«Лазурь чужих небес»
Так уж случилось, что именно в Ницце, небольшом средиземноморском городке, словно в едином нервном узле сошлись пути и судьбы российских самодержцев и потомков великого поэта.
Кто только не прогуливался по знаменитой Английской набережной – ее камни помнят и величественную походку императрицы Александры Федоровны, и тяжелую поступь самодержца Александра II, и легкие шаги Наталии Николаевны, вдовы поэта.
Жемчужина средиземноморья, столица Французской Ривьеры, имела в девятнадцатом веке и другое название – Русская Ницца. Русские стали обживать ее еще в царствование Николая Первого. Вернее, его супруга государыня Александра Федоровна сделала первый почин в открытии благодатного уголка южной Франции, настоящего земного рая.
Судьба династии Романовых неотделима от этого городка на Лазурном берегу. Можно с полным правом утверждать, что история России последних двух столетий вершилась именно здесь.
В Ницце, в апреле 1865 года скончался в молодых летах наследник российского престола Николай Александрович. Ему шел всего лишь двадцать второй год… В Ницце, у одра умирающего наследника решится судьба августейшего брачного союза: цесаревич Николай словно соединит руки своего брата, будущего императора Александра III, и своей невесты – датской принцессы Дагмар, ставшей российской императрицей Марией Федоровной.
Исторические параллели порой выравнивают, сглаживают горестные и счастливые события. Спустя ровно тридцать лет после кончины цесаревича Николая его единокровная сестра Ольга, дочь императора Александра II и Светлейшей княгини Екатерины Юрьевской, обвенчалась с графом Георгом фон Меренбергом, внуком поэта.
Бытует легенда о мистическом предсказании Александра Пушкина судьбы будущего царя. Увидев бюст наследника у Жуковского в Царском Селе, поэт, пристально вглядевшись в мраморного двойника цесаревича, вдруг произнес показавшиеся всем странные слова:
«Вижу славное царствование, великие дела и – Боже – какой ужасный конец! По колени в крови!»
Последние слова Пушкин, словно в забытьи, повторил несколько раз…
В апреле 1834 года Пушкин не явился во дворец, где пышно отмечалось совершеннолетие наследника Александра Николаевича, чтобы засвидетельствовать свои верноподданнические чувства. Хотя и подробно описал в дневнике все торжество, назвав его государственным и семейственным.
И в письме к жене сообщил главную петербургскую новость: «Нынче великий князь присягал; я не был на церемонии, потому что рапортуюсь больным, да и в самом деле не очень здоров». Но и пожалел, «что не видел сцены исторической и под старость нельзя… будет говорить об ней как свидетелю». И все же со всей твердостью заявил: «К наследнику являться с поздравлениями и приветствиями не намерен; царствие его впереди, и мне, вероятно, его не видать».
К несчастью, слова эти оказались пророческими. Не дано было знать Пушкину, что в будущем ему уготовано необычное родство – стать прадедом для внуков Александра II…
Как причудливо вела судьба к встрече Светлейшую княжну Ольгу Юрьевскую и графа Георга Меренберга! Сколько должно было произойти событий – и великих, мирового масштаба, и обыденных, семейных, чтобы настал для них этот счастливый день!
Двенадцатого мая 1895 года под сводами православного храма в Ницце свершится великое таинство – молодых нарекут супругами. Так неожиданно южный французский город станет перекрестком судеб наследников великого поэта и российского самодержца.
Из Ниццы княгиня Юрьевская пишет письмо к Николаю II с просьбой быть посаженым отцом на свадьбе дочери Ольги. Молодой государь в Ниццу тогда так и не приехал, и свадебные торжества, что прошли на вилле Светлейшей княгини Юрьевской, состоялись без его высочайшего участия. Жаль. Ведь там могла произойти встреча Николая II с дочерью поэта, пред коим государь благоговел, – Наталией Александровной, урожденной Пушкиной. Графиня Наталия фон Меренберг присутствовала и на пышном венчании сына в русском храме, и на свадебном обеде у Екатерины Юрьевской, своей сватьи.
…В Ницце в конце 1920-х годов обосновалась внучка поэта Елена фон дер Розенмейер, младшая дочь генерала Александра Пушкина.
Иван Бунин познакомился с ней 6 июня 1940 года в Ницце и оставил памятную запись: «…крепкая, невысокая женщина, на вид не больше 45, лицо, его костяк, овал – что-то напоминающее пушкинскую посмертную маску». В своем дневнике писатель не раз упоминал о встречах с Еленой Александровной, в которой «текла кровь человека для нас уже мифического, полубожественного!»
«…Елена Александровна фон Розен-Мейер, на которую мне было даже немножко странно смотреть, – признавался Бунин в одном из писем, – ибо она только по своему покойному мужу, русскому офицеру, стала фон Розен-Мейер, а в девичестве была Пушкина…»
Но жизнь Елены Александровны и ее дочери Светланы в эмиграции была сопряжена со многими трудностями и лишениями. В августе 1943 года она скончалась в городской больнице в полной нищете…
«Еще одна бедная человеческая жизнь исчезла из Ниццы – и чья же! Родной внучки Александра Сергеевича! – записал в своем дневнике Бунин. – И может быть, только потому, что по нищете своей таскала тяжести, которые продавала и перепродавала ради того, чтобы не умереть с голоду! А Ницца с ее солнцем и морем все будет жить и жить! Весь день грусть…»
В бунинском архиве были обнаружены любопытные записи о Елене Александровне: «Она была такая же бездомная, бедная эмигрантка, как все мы, бежавшие из России, … добывала в Ницце пропитание тяжким трудом, которым и надорвала себя так, что перенесла две операции. Оплатить вторую операцию, которая свела ее в могилу, у нее уже не хватало средств, – их нужно было добывать как милостыню у добрых людей. И я сделал тут все, что мог, но это уже ее не спасло. Так на моих глазах погибла родная внучка Пушкина». И родная внучка Наталии Николаевны…
С именем Елены Александровны, обладательницы пушкинских реликвий (в их числе и портрета Наталии Николаевны), связана и загадочная, полная тайн и мистификаций история, касающаяся судьбы неизвестного дневника поэта. В числе фамильных раритетов она привезла с собой на Лазурный берег и портрет своей бабушки Наталии Николаевны, прекрасную акварель кисти Владимира Гау.
…Когда-то вдова поэта Наталия Николаевна провела в Ницце последние годы и месяцы своей жизни. Одно из немногих свидетельств тех дней – записки князя Владимира Голицына:
«Зиму 1861–1862 годов я с родителями проводил в Ницце, и там жила вдова Пушкина, Наталия Николаевна, урожденная Гончарова, бывшая вторым браком за генералом Ланским. Несмотря на преклонные уже года, она была еще красавицей в полном смысле слова: роста выше среднего, стройная, с правильными чертами лица и прямым профилем, какой виден у греческих статуй, с глубоким, всегда словно задумчивым взором».
Русская Ницца – так многие десятилетия называли этот красивейший уголок Средиземноморья. История этого французского города на далеком Лазурном берегу вобрала в себя судьбы знаменитых русских семейств: венценосных Романовых, Оболенских, Голицыных, Трубецких, Гончаровых, Пушкиных.
И как необычно, через века, соединились в нем жизненные пути наследников русских царей и потомков великого поэта.
Печальный вижу я
Лазурь чужих небес, полдневные края…
Незнаемые Наталией Николаевной ее внуки и правнуки. Словно на мгновение, как на старом дагерротипе, отразились их лики в лазурной глади Средиземного моря…