Спасательная экспедиция

Спасательная экспедиция

... Когда в ААНИИ и в Госкомгидромете поняли, что в июне-июле «Михаил Сомов» самостоятельно не сможет выскользнуть из ледового плена, была организована спасательная экспедиция. Из Москвы во Владивосток транспортным самолетом доставили Ми-8 с экипажем Бориса Лялина. Его погрузили на ледокол «Владивосток», который 10 июня и вышел из порта, имя которого он носил, в Антарктиду. Руководителем экспедиции был назначен известный полярник А. Н. Чилингаров.

15 июля «Владивосток» подошел к кромке льда, оставив позади ревущие сороковые и неистовые пятидесятые широты, плавание в которых для судна такого класса смертельно опасно. Не буду описывать подробности этой спасательной операции, поскольку она широко освещалась в прессе и на телевидении. Скажу лишь, что «Владивосток» подошел к «Михаилу Сомову» 26 июля, пробившись сквозь тяжелые льды, и вывел его в открытый океан 13 августа. 133 дня продолжался дрейф ветерана антарктического флота, который он выдержал с честью. За мужество и героизм, проявленные в ходе этой операции, А. Н. Чилингаров, капитан НЭС «Михаил Сомов» В. Ф. Радченко и командир Ми-8 Б. В. Лялин были удостоены звания Героя Советского Союза, а ряд наших авиаторов — государственных наград.

И я, и все мои товарищи искренне порадовались за Бориса Васильевича Лялина. Высокий, стройный, истинно русский богатырь, он быстро стал профессионалом высшего класса, летая на вертолетах — вначале на Ми-4, а потом на Ми-8. Мне довелось работать с ним в Полярной авиации, в Мячковском отряде на протяжении нескольких десятков лет. За это время он выполнил множество уникальных полетов в Арктике и Антарктиде, спасая людей, корабли...

Я убежден, что если бы даже не случилась героическая эпопея с «Михаилом Сомовым», Борису Лялину надо было бы присвоить звание Героя по совокупности тех испытаний, что выпали на его долю и из которых он всегда выходил с честью. В данном случае справедливость восторжествовала, чего я не могу сказать о Саше Нестеруке. Подвиг вертолетчиков, обеспечивающих «Ленинградскую», в том числе и Нестерука, замечен не был, и государство вскоре о нем забыло, оставив один на один с бедой, хотя мы, как могли, поддерживали его...

Потери понесла экспедиция и в материальной части — 25 марта сильным штормом, принесшим ветер, скорость которого достигала 50 м/с, обломало часть ледового барьера у мыса Острого в районе «Новолазаревской». Вместе с ним погибла большая часть наших запасов топлива — бочки с авиакеросином смыло в океан.

30-я САЭ на этом завершилась, оставив открытыми вопросы: «Научили ли эпопеи с «Обью» и «Михаилом Сомовым» чему-нибудь тех чиновников, которым по долгу службы положено планировать и осуществлять САЭ, обеспечивая по максимуму их безопасность? Застрахованы ли мы теперь от того, что в будущем нам не придется проявлять героизм и мужество, исправляя чьи-то ошибки или недомыслие?!» Ответы на них могло дать только время...