23. С. В. Киссин — В. Ф. Ходасевичу
[Открытка. 7.3. 1915.]
Вот еще какой штукой утешался пан Слонский Эдуард[127] в стычне сего года. Ты совершенно ни к чему болен, Владя. И напрасно мне Нюра — если ты сам не можешь — не напишет ничего о тебе. Я по-прежнему самый невероятный человек в ведомстве, проше пана. Пиши. Впрочем, теперь я по крайней мере здоров. А то тоже возился со всякими хворобами. Мое ушановане*
Муни.
* Мое почтение (польск.).
10. С. В. Киссин — В. Ф. Ходасевичу [Открытка. 23.9.1909, Глухов — 25.9. 1909, Москва]Владя! Голубчик! Ее морят жаждой, ее целый час держали под хлороформом и на столе — это удачная операция[94]. В больнице вечно никого нет, а если кто есть, то скрипят сапогами, шумят. Я не из тех, кто зовут
11. С. В. Киссин — В. Ф. Ходасевичу [Открытка. 28.09. 1909, Глухов — 29. 09. 1909, Москва].Милый мой Владя!Что, брат, ты мне ничего не пишешь? Я теперь в состоянии понимать все и интересоваться всем. Исполни, пожалуйста, следующие мои поручения: узнай, когда в университете последний срок
13. С. В. Киссин — В. Ф. Ходасевичу [Открытка. 8.10.1909, Глухов — 10.10.1909, Москва]Нехорошо, Владя, ничего не писать. Мое пребыванье здесь еще затянется на неопределенное время, хорошо, если дня на 2–3, а то и больше. У сестры температура 38–39. Да, брат! Со всем тем моя полезность здесь
15. С. В. Киссин — В. Ф. Ходасевичу [Открытка. 11. 07.1910, Таруса — 12.07.1910, Москва]Что это, все сговорились мне не писать, что ли? Как история с этим новогреческим прохвостом? Как вообще ход истории? Мой адрес: Таруса (Калужс<кой> губ.), Антоновка, имение Калюжных[112]. С. В.
18. С.В. Киссин — В.Ф. Ходасевичу [На бланке «Кн-во “Польза”. В. Антик и Ко. Москва, Тверская, Козицкий, д. 2»]Alte Moskau[116]. 16. VI. 11Владичка!Все тихо в здешних местах. Никто ни о ком ничего не знает. Так что даже удивительно. Впрочем, Нюра[117] уезжает в Париж обучаться красоту наводить.
21. С.В. Киссин — В.Ф. Ходасевичу Вырубово, 25 июня <1911>Не знаю, дойдет ли к тебе это письмо, так как сюда письма приходят на 6-ой день. Где будешь ты, когда в Венеции будет это письмо? Помнишь, ты говорил: все зависит от интонации. Не знаю, как прочел ты мое письмо (где о
22. С.В. Киссин — В.Ф. Ходасевичу [Открытка.[125] 5.2. 1915 г. Варшава.]Владя,Я сегодня утром должен был поехать в Москву. Но ночью меня вызвали телефонограммой на II-ой эвакуационный пункт. Что со мной будет, не знаю. Рейнбот[126] слетел. Ченчи высылаю.
23. С. В. Киссин — В. Ф. Ходасевичу [Открытка. 7.3. 1915.]Вот еще какой штукой утешался пан Слонский Эдуард[127] в стычне сего года. Ты совершенно ни к чему болен, Владя. И напрасно мне Нюра — если ты сам не можешь — не напишет ничего о тебе. Я по-прежнему самый невероятный человек в
24. С. В. Киссин — В. Ф. Ходасевичу [Полевая почта. 2.4. 1915]Дорогой Владя!Возможно, что я тебе пришлю небольшую штуку, которую мне необходимо напечатать. Печать — вещь продажная. Мне для улучшения и укрепления моего положения необходимо печатно похвалить моего начальника: 1)
25. С. В. Киссин — В. Ф. Ходасевичу [Открытка.]Как-никак, а Словацкий[131]. А здесь печально мне. Вроде рек Вавилонских мне эта Висла. Кажется, только тебе было бы здесь так не по себе, как мне.Муни.Привет Нюре и Любе[132].<апрель
26. С. В. Киссин — В. Ф. Ходасевичу Автор — Н. Zaremba. В подлиннике называется «Напиток осени»[133]. По-моему, лучше «Осенняя кружка». Перевод с вариантами. Текст точный, варианты, может быть, лучше. Если можешь, напечатай. В крайнем случае даром в какую-нибудь военную пользу.
27. С. В. Киссин — В. Ф. Ходасевичу 3/V 1915Слушай, Владя: ежели мне не будут писать писем, то я одурею совершенно. В таких я по работе обстоятельствах нахожусь. То, что я утверждаю, ничуть не шутка. И Лиде я пишу о том же, быть может, в несколько более сдержанных выражениях. Я
30. С. В. Киссин — В. Ф. Ходасевичу [Открытка. Полевая почта. 24.5. 1915]21/V <1915>1-оеВладя! Это отчаяние! Никому я до сих пор об этом не писал совершенно откровенно. Я не знаю, что со мной будет: разжалуют или под суд отдадут. Я утомлен и раздражен до степени, мне до сих пор
33. С. В. Киссин — В. Ф. Ходасевичу 23/V<1915>А зачем едят яичницу ножом, а зачем ножом режут котлеты, а зачем чмокают за едой, а зачем начальник пальцем в зубах ковыряет? А зачем сестры тоже с ножа едят и говорят на «о», а зачем мой сосед по комнате доктор Хильтов утром говорит:
34. С. В. Киссин — В. Ф. Ходасевичу <июнь 1915>Здесь есть прапорщик Чуев, напечатавший книгу переводов из Верхарна[144]. Чуев не какой-нибудь, не однофамилец, а «брат Чуев», один из тех братьев, которые пол-Москвы кормят сухарями и булками. Он очень высок, брит, длиннолиц,
35. С. В. Киссин — В. Ф. Ходасевичу 11/VI <1915>Владя! Единственное письмо, которое я от тебя здесь получил, было помечено 13 маем. Я тебе написал с тех пор не менее трех писем. Неужели ни одно к тебе не дошло? Выражаясь по-одесски — сказать, чтоб мое положение было да, хорошо, так