В роли врача

В роли врача

Однажды ко мне домой зашел мой институтский товарищ, Веня, который после получения диплома пошел, как тогда говорили, работать по «партийной линии». Он рассказал, что у его близкого приятеля-москвича, Юры, который в настоящее время находится в командировке в Баку и ждет его в машине, возникли проблемы, по которым он хотел бы проконсультироваться с моим отцом — врачом кожно-венерологом. Дело происходило летом, отец был в отъезде. Я предложил, отвезти его приятеля в диспансер, где работал мой отец и где я был знаком с главврачом и его заместителем. Юра согласился, но только при условии, что его не будут там регистрировать, что все будет конфиденциально. Однако, к сожалению, ни главврача, ни его заместителя на месте не оказалось. Мой отец много рассказывал дома о своих больных, их болезнях и методах лечения. Веня знал об этом и попросил меня самому заняться лечением его товарища. Сперва я отнекивался, но потом вынужден был согласиться. Юра рассказал, что несколько дней тому назад был близок с одной молодой женщиной, а сейчас у него возникли проблемы. Мы заехали в аптеку, где купили для него соответствующие лекарства, я объяснил, как их принимать, предупредил, что пока он лечится, ему категорически противопоказано спиртное. Юра был мне очень благодарен, на прощание дал свой московский номер телефона, просил, чтобы я обязательно ему позвонил, когда приеду в Москву.

Позже я узнал от Вени, что Юра работает не больше и не меньше как в ЦК КПСС. Он сообщил мне, что мое лечение помогло, и Юра мне страшно благодарен.

В те времена я ездил в командировки в Москву практически каждые полгода. Я, конечно, позвонил Юре. Оказалось, что хотя он действительно может очень многое, но для меня он может быть полезен лишь тем, что имеет возможность давать броню в гостиницы и доставать билеты в любой театр, что по тем временам было совсем немало. Я стал изучать репертуары наиболее востребованных театров Москвы: гремевшего тогда театра на Таганке, театра Сатиры, театра кукол им. Образцова и некоторых других. После этого я диктовал свои пожелания по телефону Юре, затем мы встречались у входа в гостиницу Министерства иностранных дел в каком-то переулке близ Смоленской площади. У входа Юра предъявлял свои документы, говорил, что я с ним, и мы заходили в гостиницу, в которой на втором этаже был киоск, где продавали дефицитную импортную парфюмерию. Юра удалялся за билетами, оставляя меня перед киоском и тихо предупреждал:

— Я буду отсутствовать ровно пять минут, за это время ты можешь купить в киоске все, что хочешь, но когда я вернусь, мы сразу же должны уйти — здесь полно глаз, которые следят со всех сторон.

Я покупал французские духи и компактную пудру для жены и сотрудниц своей геологической партии. Отойдя на квартал от гостиницы, Юра вручал мне конверт с билетами в театры, а я отдавал ему заранее приготовленные деньги за эти билеты. Лишнего он, конечно, не брал.

Билеты в театр всегда были на самые лучшие места: середина первого или второго рядов. В Таганке, на постановке Гамлета я сидел в первом ряду. В одном из действий копают могилу, которая располагалась на сцене прямо перед первым рядом. Занавес, который двигался по сцене на шарнире, прикрепленном где-то под потолком, сметал выкопанную землю и пыль с пола. Когда он двигался в сторону зрителей, все это летело на меня и я беспрерывно кашлял. Во время антракта ко мне подошел служитель и сказал:

— Вы кашляете и этим мешаете артистам, они просит вас пересесть подальше.

Я, конечно, куда-либо переходить со своего места не хотел. Служитель спорить не стал и удалился. Он не знал кто я, но понимал, что я сижу на «цековских» местах. О моем отказе пересесть он, по-видимому, передал артистам, потому что во время следующего действия они буквально «ели» меня злыми взглядами.

Однажды я сказал Юре, что мне с женой нужна гостиница в Ленинграде. Он обещал помочь. Когда я позвонил ему на следующий день, он предложил мне не отключаться и слушать. По селектору он соединился сперва с Общим отделом Ленинградского Обкома, а затем через них с гостиницей Обкома, продиктовал мое имя, отключился и сказал мне: «Ты все понял? Хорошо. Теперь слушай, что надо будет делать. Когда приедете в Ленинград, садитесь в такси и дайте адрес. Не говорите, что едете в гостиницу. Когда подъедете, ты увидишь старый замызганный дом. Не смущайтесь, заходите в парадное и пройдите его насквозь, там будет дверь из стекла и алюминия. Никаких вывесок не будет. Постучи в дверь, когда тебе откроют, скажи, что у вас броня в гостиницу Обкома. Тебя впустят, ну а там уже есть все необходимые документы».

Я сделал все так, как он сказал, и действительно мы с женой попали в прекрасную гостиницу, где прожили все время пребывания в Ленинграде. Видимо, Ленинградский обком не хотел выставлять напоказ свою гостиницу, если упрятал ее за старый непрезентабельный дом.

Вот так мне пригодилось то, что я воспитывался в семье врачей и кое-что усвоил из практической медицины.