Глава 8 Ученые обычно исходят из предположения, что между прошлым и будущим, причиной и следствием существует одна-единственная цепочка связи. Если информация может быть утрачена, то подобной цепочки нет

Вернувшись в Кембридж после проведенного в Калифорнии года, Хокинги поселились в своем новом доме на Уэст-роуд. Опробовав кресло с электромотором, в котором он мог ездить на приличной скорости как в доме, так и по улице, Стивен не желал вновь смириться с примитивной английской моделью. Министерство здравоохранения Великобритании отказалось снабдить его инвалидной коляской наподобие той, какой он пользовался в Америке. Сбережения Хокингов пошли на самостоятельную покупку высокотехнологичного кресла.

На этом своем новом средстве передвижения Стивен ежедневно добирался до DAMPT всего за десять минут, причем не самой короткой дорогой, а наиболее приятной, не загруженной транспортом. Он проезжал через Кингс-колледж по изогнутой, окаймленной деревьями пешеходной дорожке и попадал на “зады” Кембриджа, где аккуратно подстриженные газоны чередовались с лужайками, на которых паслись коровы, а затем по горбатому каменному мостику позади часовни Кингс-колледжа пересекал реку Кем. Далее Стивену предоставлялось на выбор – либо выехать из Кингс-колледжа через боковую калитку и по достаточно свободному проулку Квинс-лейн добраться до Силвер-стрит, либо воспользоваться главным выездом и попасть на Кингс-парейд, где проезжало много машин, и уже оттуда свернуть на Силвер-стрит. С какой бы стороны Стивен ни подбирался к Силвер-стрит, переезд через эту узкую, забитую автомобилями дорогу добавлял чуточку риска, азарта, завершая на бодрящей ноте в целом вполне безопасное путешествие. К задней двери нужного Стивену здания вел пандус. Обычно рабочий день начинался примерно в 11.00. Иногда Стивена сопровождал от дома до работы новый аспирант, Алан Лападес, но чаще Стивен проделывал весь путь сам – замечательное кресло с электромотором обеспечивало ему желанную самостоятельность.

К осени 1975 года у Хокинга заканчивался шестилетний грант за выдающийся вклад в науку, на основании которого он занимал место научного сотрудника в Гонвилл-энд-Киз. Хотя Стивен не мог читать лекции, он сумел стать прекрасным наставником и уделял молодежи столько времени, что иные коллеги дивились, когда же он собственными-то исследованиями занимается. Кембриджский университет решительно положил конец слухам о том, что Стивен может перебраться в Америку, предложив ему должность старшего преподавателя и наняв для него в секретари Джуди Феллу. Джуди – очень живую, даже чересчур “гламурную” по меркам DAMPT – Стивену и Джейн не иначе как Бог послал. Теперь, когда у Стивена появился личный секретарь, миссис Хокинг освободилась от обязанности составлять за него расписание, бронировать билеты и организовывать поездки. Она вернулась к давно заброшенной докторской и, верная обретенному в Америке интересу к музыке, начала брать уроки пения.

Летом 1975 года во двор дома на Уэст-роуд въехали фургоны Би-би-си, протянули кабель в дом и принялись снимать Стивена для документального фильма “Ключ ко вселенной”. Затем съемочная команда отправилась в DAMPT снимать семинар. Такого рода вторжения со временем участятся, телевидение не станет особо церемониться с расписанием коллег, учеников, помощников и близких Стивена. Тогда это превратится в досадную помеху, но первый раз – первые разы – это был, конечно, сплошной восторг.

Идея Джейн поселить в доме ученика Стивена, который помогал бы ему в быту, успешно воплощалась в жизнь. Хокинг хотел пригласить на эту роль Дона Пейджа из Калифорнийского технологического. Пейдж не только стал для Хокингов близким другом, он был также талантливым, многообещающим молодым ученым. Он как раз заканчивал диссертацию и обдумывал дальнейшие планы. Стивен выхлопотал ему трехлетний грант по научной программе НАТО, и на Рождество 1975 года этот великан с гулким голосом присоединился к семейству на Уэст-роуд.

Интересный выбор сделал склонявшийся к атеизму агностик Хокинг: блестяще одаренный физик, Дон был также человеком исключительной нравственности и глубокой веры, которую он отнюдь не собирался держать при себе. Сопровождая Хокинга на Силвер-стрит и обратно, он запросто мог отклониться от разговора о науке и вместо этого поделиться открытиями, сделанными поутру при чтении Библии. Стивен парировал эту “проповедь” добродушно-ироническими репликами, однако уважал позицию Дона и его веру. Дружба и сотрудничество этих двух столь непохожих людей продолжались еще много лет после того, как закончилась стажировка Дона.

Теперь, когда в DAMPT Стивену помогала Джуди Фелла, а дома Дон Пейдж, Джейн уже не должна была ежеминутно печься о своем супруге. Впервые за много лет Стивен отправился в путешествие без нее – летом 1977 года он вместе с Доном на несколько недель вернулся в Калтех.

Примерно тогда же Хокингов и других сотрудников университета пригласили в Лондон на церемонию принятия принца Чарльза в члены Королевской академии. Принц заинтересовался устройством инвалидной коляски, и Хокинг, кружа вокруг особы королевской крови, дабы продемонстрировать особе все возможности своего кресла, проехался по ноге принца. Пронесся слух, что это не было случайностью, а затем и другой: мол, больше всего на свете Хокингу хотелось бы наехать на Маргарет Тэтчер. И вообще, всякому, против кого ополчится Стивен, следует опасаться его кресла. “Злостная клевета, – возмущался Стивен. – Всякому, кто станет ее распространять, я отдавлю ногу”[151].

Осенью 1977 года, через два года после того, как Стивен получил должность старшего преподавателя, Кембриджский университет передал ему кафедру гравитационной физики, существенно повысив при этом оклад. Отныне Стивен сделался профессором – в Кембридже, как и в большинстве английских университетов, это звание присваивается гораздо реже, чем в Америке.

В декабре 1977 года, разучивая с хором при церкви Святого Марка на Бартон-роуд рождественские мелодии, Джейн познакомилась с органистом той же церкви Джонатаном Хелльером Джонсом. Джонатан, талантливый музыкант, был несколькими годами младше. Недавно он потерял жену – лейкемия унесла ее через год после свадьбы. Дом Хокингов стал для него отрадным прибежищем. И Стивен, и Джейн были щедры на эмоциональную поддержку, но и Джонатан не оставался в долгу: он давал семилетней Люси уроки игры на пианино и охотно помогал Стивену в быту. Джейн сделалась постоянной прихожанкой общины Святого Марка и наконец-то взялась за последнюю главу диссертации.

Вряд ли стоит удивляться тому, что молодой человек, так прочно вошедший в жизнь ее семьи, помогавший Джейн справиться с уже непосильным грузом обязанностей – сиделки, домохозяйки, аспиранта и матери, – человек, разделявший ее веру и ее любовь к музыке, стал для нее не только добрым и надежным другом. С присущей ей честностью Джейн не смогла утаить свои чувства от Стивена: их с Джонатаном соединяет романтическая привязанность. Стивен, по всей видимости, не возражал, сказав лишь, как записала Джейн, что “не будет против, если только я не перестану любить его”[152]. Больше супруги к этому вопросу не возвращались, а отношения Джейн и Джонатана долгое время оставались сугубо платоническими. Они решили “соблюдать приличия перед Стивеном и детьми, не давая воли чувствам”. И уж тем более они не думали съезжаться. “Мы с Джонатаном вняли голосу совести и поняли, что ради высшего блага – сохранения семьи, возможности для Стивена жить дома с семьей, ради детей – придется пожертвовать нашими отношениями”[153]. Они столь ревностно оберегали свою тайну, что лишь ближайшие друзья и родственники были посвящены в нее. Причинял ли этот роман боль Стивену? Стивен хранил на сей счет полное молчание.

Осенью 1978 года Джейн вновь забеременела. Теперь, когда ей помогали Дон Пейдж, Джуди Фелла да еще и Джонатан, она решила установить себе крайний срок и закончить диссертацию до весны, до рождения третьего ребенка. Она понимала: теперь или никогда. И лишь ненадолго прервала работу зимой, чтобы организовать благотворительный концерт и сбор средств в пользу только что созданной Ассоциации пациентов с заболеваниями двигательных нейронов под покровительством Стивена Хокинга. Кембриджские музыкальные мероприятия теперь, как правило, не обходились без участия Джейн.

Третий ребенок Хокингов, Тимоти, родился в апреле, в пасхальное воскресенье. В честь другого дня рождения – столетнего юбилея Альберта Эйнштейна, родившегося 14 марта 1879 года, – Хокинг и Вернер Израэль предложили коллегам составить сборник статей по современному состоянию исследований в области общей теории относительности. Во вступлении к сборнику уже просматривались основные идеи, которые Хокинг включит в Лукасовскую лекцию: он говорит о “мечте Эйнштейна создать полную и последовательную теорию, объединяющую все законы физики”[154].

Во второй половине 1970-х годов Стивен Хокинг получил несколько серьезных международных наград, в том числе медаль Хьюза от Королевской академии за “оригинальный подход к изучению физики” и “выдающийся вклад в применение общей теории относительности к астрофизике”, а в 1978 году Мемориальный фонд Льюиса и Розы Штраус вручил ему одну из самых желанных наград: премию имени Альберта Эйнштейна. Эта премия присуждается отнюдь не каждый год и в США считается самой престижной наградой для физика. К университетам, отметившим Хокинга почетной докторской степенью honoris causa, летом 1978 года присоединился и его родной Оксфорд. И, что особенно важно для дальнейшей карьеры ученого, осенью 1979 года Кембриджский университет присвоил Хокингу почетное звание Лукасовского профессора математики. Наконец-то ему предоставили отдельный кабинет. Годом позже в этот кабинет принесли внушительных размеров том, в котором каждый университетский преподаватель должен расписаться при занятии должности. Почему-то эту формальность забыли осуществить вовремя. “Я расписался с огромным трудом. То был последний раз, когда я сумел поставить свою подпись”[155].

К 1980 году болезнь грозила окончательно лишить Стивена самостоятельности. Его друг и покровитель Мартин Рис занимал в это время другую не менее почетную кафедру в Кембридже – он получил звание Плумианского профессора астрономии. Рис был знаком со Стивеном и Джейн еще до того, как они поженились, он вблизи наблюдал и поразительный взлет Стивена-ученого, и его мучительное физическое угасание. В начале 1980 года Рис пригласил Джейн к себе в Институт физики на важный разговор. Ранее, зимой, сильная простуда вызвала у Стивена тяжелое осложнение, а Джейн тоже заболела и оправлялась с трудом. Тогда по рекомендации семейного врача Стивена ненадолго – до полного выздоровления – поместили в частную лечебницу. Рис опасался, что это лишь начало, в дальнейшем Хокингам все чаще придется прибегать к посторонней помощи. Он предложил поискать средства, на которые можно было бы нанять Стивену приходящую сиделку.

Сначала Стивен возмутился. Он не хотел признавать себя больным, впускать в свою жизнь чужих, равнодушных людей. Не хотел превращаться в пациента. Но, хорошенько все обдумав, он переменил мнение: в этой идее обнаружилось немало плюсов. Например, можно будет больше путешествовать, не доставляя лишних хлопот жене, друзьям и студентам. Его свобода не будет ограничена – напротив, он даже выиграет.