«ГАЗЕТЫ НАПЕРЕБОЙ ПЕЧАТАЮТ ГОСПОДИНА ДЕ БАЛЬЗАКА»
«ГАЗЕТЫ НАПЕРЕБОЙ ПЕЧАТАЮТ ГОСПОДИНА ДЕ БАЛЬЗАКА»
Каждое утро «Эта» и «Паризьен» получают свой кусок хлеба с маслом.
23 октября 1836 года, открыв свежий номер «Пресс» — ежедневной газеты, основанной Жирарденом 1 июля предыдущего года, — читатели обнаружили в нем новую рубрику под названием «Всякая всячина». Рубрика невольно притягивала к себе взгляд: текст был набран более крупным шрифтом, строки располагались свободно. Речь в публикации шла о провинции, но ничего общего с привычной рубрикой, адресованной подписчикам из маленьких городов, она не имела. Собственно говоря, это была даже не статья, а… новый роман Бальзака «Старая дева», повествующий о том, чем на самом деле живет провинция.
«Старую деву» считают первым романом с продолжением, опубликованным во французской ежедневной газете. Всего получилось 12 номеров, с 23 октября по 4 ноября. Пропущен был один-единственный номер от 31 октября.
Мы уже упоминали, что еще в 1830 году Бальзак загорелся идеей создания Общества подписчиков, с помощью которого многотиражные газеты публиковали бы литературные произведения «по кускам», наподобие того, как это делали журналы.
Идея Бальзака пришлась по душе и Эмилю Жирардену, который поспешил претворить ее в жизнь на базе дешевых изданий. Ежедневная газета, распространяемая по подписной цене в 40–48 франков, способна окупить типографские расходы, включая бумагу. Для оплаты труда редакции, дирекции и администрации необходимо публиковать также рекламные объявления. В свою очередь, чтобы привлечь рекламодателей, следует расширять круг подписчиков, то есть сделать газету привлекательной для как можно большего числа читателей. Читатели, как известно, делятся на «умных» и «чувствительных». Так вот, что касается второй категории, то именно ради них газеты и привлекают к сотрудничеству романистов.
В определенный момент времени Эмиль де Жирарден относился к Бальзаку скорее враждебно, видя в нем — директоре «Кроник де Пари» — конкурента. Лишившись собственной газеты, Бальзак перестал представлять для Жирардена опасность. С другой стороны, Бальзак — это имя, его авторитет среди парижан весьма и весьма высок. Вот почему Жирарден постарался снова завязать отношения с писателем.
Он действительно рассчитал все очень ловко. Своим успехом «Пресс» в значительной мере оказалась обязанной успеху публикации «Старой девы». Всего за полгода, с июля 1836-го по январь 1837 года число подписчиков жирарденовской газеты выросло с двух до десяти тысяч. До этого ни одна ежедневная французская газета не могла похвастать такими тиражами.
Но и это было лишь начало. Через шесть лет, в 1842–1843 годах газета напечатала «Парижские тайны» Эжена Сю. К тому времени конкуренция среди периодических изданий определялась не столько их политической ориентацией или качеством подаваемой информации, сколько талантом и фантазией авторов романов с продолжением.
Напомним, что вполне официозный «Журналь де деба» в течение полутора лет печатал «Графа Монте-Кристо» Александра Дюма. Эжен Сю продал за 100 тысяч франков газете «Конститюсьонель» своего «Вечного жида». Писали для газет и другие известные писатели, например, Поль де Кок (1794–1881). «Четыре сестры» Фредерика Сулье (1800–1847) печатались в 27 номерах «Деба».
«Вы спрашиваете, как идет моя работа. Написанное мной измеряется уже многими и многими томами. Никогда я еще не работал так много», — напишет Бальзак Еве Ганской 14 октября 1842 года.
Именно в тот год Бальзак опубликовал план «Человеческой комедии». Специально для первого тома этого гигантского труда, предисловие к которому он написал в июле, написан «Альбер Саварус». В августе — октябре он закончил «Авантюристку», сделал наброски к «Депутату из Арси», работал над главами «Утраченных иллюзий», которые посвятил Виктору Гюго, и закончил «Онорину». К 1843 году у него уже созрел замысел новых глав «Утраченных иллюзий», которые он предполагал опубликовать в «Мессаже». Этой же газете он предложил «Урсулу Мируэ», «Музу департамента» и продолжение «Беатрикс», над которыми работал в 1839 году. В новой газете «Лежислатюр» он собирался напечатать «Жизненный дебют». В конце 1837 года газета «Фигаро» начала выпуск собственного книжного приложения и предложила читателям «Цезаря Биротто». И так далее, и так далее…
Плодовитостью Бальзак ничуть не уступал Александру Дюма, однако его отношение к собственному творчеству все-таки было иным. Так, над «Утраченными иллюзиями» он работал урывками с 1836 по 1843 год, без конца переделывая написанное. Сюзанна Ж. Берар насчитала 33 набора корректурных гранок с авторской правкой.
Бальзак верил, что литература, пусть и поставленная на поток, — это прежде всего искусство, в которое следует вкладывать всю свою душу.
И тем не менее в сравнении с Дюма, Сю или Полем де Коком в глазах публики он проигрывал. Он так и не обзавелся собственным домом, то и дело печатался под псевдонимами. Другие известные писатели занимали прочное общественное положение, сумели «поставить себя»: «Издатели приходят к Эжену Сю… Допустим, хозяин дома просит их подождать, и они терпеливо сидят в приемной, восхищаясь роскошью обстановки, после чего послушно принимают все его условия. А я сам хожу по издателям, и уже меня просят подождать, и это я сижу в приемной… Мы поменялись ролями».
В чем же его упрекали? Конечно, в том, что он не выдерживал сроков. Действительно, он частенько запаздывал со сдачей рукописи на день, а то и на два.
Его критиковали за слишком подробное письмо. В самом деле, роман для него был ожившей музыкой, которая должна течь по собственному руслу. Но газеты вынуждены были придерживаться совершенно других критериев. Если Эжен Сю умел заранее разбить еще не написанное произведение на части и главы, каждой дав название, то Бальзак творил иначе. Приступив к осуществлению замысла, он лишь по завершении романа разделял целое на части, предназначенные для публикации, стараясь чтобы «разрывы» приходились на пик читательского интереса, гарантировавший нетерпеливое ожидание следующего номера.
Это еще далеко не все претензии, которые предъявляли Бальзаку.
Роман с продолжением не должен быть ни слишком длинным, ни слишком коротким. Жирарден считал идеальным вариантом произведение, которое можно напечатать в семи-восьми выпусках. Кроме того, следовало учитывать вкусы подписчиков. Кое-кому из читателей импонировал политический нейтралитет газетных публикаций, иные читательницы строго следили, чтобы автор не посягнул на их «целомудрие». Вот почему «Беатрикс», опубликованная в «Сьекль» в 1839 году, подверглась жестокой цензуре. «Испорченный, кастрированный текст…» — сокрушался Бальзак.
Бальзак не умел расставаться со своими героями. «Старая дева» потребовала продолжения, которым стал «Музей древностей». Вслед за «Утраченными иллюзиями» появился «Великий провинциал в Париже».
Он любил описания, хотя всем известно, что описания навевают на читателя скуку. Но он дорожил своими «страницами высокой поэзии», которые нравились «трудному» читателю. Между тем начиная с 1842 года жанр романа-газеты становился все более популярным в самых широких кругах…
В 1838–1842 годах газеты сами заказывали Бальзаку романы; в 1843 году спрос на него упал. Он был готов пристроить очередную рукопись «хоть в какую-нибудь газету», хотя бы в «Эта» или «Паризьен», где платили совсем мало, а то и в фурьеристскую «Демокраси пасифик» Виктора Консидерана.
В 1844 году Гобино писал, что среди романистов, сочинявших для газет, Бальзак выглядел «чужеродно»: «Он так и не научился тому тону легкой болтовни, которая составляет успех и славу наиболее удачливых писателей».
Не в силах конкурировать ни с Дюма, ни с «атласно-блестящим» Полем де Коком, Бальзак утешал себя тем, что он недостаточно современен: «Мои современники — это Мольер и Вальтер Скотт, Лесаж и Вольтер!» Его сотрудничество с газетами прервалось до октября 1846 года, вплоть до публикации «Кузины Бетты»[40]. Еще через год, в 1847 году, «Конститюсьонель» напечатал «Кузена Понса», «Эпок» — «Последнее воплощение Вотрена», а «Юнион монаршик» — «Депутата из Арси». На сей раз условия редакциям диктовал автор.
Огромная заслуга Бальзака заключалась в том, что в жестком жанре романа с продолжением он сумел выдержать единство целого и остаться самим собой. Сент-Бев, восхищавшийся творчеством Эжена Сю, все же признавал, что последний, «не уступая Бальзаку ни в силе воображения, ни в плодовитости, ни в умении строить композицию», тем не менее не всегда «следует собственной природе. Этим он и отличается от Бальзака, ведомого чутьем и вдохновением художника, изменить которому его ничто не заставит. Если другие отдаются на волю несущего их потока, то Бальзак — сам по себе поток».