4. Свет ленинских идей

4. Свет ленинских идей

В разгар работы съезда, 25 января 1924 года, из Москвы пришла скорбная весть о кончине В. И. Ленина. Сунь Вэнь взял слово, чтобы сообщить делегатам о тяжелой утрате. Он сказал:

— Только что получено сообщение представителя России о том, что скончался глава русского правительства — Ленин. Это известие наполняет нас чувством глубочайшей скорби. От имени съезда мы направим телеграмму с выражением соболезнования, но, прежде чем ставить этот вопрос на голосование, мне хотелось бы сказать вам несколько слов.

Известно, что русская революция произошла после китайской, однако победу она одержала раньше. Ее громадные успехи и достижения, невиданные в истории мирового революционного движения, были достигнуты благодаря самоотверженной борьбе, которую вел вождь русской революции Ленин, благодаря его мастерству в постановке и организации дела. Ленин — это великий организатор революционных побед, гений революции, замечательный образец революционера, И вот Ленина не стало. Какие же мысли рождает у нас его образ и какой урок мы должны извлечь для себя, думая о нем? Мне кажется, что революционная партия Китая может извлечь немалый урок. В чем же его смысл? В том, что мы должны укрепить фундамент нашей партии и сделать ее такой же хорошо организованной, как революционная партия России. Такова и цель настоящего съезда. Отразится как-нибудь смерть Ленина на положении в стране и международной жизни? Я думаю, что нет, так как сила идей Ленина, его боевой дух и вся его деятельность воплощены в самой партии. Ленин умер, но дело его живет. Вот что является самым поучительным для нас!..

Делегаты съезда встали со своих мест и долгой минутой молчания почтили память великого друга всех угнетенных. Съезд постановил на три дня прервать работу. В Москву была послана телеграмма с выражением соболезнования, составленная Сунь Вэнем. В ней — чувства всего китайского народа, его печаль и в то же время убеждение в том, что дело Ленина бессмертно. В телеграмме говорилось:

«В связи с кончиной великого Ленина, ушедшего из кипучей жизни Советской России, прошу Вас передать Вашему правительству мое глубокое соболезнование. Имя Ленина и память о нем будут жить в веках. Люди и впредь будут чтить героические черты его натуры, благодаря которым он стал выдающимся политическим деятелем и вождем огромной творческой силы. Никогда не умрут и его труды, ибо они основаны на таких общественных идеях, которые, безусловно, овладеют и будут управлять мыслями и чаяниями грядущего человечества».

В Кантоне и на всей территории, находившейся под контролем кантонского правительства, был объявлен трехдневный траур. По всему Китаю прошла волна митингов и собраний памяти Ленина.

Для того чтобы выразить свое горе и свое сочувствие советским друзьям, трудящиеся Кантона в феврале собрались на траурный митинг на одной из площадей города. Над трибуной высился плакат с большими иероглифами, написанными рукой Сунь Вэня:

«ДРУГ КИТАЯ, УЧИТЕЛЬ ВСЕГО ЧЕЛОВЕЧЕСТВА».

Выступали представители общественных организаций, революционных партий. Многие хотели в этот день выразить свою печаль, преклониться перед образом Владимира Ильича Ленина.

А потом над притихшим громадным собранием раздался голос Сунь Вэня. Он обращался к ушедшему другу Китая, учителю всего человечества. В голосе его было глубокое волнение. В его словах была скорбь. Была в них и глубокая вера в торжество дела Ленина. Сунь говорил мало. Но произнес весомые, знаменательные слова. По существу, это была клятва на верность народу и делу революции и торжественное обязательство идти к цели ленинским путем.

Сунь Вэнь сказал:

— На тринадцатом году Китайской республики, в феврале месяце, я пришел со своими друзьями почтить память умершего вождя России Ленина. За многие века мировой истории появлялись тысячи вождей и ученых с красивыми словами на устах, которые никогда не проводились в жизнь. Ты, Ленин, — исключение. Ты не только говорил и учил, но претворил свои слова в действительность. Ты создал новую страну. Ты указал нам путь для совместной борьбы. Ты встречал на своем пути тысячи препятствий, которые встречаются и на моем пути. Я хочу идти твоим путем, и, хотя мои враги и против этого, мой народ будет меня приветствовать за это. Ты умер, небо не продлило твоей жизни, но в памяти угнетенных народов ты будешь жить веками, великий человек…

Эти прекрасные слова Сунь Вэня, полные искреннего преклонения перед гением Ленина, слова о ленинских идеях, которым он сочувствовал, много раз приводились в печати за прошедшие годы. К ним привыкли. Они примелькались. Но их следует прочитать по-новому, с большим вниманием.

Что хотел сказать Сунь Вэнь? Известно, что он был целеустремленным человеком и слов на ветер не бросал. То, что оя говорил о Ленине, нельзя рассматривать просто как выражение чувства преклонения перед великим учителем и другом угнетенных. Такие чувства можно выразить и по-другому. Язык человеческий богат. Сунь Вэнь прекрасно владел словом. Что же он счел нужным сказать по поводу кончины Ленина? В телеграмме, направленной Советскому правительству 25 января 1924 года, Сунь Вэнь выражает уверенность, что ленинские «общественные идеи… безусловно, овладеют и будут управлять мыслями и чаяниями грядущего человечества». Он не ограничивается этим общим признанием мирового значения ленинских идей — ленинизма, а громогласно заявляет, что хочет идти по пути Ленина. И это сказано — на громадном митинге в момент острейшей борьбы с реакционными группировками внутри Гоминьдана, когда уже начал складываться обширный заговор против китайской революции и лично против самого Сунь Вэня. Им-то он решительно и мужественно бросает, в лицо, что, несмотря ни на что, несмотря ни на какие угрозы и опасности, он, Сунь Вэнь, решил идти путем Ленина — путем революции, в союзе с пролетариатом и его партией! Другого объективного смысла эти заявления Сунь Вэня не имели и иметь не могли. Он понимал, что тем самым он наносит сильнейший удар по врагам революции. В это время Сунь Вэнь в ряде решающих вопросов тактики и стратегии антиимпериалистической борьбы решительно переходил на позиции пролетариата, и это-то приводило правых в неистовство.

Настроения Сунь Вэня в это время отражены также в его письме к Г. В. Чичерину:

«16 февраля 1924 года.

Дорогой товарищ Чичерин!

Я должен поблагодарить Вас за Ваше очень интересное письмо от 4 декабря 1923 года. Вы совершенно правы в том, что основной целью моей партии является создание мощного движения китайского народа, одновременно революционного и конструктивного, и что для достижения этого необходима организация и пропаганда. Мы в настоящее время интенсивно работаем в этом направлении, мы надеемся со временем проделать в Китае то, что Ваша партия была в состоянии совершить в России в смысле создания концепции государства и новой системы управления.

По этой причине мы нуждаемся в советах и помощи и ожидаем их от Вас и от других товарищей…

Кончина товарища Ленина вызвала у меня глубокую печаль. Однако работа Вашей партии, к счастью, покоится на широкой основе, ввиду чего смерть нашего Великого товарища не отразится на мощном сооружении, которое было создано Вашими крепкими руками.

Я приветствую Вашу мысль о дальнейшем поддержании контакта между нами. И это необходимо нам не только для обмена мнениями, но и для возможных совместных усилий в мировой борьбе.

С наилучшими пожеланиями дальнейших успехов Вашему правительству — с братским приветом Сунь Ят-сен».

Курсу на сближение с лагерем пролетариата он был верен до конца. Его твердость и решимость идти новыми путями нашли отражение в основных документах, утвержденных съездом: программе демократических преобразований, включая учение о трех периодах развития государственного управления (период военного правительства, или военной опеки, период воспитания народа и период конституционный) и о конституции пяти властей и четырех правах народа; в новом уставе партии и особенно в манифесте первого съезда реорганизованного Гоминьдана, разработанном Сунь Вэнем при содействии коммунистов. В основу манифеста были положены по-новому, по-революционному истолкованные в последовательном антиимпериалистическом и антифеодальном духе «Три народных принципа» Сунь Ят-сена: принцип национализма, принцип народовластия, принцип народного благосостояния. Первый принцип провозглашал борьбу против империализма, за национальную независимость и равенство всех национальностей, населяющих Китай. Второй принцип — ликвидацию произвола и гнета милитаристов-феодалов, создание единой демократической республики, передачу власти народу. Третий принцип — улучшение условий жизни народа, передачу земли тем, кто ее обрабатывает, уничтожение налогового бремени, ограничение власти капитала путем национализации банков, путей сообщения, наиболее крупных предприятий или предприятий, занимающих монопольное положение в стране. В неразрывной связи с этими новыми революционными «Тремя народными принципами» Сунь Вэня находятся выдвинутые им же три политические установки: — союз с СССР, союз с Коммунистической партией Китая, поддержка требований рабочих и крестьян, опора на рабочие и крестьянские массы. В манифесте так и говорится: «Национально-освободительное движение должно опираться на крестьян и рабочих страны, тогда оно, несомненно, завершится победой». Единый национально-революционный фронт стал фактом!

Сунь Вэнь с исключительной ясностью сформулировал антиимпериалистические и антифеодальные лозунги манифеста, а также то, что китайская революция отныне неразрывно связана с борьбой угнетенных народов всего мира против империализма. В речи о значении манифеста он сказал:

— Принятие манифеста означает, что мы снова берем на себя революционные обязательства и намерены довести дело революции до победы. Наши внутриполитические задачи — это свержение милитаристов и полное освобождение угнетенного народа, а внешнеполитические — борьба против империалистической агрессии, объединение со всеми угнетенными империализмом народами мира, чтобы при взаимной помощи и общими усилиями добиваться их освобождения».

30 января съезд закончился, избрав руководящие органы партии: ЦИК и ЦКК Гоминьдана. В ЦИК вошли три коммуниста, в том числе: Ли Да-чжао, среди кандидатов в члены ЦИК было шесть коммунистов. Коммунисты были назначены руководителями некоторых отделов ЦИК.

Сунь Вэн был избран пожизненным президентом партии.

Съезд принял важное решение о создании революционной (партийной) армии по образцу Красной Армии и об организации революционной военной школы на острове Вампу. Был назначен подготовительный комитет из семи членов для выработки положения о школе и открытия ее. Главой комитета назначили лидера левых гоминьдановцев, друга Сунь Вэня революционера Ляо Чжун-кая. В комитете активно работали коммунисты и прибывшие в Кантон советские военные специалисты. Подготовку они провели быстро и организованно. В начале мая в Вампу уже находились первые четыреста курсантов, и занятия начались. Будущие командиры получали не только военную, — но и политическую подготовку — впервые в истории Китая. В школе был создан политотдел, им руководил член ЦК Коммунистической партии Китая. Комиссаром академии (представителем партии — по-китайски) Сунь Вэнь назначил Ляо Чжун-кая. Начальником академии Сунь Вэнь решил назначить Чан Кай-ши, считая его знающим военным специалистом. Это была, как показали последующие события, серьезная ошибка, ибо Чан, скрытый милитарист, сумел использовать школу для упрочения своих позиций в создававшейся новой армии. Правда, Чан ловко маскировался, разыгрывал преданного революции человека. К тому же он долгое время был на виду, выполнял различные поручения Сунь Вэня. Ему удалось закрепиться на посту начальника школы.

Торжественное открытие школы состоялось 16 июня 1924 года. Сунь Вэнь обратился к преподавателям и слушателям с яркой, вдохновенной речью о том, каким должен быть командир революционной армии и об особой роли именно офицерской школы Вампу.

Начал он с опыта русской революции. Царский режим в России был сильнее маньчжурского в Китае, и все же русские революционеры свергли его, и их борьба увенчалась блестящим успехом. А в Китае революция произошла на шесть лет раньше, чем в России, но до сих пор не завершена. Против русской революции боролись куда более могущественные враги, чем те, которые выступали против китайской революции. Победа русской революции, говорил Сунь Вэнь, объясняется тем, что авангард революции, члены революционной партии сумели сразу после первых же успехов создать революционную армию. Опираясь на нее, русские революционеры смогли в короткое время добиться полной победы. Этому примеру должна следовать революционная партия в Китае. Но для этого каждый солдат и командир должны произвести «революцию в собственной душе», усвоить революционные идеи партии, ибо революция не обычное дело и революционная армия не обычная армия. Каждый боец такой армии берет — на себя ответственность за спасение родины и народа.

Офицерская школа Вампу — подлинное детище Сунь Вэня. Из ее стен вышли тысячи командиров и политических работников (в школе было создано специальное отделение для подготовки политических руководителей в войсках) — костяк новой, революционной армии. При школе возникли первые ее регулярные полки. Слушатели школы Вампу с красными галстуками поверх мундира завоевали славу в первых же боях за освобождение страны от тирании милитаристов.

Сунь Вэнь нашел время и для исполнения еще одного важного дела — организации Национального университета в Кантоне, которому впоследствии присвоили его имя.

Китаю нужны миллионы молодых специалистов, говорил он, следует уделять много внимания молодому поколению. Сам подавал этому пример. Мог отложить беседу с каким-нибудь министром, чтобы принять делегацию молодых граждан — рабочих, крестьян, студентов. Иногда ему говорили: «Молодые могут подождать». На это он отвечал: «Революцию завершат молодые, ими нельзя пренебрегать…»

Революционная волна шла быстро вверх. Это чувствовалось по всему. Росли массовые организации рабочих и крестьян. Стачек становилось все больше. И крестьянских выступлений против помещиков и их приспешников уже не сосчитать: тысячи.

Смелую и организованную забастовку провели при поддержке всего Кантона рабочие Шамяня. Все они ушли из этого иностранного квартала. Пришлось господам иностранным империалистам сдаться и отменить позорные для китайцев ограничения на вход в квартал и признать права рабочих на организацию профсоюза, созыв собраний и т. д.

В Китае в это время было уже около трех миллионов промышленных рабочих. Единый революционный фронт имел теперь крепкий авангард — пролетариат, который завоевывал место гегемона в нараставшей революции.

В эти дни пекинское правительство было вынуждено под напором масс заключить с СССР договор о восстановлении дипломатических отношений между обеими странами. Договор подписали 31 мая 1924 года — первый равноправный договор с иностранной державой, заключенный Китаем почти за сто лет. Эта весть вызвала в стране всеобщий восторг и восхищение Советским Союзом — искренним другом Китая.

В массах совершался глубокий процесс сплочения под знаменем революции.

Сунь Вэнь чувствовал этот душевный подъем в народе. И был этому безмерно рад. Сбывались его ожидания — народ берет свою судьбу в собственные руки.

Сердце его было полно любви к простому человеку-труженику. В это время — весной и летом 1924 года — Сунь Вэнь много разъезжал по Гуандуну, бывал среди народа, беседовал с рядовыми людьми, выслушивал их советы, нарекания, критику. Он умел слушать, и еще как! По его предложению ЦИК Гоминьдана организовал курсы руководителей крестьянского движения. В Кантон стали собираться крестьянские делегаты со всех концов Гуандуна (многие приходили пешком за десятки километров) для участия в крестьянской конференции. Крестьяне, коричневые от загара, не выезжавшие за пределы своего уезда, а то и своей деревни, быть может, в первый раз увидели громадный город — Кантон. Они шли по его улицам с бедными котомками, в больших соломенных шляпах, с палками в руках, пораженные всем увиденным, но больше всего восхищенные тем, что вот настала такая пора, когда недавно еще забитый крестьянин ходит по кантонским улицам не в поисках заработка, чтобы спасти себя и свою семью от голодной смерти, а чтобы вместе с другими делегатами от деревень вершить важные государственные дела.

Сунь Вэнь сидел в зале среди крестьянских делегатов и ходоков и внимательно слушал, о чем и что говорят эти люди, пришедшие из низов, люди от земли, от нужды. А говорили они о том, что нужно дать бедному пахарю земельный надел, избавить его от помещичьей кабалы и что та власть, которая удовлетворит эти вековые чаяния деревни, будет иметь поддержку миллионных масс крестьянства. Вернувшись домой, он сказал:

— Это начало успехов революции. Сам народ берет в руки дело своего освобождения…

Он учил своих соратников «уважать и ценить труд». И лично подавал тому пример. 1 мая 1924 года Сунь Вэнь приехал на собрание представителей рабочих организаций Кантона и всего Гуандуна. Китайские рабочие, сказал своим слушателям Сунь Вэнь, должны следовать примеру рабочих России. «Когда несколько лет назад русские рабочие, создав мощную организацию, свергли царя, изменили политический строй и установили свою диктатуру, они перестали допускать капиталистов к участию в политической власти. Теперь только рабочие могут там ведать делами государства. Вот каково положение ваших русских товарищей!» Китайские рабочие еще подвергаются эксплуатации, особенно иностранных капиталистов. Рабочим необходимо создать свою представительную организацию и «объединить свои усилия с усилиями рабочих иностранных государств».

Крестьянам он также настоятельно советовал организовать свои силы, создать массовые союзы и отряды крестьянской самообороны, чтобы обуздать сельских эксплуататоров. В блестящей речи — «Каждому пахарю свое поле» — Сунь Вэнь рассказал активистам крестьянского движения, съехавшимся в Кантон, что в Советском Союзе земля изъята у помещиков без всякого возмещения и распределена между нуждавшимися в ней крестьянами. И вывод он сделал такой: «Осуществляя революцию, мы должны воспринять тот справедливый русский метод и сделать так, чтобы каждый пахарь получил свое поле. Только в этом случае революцию можно будет считать завершенной». В этих словах изложена иная аграрная программа, чем та, которую Сунь Вэнь выдвигал в период 1905–1911 годов и позднее — выкуп земли у помещиков. Теперь он за «справедливый русский метод», за конфискацию земли крупных землевладельцев.

Сунь Вэнь жил в это время в большом доме в одном из рабочих пригородов Кантона, занимал несколько комнат на верхнем этаже.

Внешне Сунь Вэнь мало изменился. Почти нет седины. Глаза такие же живые, как всегда. Так же подвижен. Та же живость на лице. Любит острую шутку и сам умеет пошутить.

Жадно расспрашивает каждого, кто побывал в СССР, или советского товарища, приехавшего оттуда: как идет строительство? Это интересует его больше всего. Как идет восстановление народного хозяйства? Расспрашивал с пристрастием, переспрашивал, записывал. Как поставлено народное образование, как организованы и работают дошкольные учреждения, как живут крестьяне и рабочие… А партия без Ленина? Государство? Народ? Все его интересовало.

Здесь, в этом доме, Сунь Вэнь стал испытывать недомогание. Не обращал внимания. С молодых лет страдал катаром желудка. Приписывал недомогание застарелому недугу. Но потом время от времени стали появляться боли в правом боку. Пропадал аппетит. Похудел. Скрывал боль от всех. Думал: нельзя ему покидать боевой пост. Замены еще нет. Положиться можно на Ляо. Да, безусловно. Но очень трудно ему пришлось бы со всеми этими «вождями», готовыми перегрызть горло друг другу. С ними и ему самому нелегко…

А тут еще извечные интриги правых. Затевают склоки, шумят о «засилье коммунистов», а имеют в виду его, Сунь Вэня. Пора выбросить из партии всех этих псевдореволюционеров, карьеристов и реакционеров! Он добился исключения из партии ренегата Фэн Цзы-ю. На пленуме ЦИК Гоминьдана правых основательно разгромили. Стихли. Надолго ли?

Боли изводят. И нельзя уходить. Его присутствие сейчас нужнее, чем когда-либо.

Так много дел. Партия ожила после съезда. Люди из народа идут в партию. В одной гуандунской организации вступило шестьдесят четыре тысячи крестьян и тридцать две тысячи рабочих. Это начало превращения ее в массовую организацию, состоящую главным образом из рабочих и крестьян, и это пример для всей партии. Теперь нужно очищать ее ряды от случайных людей. Теперь выдвигаются великие задачи, и среди них такая задача: покончить с влиянием империализма в Китае. Но для этого нужно искоренить это влияние в партии и изгнать из нее продажных империалистических агентов-заговорщиков.