиально — словами. Здесь мы привели тот, который посчитали соответствующим истории. А вот какой правильный, увы, сейчас не может сказать никто…)
Прибыла в Одессу банда из Амура,
В банде были урки, шулера.
Банда занималась темными делами,
И за ней следила Губчека.
Эх, Мурка, ты мой Муреночек!
Мурка, ты мой котеночек!
Мурка — Маруся Климова,
Прости любимого!
Речь держала баба, звали ее Мурка,
Хитрая и смелая была.
Даже злые урки и те боялись Мурки,
Воровскую жизнь она вела.
Мурка, ты мой Муреночек!
Мурка, ты мой котеночек!
Мурка — Маруся Климова,
Прости любимого!
Вот пошли провалы, начались облавы,
Много стало наших попадать.
Как узнать скорее — кто же стал шалявым,
Чтобы за измену покарать?
Кто чего узнает, кто чего услышит,
Нам тогда не следует зевать:
Нож пускай подшпилит, пистолет поставит,
Пистолет поставит — пусть лежат!
Эх, Мурка, ты мой Муреночек!
Мурка, ты мой котеночек!
Мурка — Маруся Климова,
Прости любимого!
Как-то шли на дело, выпить захотелось,
Мы зашли в шикарный ресторан.
Там сидела Мурка в кожаной тужурке,
А из-под полы торчал наган.
Слушай, в чем же дело? Что ты не имела,
Разве я тебя не одевал?
Кольца и браслеты, юбки и жакеты
Разве я тебе не добывал?
Здравствуй, моя Мурка, здравствуй, дорогая,
Здравствуй, моя Мурка, и прощай!
А ты зашухарила всю нашу малину
И за это пулю получай!
Эх, Мурка, ты мой Муреночек!
Мурка, ты мой котеночек!
Эх, Мурка — Маруся Климова,
Прости любимого!
Эх, Мурка, ты мой Муреночек!
Мурка, ты мой Муреночек!
Мурка…
Прости, прощай.
Эту песенку одно время было даже принято считать неким гимном криминального мира. Но есть версия, что на самом деле это красиво изложенная история о секретной операции ЧК. Мурка же, Маруся Климова, — реальный персонаж. Во всяком случае, была такая особа, которая всю жизнь трудилась в секретном отделе ГубЧК, ГПУ, а потом и в НКВД. Но вот какое она имеет отношение к предмету истории — пока толком не ясно. «Код да Винчи», говорите… А «Код Мурки» — да Брауну и не снилось, сколько подводных течений и страшных тайн можно найти, если просто нырнуть в эту старую историю!
Текст песни таит и зашифрованные загадки, и ответы к ним. Конечно, главным является вопрос о том, как сложилась судьба ее героини. Вот он до сих пор остается открытым…
Много лет «Мурку» упорно называли народной песней. Имя автора — а он, конечно, у песни был — исполнители старались не произносить со сцены. Авторство «гимна урок» до некоторых пор сулило неизвестному поэту большие неприятности, особенно в 1930-е годы. Есть сведения, что даже самому Леониду Утесову — знаменитому исполнителю «Мурки» — в те годы советовали убрать песню из своего репертуара. Но, как это обычно и бывает в подобных случаях, запреты только добавили песне популярности. И она зажила без упоминания своего прародителя и живет по сию пору. Многие и сегодня думают, что «Мурка» — своего рода эпос, народная баллада.
Однако же это совсем не так. В архивах, в том числе архивах уголовного розыска (особенно тех, до которых не успели в свое время добраться ретивые анархисты, потом решительные хлопцы Япончика и отчаянные гайдуки Котовского), сохранилось не только имя автора, но и тексты песни в рукописном виде (а их было несколько). Вот в одном из текстов мы и находим первую загадку «Мурки». Как мы упомянули, рукописных текстов было несколько. Так вот, есть версии «Мурки», рассказывающие, что «банда» прибыла в Одессу «из Ростова», «из Петрограда» и «из Амура». И в то же время в одном из авторских текстов черным по белому значится «из-за МУРа». Собственно, вся история с исследованием в свое время началась именно из-за него.
Теперь об авторе. Текст «Мурки» примерно в 1921–1922 годах написал Яков Ядов, известный одесский поэт. Да и сама песня была создана в Одессе. Во всяком случае, так считают одесские краеведы и историки, которые с удовольствием проведут вас по местам боевой славы ее героини. Показывая вам живописные дворики Молдаванки, они расскажут, что Яков Ядов вовсе не был поклонником криминального шансона, но с тонкой иронией и неподражаемой точностью описывал в своей поэзии наиболее яркие образы Одессы времен расцвета НЭПа. Он зашифровывал в песнях события, на самом деле происходившие в то время в городе. Из-под его пера вышли такие всегда живые шедевры, как «Бублички» (уж их-то, «Бублички», точно можно назвать песней более чем народной) и «Гоп со смыком». Опасаясь гонений на авторов криминального эпоса, Ядов действительно предпочел скрыть свое имя.
Был, разумеется, у песни и композитор — знаменитый музыкант Оскар Строк, который в начале 1923 года положил на музыку стихи Ядова. Историю «Мурки» в ту пору знала вся Одесса. И тем не менее немногим было известно, что она — агент МУРа… Если она и в самом деле была этим агентом. Но времена стояли такие веселые, что анализировать подоплеку быстро меняющихся событий как-то не получалось.
К началу 1920-х московский уголовный розыск был уже достаточно эффективной организацией: он быстро и жестко подавил бандитизм в столице. Московскую милицию курировал центральный аппарат ЧК, а в ее основной состав входили как вчерашние рабочие, так и бывшие уголовники, амнистированные новой властью. Милиционеры не чурались любой работы, и их методы и средства были почти неотличимы от тех, что использовали банды. Полицейский без правил, вершащий собственное правосудие, — таков был обычный, вполне реальный московский милиционер, действовавший в начале 1920-х. Со временем чекисты решили перенести опыт МУРа в самые неспокойные регионы бывшей российской империи: группы муровцев направляли на подавление мятежей и локализацию очагов бандитизма. И, разумеется, зачастую эти сорвиголовы не надевали форму и не брали с собой удостоверений. При себе они имели только оружие…
И почему же за героиней песни «следила Губчека»? Для начала скажем пару слов для наших молодых читателей: Губернская чрезвычайная комиссия в 1922 году была переименована в ГПУ. Что же это такое? Открываем «Википедию».
Всероссийская чрезвычайная комиссия по борьбе с контрреволюцией и саботажем при Совете народных комиссаров РСФСР была создана 7 (20) декабря 1917 года. ВЧК РСФСР, являясь органом «диктатуры пролетариата» по защите государственной безопасности РСФСР, «руководящим органом борьбы с контрреволюцией на территории всей страны», была основным инструментом реализации красного террора — комплекса карательных мер, проводившихся большевиками в ходе Гражданской войны в России против социальных групп, провозглашенных классовыми врагами, а также против лиц, обвинявшихся в контрреволюционной деятельности.
Всего по приговорам ревтрибуналов и внесудебных заседаний ЧК в 1917–1922 годах было расстреляно 140 тысяч человек. Для сравнения: в царской России с 1825 по 1905 годы по политическим преступлениям было вынесено 625 смертных приговоров, из которых только 191 был приведен в исполнение, а в революционные годы — с 1905-го по 1910-й — было вынесено 5735 смертных приговоров по политическим преступлениям, включая приговоры военно-полевых судов, из которых приведен в исполнение 3741 приговор. ВЧК имела территориальные подразделения для борьбы с контрреволюцией на местах.
Фраза про ГубЧК позволяет предположить, что в песне действие разворачивается в Одессе в период с 1918-го (год создания МУРа) по 1922 год. Но слово «следила» может ведь и означать, что ГубЧК направляла действия отряда сотрудников МУРа, прибывшего в Одессу, чтобы навести здесь должный порядок. В 1922 году в стране еще шла Гражданская война, еще вчера Одесса страдала от голода — каждое утро красноармейцы на специальных повозках убирали с улиц трупы умерших.
По нашему рассказу уже вполне понятно, что головорезам из-за Амура не было никакого смысла являться в приморский город, в котором более чем хватало местных банд. Они «крышевали» рынок контрабанды, наркотиков и драгметаллов, контролировали проституцию, занимались другими делами такого же рода. Впрочем, по аналогии с историей Кровавой Маргаритки, можно предположить, что уголовные элементы, сосланные на строительство сибирской дороги еще при царе, добрались наконец до теплого Черного моря. Так или иначе, в архивах МВД России сохранились данные о секретных операциях 20-х годов минувшего века, и из них следует, что из Москвы в Одессу отправляли не одну, а несколько оперативных групп из ЧК и МУРа — как в форме, так и под прикрытием.
Первым, еще в одиночку, из столицы в Одессу прибыл Федор Фомин, начальник особого отдела ВЧК, и было это еще в 1919 году. Чуть позже в Одессе появился чекист Стас Реденс, которого прозвали Стах (букву «р» Реденс не выговаривал, поэтому слово «страх» превратилось в его кличку), а вместе с ним — около восьмидесяти чекистов и милиционеров. Затем на смену Реденсу приехал Макс Дейч — близкий друг Феликса Дзержинского, которого считали «серым кардиналом» центрального аппарата ЧК.
Не удивительно, что руководство Лубянки проявляло такой интерес к Одессе, которая была крупнейшим морским портом. Через него шли грузы и товары из Европы, но процветала и контрабанда. К тому же в городе чувствовали себя как дома представители британской и румынской разведок. Да и лучшие фальшивые деньги и документы, как мы уже знаем, не один десяток лет печатали именно в Одессе. Кроме того, процветали наркопритоны под управлением китайцев. Но нашим читателям все должно быть понятно и без объяснений.
Московское начальство не доверяло никому в этом городе, и потому во главе одесской ЧК весь интересующий нас период — с 1918-го по 1922 год — стояли чекисты из Москвы. Они были командированы с единственной целью: собрать информацию, необходимую для крупномасштабной зачистки Одессы от криминала. Такая база данных с подробными досье лидеров одесского преступного мира была создана к началу 1922 года. В то же время люди с Лубянки понимали, что на силы одесской милиции при проведении серьезных операций лучше не полагаться — одесский Угро, впрочем, как и местная ЧК, был подвержен коррупции, а вожаки банд немедленно получали сведения о готовящихся против них операциях.
И тогда было решено отправить в город специальную группу, состоящую исключительно из московских чекистов, которых мы сейчас назвали бы «чистильщиками». Они должны были провести крупномасштабную операцию, в ходе которой уничтожить всю верхушку криминального мира Одессы. Подобный опыт у москвичей уже имелся. Такой «ударный рейд» на Одессу, осуществленный в 1920 году, закончился тем, что бандитов массово расстреливали прямо на улицах.
Но сейчас было решено действовать тоньше. Лидером одесского криминального подполья в то время был вор по кличке Бриллиант, которого не знали в лицо даже чекистские агенты и осведомители. Около полугода в Москве разрабатывали сценарий этой операции. В соответствии с ним в Одессу должны были прибыть «гастролирующие бандиты», которые на самом дели являлись опытными оперативниками МУРа. Руководил ими некто Берг, чекист: в архивах сохранилось несколько имен. Впрочем, в ЧК вполне сознавали, что такая залетная банда, появившись в Одессе, может спровоцировать нешуточное противостояние и даже нечто вроде локальной гражданской войны. На тот момент в городе мирно уживались несколько крупных преступных группировок, давно решивших между собой все вопросы и соблюдавших определенную «воровскую концессию».
Негласный свод соблюдаемых ими правил, в частности, предполагал, что можно сдать чекистам своих собратьев, отказывающихся выплачивать долю в воровской общак. Таким образом, «гастролеры» в Одессе вынуждены были бы встретиться лицом к лицу с самыми жестокими представителями бандитского мира, а те при желании навели бы на незваных гостей и местную ГубЧК. В связи с этим для московских милиционеров, собравшихся внедряться на одесское криминальное дно, придумали целую легенду. В соответствии с ней переодетые оперативники собирались выдать себя за разведгруппу Нестора Махно и с этой позиции общаться с местными криминальными авторитетами. Такая легенда долго не продержалась бы, но помогла бы выиграть время. В дополнение к ней существовала еще одна деталь плана, разработанного на Лубянке. Точнее, не деталь, а персонаж, причем женского пола. И имя его было Мурка.
Участие женщины в опергруппе МУРа тогда казалось не просто возможным, но даже необходимым. Впрочем, по криминальным законам женщина не могла возглавлять банду. Скорее ей следовало стать подругой вожака, ведь в то время говорили: «Баба в банде — вору на фарт». Ко всему прочему, обольстительная красавица могла быть воровкой, крупной мошенницей, шулером, гадалкой, кем угодно еще… В Москве знали, что Бриллиант имеет слабость по части женского пола, вот поэтому и понадобилась Мурка — как своего рода приманка для него в этой операции под прикрытием. Так и в настоящее время называют подобные операции спецслужб, если занятые в ней сотрудники выдают себя за других лиц и одеваются в штатское. Отметим лишь один важный нюанс: как это бывает и в наше время, главная героиня не знала точно, какая именно роль ей отведена. Впрочем, легенду для нее сочинили отменную — Мурка наводила страх даже на видавших виды одесских бандитов.
Обратите внимание, что на истинное лицо Мурки дается намек в строчке песни, в которой один из бандитов опознает Марусю Климову в одесском ресторане: «Там сидела Мурка в кожаной тужурке, и из-под полы торчал наган». Ни одна женщина, принадлежавшая в ту пору к криминальному миру Одессы, не стала бы сидеть в ресторане в таком наряде, который считался традиционным для чекистов, да еще и с наганом, выставленным напоказ. И после этого началась спецоперация — настолько сложная и тайная, что все касающиеся ее документы надежно упрятали от посторонних глаз, присвоив им гриф «Совершенно секретно».
Однако же, как это часто бывает, жизнь быстро переписала план — даже секретный план ЧК. То одно, то другое шло не так, как рассчитывали в Москве. Порой московских оперативников спасало чудо, а порой — обаяние и лидерские качества девушки, которая на время операции возглавила не только свою группу, но едва ли не весь преступный мир Одессы. Точно известно, что итог операции был успешным; впрочем, вряд ли в данном случае можно верно оценить ее итог. Во что она обошлась, сколько жизней стоила, сколько сломала судеб, сколько разбила сердец? Мы помним, что песня Ядова заканчивается словами «…и за это пулю получай». Так главарь банды обращается к Мурке.
Сотрудники одесской мэрии и краеведы, искавшие место возможного захоронения героини нашей песни, не нашли могилу Маруси Климовой на местных кладбищах. Правда, когда-то рассказывали довольно странную историю о похоронах девушки, служившей в московской ЧК, но только в городе утверждали, что в гробу ее лежало совсем другое тело…
В Главном информационно-архивном Центре МВД России была найдена учетная карточка, которая сохранилась после того, как в конце 70-х годов ХХ века уничтожили личное дело одной из сотрудниц МУРа. Известно, что особо секретные дела агентов, действовавших под прикрытием, уничтожали либо после их смерти, либо после того, как истекал срок давности операции. На карточке значилось: Мария Прокофьевна Климова, год рождения — 1897. То есть к моменту секретной одесской операции Мурке, если это и в самом деле та самая Маруся Климова, было всего 25 лет. Интересно, однако, другое. Далее в учетной карточке было указано звание сотрудницы — капитан милиции запаса. А это звание, как и все прочие, существующие до сих пор, было введено в милиции в середине 1930-х годов. Следовательно, Мурка выжила и не была убита в Одессе бандитской пулей?
Эту тайну еще предстоит раскрыть какому-нибудь отчаянному историку города. Или преданному исследователю криминального шансона.