Тайны вселенной и космические приключения

Весной 2004 года вышел дебютный роман Люси Хокинг “Пресыщение”, и она взялась за вторую книгу, “Случайный марафон”. Она охотно общалась с прессой и не удивлялась – хотя и не слишком радовалась – тому, что вопросы о ее творчестве плавно переходили в расспросы о ее отце.

Жилось Люси нелегко. Брак оказался недолговечным, а вскоре после развода у маленького Уильяма диагностировали аутизм. “У меня просто сердце разрывалось”, – вспоминала Люси[404]. Джейн решительно посоветовала ей не опускать руки, а искать для ребенка наилучшее лечение. И мальчик действительно стал делать успехи. Дедом он очень гордился, но не из-за его достижений в науке, а потому, что “у дедушки есть колеса”. Хокинг отвечал внуку взаимностью: повсюду в его кабинете стояли фотографии Уильяма, одну из них он даже поместил в книге “Мир в ореховой скорлупке”.

Убедившись, что отец интересует журналистов куда больше, чем она сама, Люси приняла мудрое решение: не можешь обыграть их – играй за них. Напишем-ка книгу вместе с папой.

В июне 2006 года Люси сопровождала отца в поездке в Гонконг и Пекин, где прием Хокингу оказали еще более бурный, чем обычно. Полицейские выстроились двумя рядами, сдерживая натиск толпы, и таким образом дали гостям возможность выбраться из аэропорта. Но, как ни старались власти защитить Хокинга от напора любопытствующих граждан, инвалидное кресло чуть не перевернули. Впрочем, сам Хокинг оставался невозмутим и выразил желание сфотографироваться с этими “футбольными болельщиками”, однако на попавших в газеты фотографиях рядом с ним видны только растерянные полицейские. Наконец сумятица улеглась, и Хокинга удалось снять с группой благовоспитанных младшеклассников, которые развернули приветственный баннер выше собственного роста. Двое студентов-физиков из Университета науки и технологии, где Хокинг собирался читать лекции, удостоились чести поднести ему букет. Пол Чу Чин-У, ректор университета, заявил: “Это один из самых великих ученых в истории. Исаак Ньютон изменил мир, а Стивен Хокинг – вселенную!”[405]

Стивен и Люси Хокинг воспользовались вниманием СМИ к этой поездке, чтобы разрекламировать новый замысел: книги в соавторстве. Первой в серии стала книга “Джордж и тайны вселенной”. Помимо космических приключений юного Джорджа и его соседей, ученого Эрика и дочери Эрика Анни, а также суперкомпьютера Космоса, в книге можно найти и другие проблемы, живо интересующие Хокинга. Наглядевшись на смог китайских городов, он заметил, что Земля со временем “превратится в Венеру – 250 градусов жары и серные дожди”[406].

В серии, посвященной Джорджу, Люси вполне оправдала ожидания публики и журналистов, даже если поначалу они ее раздражали: “Тайны вселенной” и “Сокровища вселенной”[407] – две первые книги серии – не только увлекательны и поучительны, но и знакомят нас с жизнью Хокинга и его близких. В физике Эрике легко угадывается сам Стивен, силой воображения избавленный от недуга. Страсть к науке и упорное желание делиться этой любовью, неутолимое любопытство, неистовая приверженность своей работе, любовь к детям – все это Стивен. Мне довелось выяснить, что дивная и грозная старуха, бабушка Джорджа с ее избирательной глухотой, – узнаваемый портрет матери Стивена Изобел. Когда Джордж, попав на конференцию высочайшего научного уровня, отваживается поднять руку и задать вопрос, вспоминается эпизод из жизни Хокингов: Роберт, старший брат Люси, в восемь лет сопровождал отца на конференцию по научной физике. Он сидел в первом ряду, внимательно слушал, кивал, а потом поднял руку и задал вполне осмысленный вопрос. И то, как вдумчиво и серьезно физики в этой книге отвечают мальчику, – дань уважения и добрый совет Хокинга коллегам. Что же до научного содержания книги, это чистой воды Хокинг – черные дыры, излучение Хокинга, информационный парадокс, поиск других планет для колонизации.

Интервьюерам Люси объясняла, что у нее имелось множество причин взяться за эту серию. Ее сыну исполнилось десять лет, подрастал и племянник, сын Роберта и Катрины, Джордж – ему и Уильяму посвящены “Тайны вселенной”. В сотрудничестве с отцом Люси старалась создать книгу, которая хоть отчасти раскрыла бы внукам суть проделанной их великим дедом работы. Она также замечала, что на дне рождения Уильяма и родители, и дети собираются вокруг Хокинга, задают ему вопросы и с восторгом слушают ответы, а он не жалеет времени и сил на то, чтобы объяснить самые сложные научные понятия, и при этом умело сочетает информативные и насыщенные мыслью рассуждения с шутками, веселящими всю компанию. Хокинг говорил, что дети воспринимают все с живым интересом, мир для них полон чудес. Нет невозможного. Он сам был таким в детстве и остался таким в зрелом возрасте. С помощью Люси он хотел развивать любознательность нового поколения юных читателей.

Сотрудничество с отцом помогло Люси понять, как он работает – в том числе и в своих заоблачных научных сферах, – и, по словам Люси, это преобразило их отношения. Она не могла бы сказать, что отец сильно изменился – немного смягчился, возможно, – но прежде она не знала этой его стороны. “Он способен удерживать в голове невероятное количество информации, при этом отбирать лишь самое важное и краткими репликами полностью перевернуть твои представления и образ мыслей”[408]. Быстрота и ясность мышления отца, его умение подогнать разные кусочки мозаики друг к другу и соединить их поразили даже Люси.

В ноябре 2006 года в интервью Би-би-си Хокинг в очередной раз подчеркнул, что будущее рода человеческого зависит от того, сумеем ли мы колонизовать другие планеты – не в Солнечной системе, а где-то возле иной звезды[409]. Он и сам мечтал побывать в космосе. Месяцем ранее в другом интервью Хокинг признавался, что в ближайших его планах – полет в космос. “Может быть, Ричард Брэнсон мне с этим поможет”, – и Брэнсон, конечно же, не замедлил откликнуться. На 2010 год для Хокинга зарезервировали место на борту суборбитального корабля “Вёрджин Галактик” вместе с Пэрис Хилтон и Уильямом Шатнером. Доставить пассажиров на другую планету Брэнсон не брался, но Хокинг был уверен, что в будущем возможно и такое, и отправил в иные миры персонажей написанных вместе с Люси книг.

В том же 2006 году двадцать пять тысяч человек ответили в блоге на вопрос Хокинга: “Как человечеству продержаться следующие сто лет в условиях политического, социального и экологического хаоса?” Недаром он надеялся повлиять на общественность! В следующем посте блога Хокинг заговорил о генной инженерии, теперь уже не как о нежеланном, но неизбежном развитии событий, но как об утопической мечте сделать людей “мудрыми и не столь агрессивными”[410].

В той поездке в Китай Хокинг вновь принялся шутить насчет того, как папа Иоанн Павел II хотел запретить ученым исследовать начала вселенной: он, мол, хотел бы скрыть от святейшего отца тему своей лекции, а то “отдадут в руки инквизиции, как Галилея”. Ватикан к подобным высказываниям относился довольно легко, но руководители католиков-мирян уже были сыты по горло и неверной цитатой из речи папы, и подобными комментариями. Президент Католической лиги Билл Донахью резко одернул Хокинга: “Довольно искажать слова папы. Есть же принципиальная разница между утверждением, что некоторые вопросы науке неподвластны, – именно так говорил папа, – и авторитарным запретом, требованием, чтобы ученые в это не лезли”[411]. Как мы видели, слова папы достаточно верно отражали состояние науки на тот момент, когда он их произнес, и судьбой Галилея он никому при этом не угрожал. Вот точная цитата: “Любая научная гипотеза о происхождении мира… оставляет без ответа вопрос о возникновении вселенной. Сама по себе наука решить этот вопрос бессильна: для этого нужно, чтобы человеческое знание вышло за пределы физики и астрофизики в область, которую мы именуем метафизикой, и прежде всего нужно то знание, которое черпается из Божьего откровения”[412].

Хокинг прислушался к протесту президента Католической лиги. Более он не упоминал ни об этом споре, ни о судьбе Галилея, когда в качестве члена Папской академии наведывался в Ватикан. Со своей стороны папа Иоанн Павел II в 1992 году признал, что Католическая церковь несправедливо осудила Галилея, – такого признания Хокинг требовал еще в 1973 году, в первый раз приехав в Рим. Настала пора зарыть топор войны.