Женщины господина тайного советника

Женщины господина тайного советника

Иоганн Вольфганг родился 28 августа 1749 года во Франкфурте-на-Майне в семье имперского советника Иоганна Каспара, образованного и почтенного бюргера. Но не отец оказал большое влияние на юного Гёте, а мать, Катарина Элизабет Гёте, Frau Aja, как ее называли. Она всячески ограждала любимого сына от черствых отцовских методов закаливания и способствовала тому, чтобы мальчик рос в естественных, нестесненных условиях. Своеобразная была женщина, и при этом с очень спокойным и ровным нравом. Характерный штрих: слугам она приказала никогда не сообщать ей печальных новостей, однажды ей даже побоялись сказать, что заболел ее сын. К счастью, он поправился без материнского участия. Во всех житейских вопросах она всегда старалась сохранить невозмутимость, но вместе с тем любила смех и веселье.

От матушки — любовь моя

К рассказам и веселью, —

писал, вспоминая свое детство, Гёте. Словом, будущий гений рос маменькиным сынком, нежным и романтичным мальчиком — как впоследствии выяснилось, с чрезвычайно влюбчивым сердцем.

Самое время приступить к пересказу любовных увлечений Иоганна Вольфганга. Первая — Гретхен. Гёте всего 15 лет, а очаровательной блондинке значительно больше, она вполне созревшая женщина, и Гёте, как она считала, до нее не дорос, так, забавный влюбленный мальчик. Гретхен откровенно смеялась над его чувствами. А он? Он воплотил свою первую влюбленность в образ чарующей фаустовской Гретхен. Гретхен — это немецкая национальная героиня, вроде нашей Василисы Прекрасной или бедной Аленушки.

Следующая любовь — Кетхен, точнее Анна Катарина Шёнкопф, дочь одного из трактирщиков в Лейпциге, куда уехал Гёте, чтобы стать студентом. В своих воспоминаниях он ее называет то Анхен, то Аннет. Ей 19 лет, она весьма чувствительна, а Гёте очень и очень красноречив, и молодая девушка не остается равнодушной к пылким словам и красноречивым вздохам молодого поэта. Происходит сближение двух молодых людей, но вскоре и резкое отторжение. Гёте ревнив и капризен, и Кетхен не в силах снести этого. Разрыв. Юноша испытывает неслыханные душевные муки (романтик, куда же денешься). А узнав, что Кетхен выходит замуж, и вовсе заболел: открылось легочное кровотечение. Ему удалось еле-еле выкарабкаться из любовной пропасти, из бездны отчаяния. Он пишет ей письма: «Вы мое счастье! Вы единственная из женщин, которую я не мог назвать другом, потому что это слово слишком слабо в сравнении с тем, что я чувствую».

Плодом этой любви явилась пьеса «Хандра влюбленного». Такие плоды — не редкость. У любого творца — художника, писателя, поэта — все любовные переживания, пройдя через фильтр души, становятся кристаллами слов, рассказом о любви и ее перипетиях. Гёте — не исключение, а лишнее подтверждение тому, недаром он сам признавался: «Все мои произведения — только отрывки великой исповеди моей жизни».

Лейпциг — город неудачной любви для Гёте, но и Страсбург, куда его отправили для изучения юриспруденции, тоже оказался не совсем приветливым городом в плане чувств. В те годы, когда там появился Гёте, Страсбург был увлечен танцами. Танцевали все. Как заметил один из европейских политиков, танцы очень отвлекают от революции, танцы — это благо для народа.

Гёте молод и охотно вписывается в обстановку общего веселья, для чего берет уроки у местного танцмейстера. На его беду, у этого танцмейстера две дочери — Люцинда и Эмилия. Нетрудно догадаться, чем закончились уроки танцев: кто-то кого-то полюбил. Да, но в запутанной комбинации: Гёте полюбил Эмилию, а Люцинда полюбила Гёте. По этому поводу вспоминаются стихи другого немецкого классика, Генриха Гейне:

Всё это старо бесконечно

И вечно ново для нас,

И тот, с кем оно приключится,

Навеки сердцем угас.

Нет, Гёте сердцем не угас, это было закаленное любовью сердце, но ему пришлось пережить трагикомическую сцену выяснения отношений между сестрами. Когда юноша, выяснив, что нет никаких шансов на взаимность с Эмилией (у нее был жених), пришел прощаться к сестрам в дом, те начали «рвать его на части». Люцинда в исступлении кричала:

— Этот человек никогда не будет моим, но и твоим он никогда не будет. Бойся моего проклятия! Да обрушится горе на ту, которая первая поцелует его после меня! Ну, можешь теперь бросаться ему на шею! Посмей!..

Гёте в страшном изумлении и некотором испуге покинул дом танцмейстера: такие танцы были ему явно не по душе.

Но на этом «страдания молодого Вертера», то есть Иоганна Вольфганга Гёте, не закончились: сердце требовало новых любовных переживаний, ведь ему было всего 20 лет. И новое приключение сердца он нашел в Зозенгейме. Тихая деревня после шумного города, и вместо двух шумных и эксцентричных сестер одна девушка, но какая! Маленькая живая Фридерика со вздернутым носиком и весело блестевшими глазами, на этот раз дочь не танцмейстера, а благочинного местного пастора.

Вспыхнувшая любовь длилась ровно два дня, ибо в Зозенгейме молодой человек был всего лишь проездом, направляясь во Франкфурт. Всего два дня, но за это короткое время сердце его успело раскрыться для любви, как раскрывается цветок, тянущийся навстречу солнечным лучам.

Увлеченность Гёте была такова, что он сделал предложение Фридерике, но, поостыв, понял, что их брак невозможен: оба находились на разных ступенях социальной лестницы. Это понимала и Фридерика, поэтому с ее уст не сорвалось ни единого слова укоризны. Расставание было нежным и полным слез. Гёте уехал, но еще долго помнил очаровательную деревенскую девушку, а она осталась верна ему до могилы. Несмотря на многочисленные предложения, Фридерика так и не вышла ни за кого замуж. В ее сердце царил только Гёте, сначала всего лишь велеречивый студент, а потом — великий поэт Германии.

Одна любовь заглушает другую. Старая истина, правда, оказалась неприменима к Фридерике, но к Гёте подошла вполне. Попереживав и поплакав в душе, он с головой окунулся в работу, приступив к плану создания двух своих произведений — «Прометей» и «Фауст», которые обессмертили его имя. Но литературный труд не избавил его от новых сердечных испытаний.

9 июня 1772 года 23-летний Гёте повстречал Шарлотту Буфф или, как ее называли, Лотту. Девушка была дочерью статского советника и, следовательно, ровней ему по социальному статусу. Лотта была юна, нежна, красива и к тому же обладала веселым характером, что всегда импонировало Гёте. Он мгновенно влюбился во все ее достоинства, но… Но у Лотты был один существенный недостаток: она уже сделала свой выбор и весьма благоволила жениху — тезке поэта Иоганну Кёстнеру. Судьба словно бы испытывала сердце Гёте на прочность.

Отчаянию молодого человека не было предела, он даже подумывал о самоубийстве и каждый вечер ложился спать, держа кинжал под подушкой, с таким расчетом, чтобы поутру решительно покончить счеты с жизнью. Но наступало утро, забывались черные ночные мысли, кинжал оставался нетронутым, а жизнь тем временем брала свое. Хотелось страдать и работать. Гёте решительно покидает дом Лотты и тут же садится за новый роман — роман, пропитанный насквозь его несчастной любовью. Он дал ему название «Страдания молодого Вертера». Вертер — это поэтический его двойник. Вот маленький отрывочек из романа:

«В глубоком отчаянии бросился он к ногам Лотты, схватил ее руки, приложил к своим глазам, ко лбу…»

Бедная Лотта! «Сознание ее помутилось, она сжала его руки, прижала к своей груди, в порыве сострадания склонилась над ним, и их пылающие щеки соприкоснулись. Все вокруг перестало существовать. Он стиснул ее в объятиях и покрывал неистовыми поцелуями ее трепетные лепечущие губы…»

Но нет! Она не отдалась. Она сопротивлялась. Она взывала к благоразумию потерявшего голову молодого человека. «— Вертер! — крикнула она сдавленным голосом, отворачиваясь от него. — Вертер! — и беспомощным движением попыталась отстранить его. — Вертер! — повторила она тоном благородной решимости…»

Далее героиня объявляет, что Вертер никогда ее больше не увидит. Любовь разбита. Все притязания беспочвенны. Вертер кончает жизнь самоубийством.

Гёте написал своего «Вертера» — и излечился от любовного недуга, хотя, возможно, не до конца. И спустя пять десятилетий «угольки былой страсти еще тлели» — эти его слова записал Эккерман, секретарь и летописец последних гётевских дней.

Любопытно и то, что, расставшись, Гёте и Лотта встретились на склоне лет. Лотта была старушкой с трясущейся головой. Когда она покинула его дом-дворец, Гёте не удержался от восклицания: «В ней еще многое осталось от прежней Лотты, но это трясение головой! И ее я так страстно мог любить когда-то! И из-за нее я в отчаяньи бегал в костюме Вертера! Непостижимо, непонятно…»

А что непонятно? На мой взгляд, все понятно: у каждого возраста — свой идеал и своя любовь. В молодые годы нравится одно, в зрелые — другое, в старости — третье. Меняется любовь, меняется тип женщин, которых мы любим. Это ведь в природе вещей.

Конец 1774 года. В жизнь 25-летнего Гёте входит еще одна прелестная девушка — Елизавета Шёнеман, Лили, как называют ее близкие. Лили — дочь банкира, дом полной чашей, приемы, музыкальные вечера, и Гёте приходится соответствовать стилю жизни франкфуртского магната. Об этом он пишет в письме одной из своих знакомых: «Представьте себе, если можете: Гёте в галунах, франт с головы до ног, среди блеска свечей и люстр, в шумном обществе, прикованный к карточному столу парой прекрасных глаз, рассеянно рыскающий по собраниям, концертам, балам, с легкомысленной ветреностью волочащийся за привлекательной блондинкой, — таков теперешний карнавальный Гёте!»

Усмешка над собой — удел мудрости. Но Гёте не до мудрости, он снова влюблен, снова пылает чувствами, снова во власти лирического вдохновения. Он пишет знаменитую элегию «Парк Лили», посвящает новой возлюбленной ряд стихотворений: «Уныние», «Блаженство уныния», «На море», «Осеннее чувство», «Белинде» и т. д. Короче, вновь переплав личных чувств в лирические строки.

Дело шло к браку, но он не состоялся, хотя и произошло обручение. Что-то разладилось в механизме взаимной любви, какие-то шестеренки и колесики не состыковались, и отсюда сбой. Часы любви перестали ходить. Лили вышла за страсбургского банкира (может быть, посчитала, что банкир значительно надежнее, чем поэт?), а Гёте записал в свою записную книжку следующие слова: «Лили, прощай! Во второй раз, Лили! Расставаясь в первый раз, я еще надеялся соединить нашу судьбу. Теперь же решено: мы должны порознь разыграть наши роли. Я не боюсь ни за себя, ни за тебя. Так все это кажется перепутанным. Прощай!» То есть Гёте уже не тот, каким был. Повзрослел. Ни о каком кинжале не идет и речи. Встретились — расстались, все по жизни. И вообще, жизнь — это театр, и надо дальше «разыгрывать наши роли». Не следует забывать, что Гёте был не только поэтом, но и драматургом, и умел расписывать роли и раскручивать сюжет. Расставание, разлука — всего лишь один из актов многоактной пьесы.

Вскоре на гётевском небосклоне засияла новая звезда — Шарлотта фон Штейн. В отличие от прежних влюбленностей поэта, молоденьких и неопытных девушек, Шарлотта зрелая дама, ей 33 года, она замужем за обершталмейстером веймарского двора и ко всему прочему многодетная мать: семеро деток, мал мала меньше! Но, естественно, для женщины обеспеченной дети не помеха. Шарлотта живет своей жизнью, принимает гостей, участвует в балах и кружит головы своим молодым и старым поклонникам.

Их встреча породила взаимный восторг. Гёте видит в Шарлотте опытную и весьма искушенную женщину, сулящую ему какие-то необыкновенные радости и любовные удовольствия. А та, в свою очередь, встречает в Гёте поклонника в расцвете лет, да еще наделенного большим талантом. Это ей льстит, другого такого мужчину во всем Веймаре днем с огнем не сыщешь!

Но… Во всех ранних любовных историях Гёте приходится ставить это многозначительное «но», которое всегда ведет к какому-то новому неожиданному повороту сюжета. В данном случае «но» было в следующем. Как пишет Н. Дубинский: «его любовь к Шарлотте была платоническая. Они обменивались страстными признаниями, писали друг другу пламенные письма во время разлуки, но никогда не заходили за черту дозволенного, хотя муж Шарлотты бывал дома всего раз в неделю».

Это одна версия. Есть и другая, что все же «заходили за черту дозволенного». Но кто знает, что было на самом деле? Известно лишь одно: когда Гёте сошелся с Христианой Вульпиус, которая в дальнейшем стала его женой, Шарлотта воспылала гневом и, вытребовав назад свои письма, в ожесточении сожгла их, а с Гёте прекратила всякие отношения.

Более того, ее ожесточенность пошла дальше. Шарлотта фон Штейн, обладая неплохим литературным даром, написала драму, точнее некий пасквиль, направленный против Гёте. В нем она изобразила своего бывшего поклонника глупейшим хвастуном, грубым циником, тщеславным до смешного, вероломным лицемером, безбожным предателем. Надо сказать, ее крайне возмутила не сама измена, а личность соперницы. Она, Шарлотта фон Штейн — образованная и богатая женщина, уважаемая и почитаемая в обществе, а кто такая Христиана Вульпиус? Продавщица цветов! Простолюдинка! Вульгарная особа с лицом круглым, как яблоко! Фи!.. Нет, положительно у Иоганна Вольфганга Гёте нет никакого вкуса!

Так кого же в конце концов нашел тайный советник? На ком, как говорят карточные гадалки, успокоилось его сердце? Об этом и поведем речь.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.