Ахмет Зогу

Ахмет Зогу

Обстоятельства приезда Зогу в Каир, означавшего очередной всплеск его политической активности, показывали, что он действует по британскому сценарию и это, строго говоря, не было большой неожиданностью. В досье Зогу нашли телеграмму Германского информационного бюро (все более или менее важные сообщения которого санкционировались на политическом уровне), посланную в ноябре 1944 года из Стокгольма:

«Бывший албанский король Зогу, эмигрировавший в Англию, ходатайствует теперь о своем возвращении в Албанию. Однако он до сих пор не получил на это разрешение. Причина кроется в том, что Форин Оффис должен считаться с тем, будет ли его возвращение одобрено Москвой».

То, что немцы искали любой способ подчеркнуть несовпадение интересов Советского Союза и Великобритании, становилось уже регулярным инструментом ведомств Риббентропа и Геббельса — албанская тема не стала исключением. Но правдой было то, что по мере приближения краха рейха и в силу успешных действий албанских партизан вставал неизбежный вопрос о политическом будущем Албании.

Когда союзница Германии Италия оккупировала Албанию, казалось, что южный фланг оси будет относительно стабильным. Но началось мощное партизанское движение в Югославии, и немцы вынуждены были бросить туда весьма значительные силы. Эти события даже отодвинули дату нападения фашистской Германии на СССР. Затем пришлось помогать итальянцам, которые сами не смогли справиться с набиравшим силу сопротивлением албанцев.

После выхода Италии из войны стало ясно, что и в странах Юго-Восточной Европы не избежать внутренних потрясений, ибо на сцену выходили новые силы, заявившие о себе во время развертывания партизанского движения. Но и старые, традиционные, не желали сдаваться без боя, искали поддержку у держав, которые имели свои интересы в этом уголке Европы, как, впрочем, и в отношении тех стран, которые были оккупированы немцами, а теперь будут освобождаться Красной армией. Конечно, польский, чехословацкий или югославский вопросы гораздо более масштабны, именно поэтому они стали предметом интенсивной переписки глав государств антигитлеровской коалиции. Словом, борьба идет на всех уровнях, от высшего — до серьезных операций спецслужб. Следовало исходить из того, что будет вестись поиск каких-то компромиссов и в этом случае некий козырь, пусть даже в лице такой малопривлекательной персоны как Зогу, может оказаться не лишним.

Зогу не был какой-то совершенно случайной фигурой во внутриполитической жизни Албании. Конечно, возложение им на себя королевской короны было встречено если не с иронией, то с известной долей скепсиса, но он как-то организовал страну, которую трясли внутренние дрязги, и был, возможно, не лучшим, но все же реальным рычагом, каким-то противовесом нарождающемуся новому албанскому режиму. Возможно, вокруг монархического варианта, пусть даже временно, можно консолидировать известную часть албанской эмиграции, ориентирующейся на западные ценности. В свое время эти люди сыграли заметную роль в достижении независимости албанского государства.

Еще когда только зарождалось движение за независимость, активно проявили себя такие эмигрантские организации, как «Дрита» в Румынии, «Домира» в Болгарии и «Башкими» в Египте. Они не ослабляли своей деятельности и во время оккупации Албании в ходе Первой мировой войны итальянскими, сербскими и греческими войсками. В политике появлялись новые люди, нередко из числа военных. Обратил на себя внимание и молодой полковник-албанец, служивший в венгерской армии и пожелавший включиться в политическую борьбу. Его имя Зогу.

Независимость Албании была провозглашена в 1920 году, но от оккупационных войск страна избавилась только четыре года спустя. Группу молодых амбициозных политиков возглавил Зогу, его первые шаги были весьма успешными, вскоре он уже министр внутренних дел, а затем председатель правительства. Хаос и неразбериха послевоенного времени его не устраивали, он изначально придерживался авторитарных понятий, а идеи тогдашнего оплота либерал-демократизма, каковым считали организацию «Башкими», им не воспринимались. Оказалось, что его время еще не пришло, и Зогу эмигрировал.

Он вернулся в страну в декабре 1924 года, на него как энергичного деятеля с надеждой смотрели во многих столицах. Дальнейшая карьера Зогу превзошла по темпам должностного роста самые смелые предположения. Уже на следующий год он становится президентом Албании, устанавливает в стране авторитарный режим и в 1928 году провозглашает себя королем.

После нападения Италии на Албанию в 1939 году Зогу вновь вынужден эмигрировать, но как, оказалось, это было его роковым шагом: дальнейшие события на родине развивались уже без него. В Албании началось партизанское движение против итальянских оккупантов, оформившееся со временем в национально-освободительную армию. После выхода Италии из войны на стороне гитлеровской Германии албанцам пришлось воевать и с немцами. В конце 1944 года изменившаяся кардинально обстановка на фронтах Второй мировой войны сказалась и на успехах албанских партизан.

На освобожденной территории было создано Временное правительство, которое после изгнания с албанской территории всех оккупантов начало осуществлять реформирование всей жизни албанского общества, в политике доминировал Демократический фронт. В 1945 году Албания была провозглашена народной республикой, главой правительства был назначен Энвер Ходжа, руководивший во время войны албанской национально-освободительной армией.

Вот на таком политическом фоне Зогу и отправился в Египет. Он отбыл из Ливерпуля на английском судне вместе с супругой и сыном. Его, как и положено, сопровождала свита. Экс-монарх содержал ее на средства, которые, как писала пресса, он смог вывезти из Тираны еще до вторжения в столицу итальянских войск.

Еще с тех пор когда Албания входила в число территорий, управлявшихся турецкой администрацией, в Египте осело немало албанцев-эмигрантов. Да и сам король Фарук, как уже упоминалось, имеет албанские корни. Но помимо этого немаловажного в династических взаимоотношениях обстоятельства многие египетские сановники, занимавшие в местном масштабе прочное общественное положение, также имеют албанское происхождение. Так что ни у кого не вызвало удивления, что Фарук пригласил Зогу погостить в его королевстве и что он интересовался положением албанских политических эмигрантов не только в Египте, но и тех, кто пользовался гостеприимством западных стран.

Как доносил источник каирской резидентуры, Фарук послал в порядке презента своему «брату» 30 тысяч египетских фунтов, причем не обычным банковским переводом, а через военную миссию в Лондоне, в состав которой в качестве адъютанта входил зять полковника-зогиста. Лидер одной из зогистских группировок Купи переслал из Каира в адрес своих сторонников, обосновавшихся в итальянской области Реджо-нель-Эмилия, письмо, в котором убеждает их, что в результате пребывания Зогу в Египте отношение к албанским политэмигрантам существенно улучшится. В албанской колонии ходят слухи, что Зогу постарается многих эмигрантов перетащить в Каир, где имеются более благоприятные условия для развертывания политической работы против существующего в Албании режима.

В одном из сообщений указывалось, что любые планы Зогу могут рождаться только с согласия и при поддержке Великобритании, где, собственно, до последнего времени и находился Зогу. Да и уехал он не только к своему соплеменнику Фаруку, а в страну, являющуюся зоной сильного английского влияния. «Для Великобритании, — писал информатор, — Зогу так или иначе является козырем. Англия поддерживала его в течение многих лет и, естественно, не может быть довольна режимом, который установился в Албании на волне победы партизан. И кто сказал, что на смену Ходжи не может прийти Зогу. Ведь остался же Михай в Румынии на троне».

Многое из этой аргументации принадлежало, очевидно, вовсе не англичанам, которые, надо полагать, понимали, что королевский поезд ушел, а самим эмигрантам с их неистребимой мечтой о возвращении на родину и к власти. Другое дело, что Зогу может быть объединяющей эмиграцию фигурой, которую Великобритания должна использовать в своих интересах, в том числе и как базу для приобретения агентуры.

Все это совпадало с теми сведениями, которые рези-дентура получила от «Бритта», но требовало уточнений. «Бритг», ссылаясь на мнение английских коллег, сообщил, что Зогу собирается вести в Египте активную работу, направленную против режима в Тиране. С этой целью он уже начал беседовать с влиятельными лицами албанской эмиграции. В этом ему активно помогает поверенный в делах Албании в Каире Сула, который продолжает числиться в списке дипломатического корпуса.

Резидент сопроводил донесение «Бритта» своим примечанием:

«Предположение о том, что Зогу является английским агентом, вполне допустимо. Не исключено, что англичане перебросили его в Египет, чтобы официально не нести ответственность за его подрывную работу против Албании.

По нашим сведением, Зогу на днях посетил принцессу Шевикяр, в апартаментах которой состоялся его конфиденциальный разговор с Фаруком. Затем он был официально принят королем.

В нашем распоряжении имеется информация, что египетская полиция получила указание об усилении мер безопасности Зогу, что также говорит в пользу политической подоплеки его визита в Каир».

Весьма кстати для освещения планов Зогу оказался и добытый внешней разведкой документ (разведоргана крупной европейской страны), касавшийся пребывания Зогу в Египте. В нем говорилось, что в Порт-Саиде, куда первоначально прибыл Зогу, его встречал губернатор зоны Суэцкого канала, по указанию которого на пристани был выстроен почетный караул, при следовании в Каир машину Зогу сопровождал полицейский эскорт. В столице Зогу уже встретился с влиятельными лицами албанской эмиграции. Его намерение состоит в объединении всех албанцев-эмигрантов в Турции, Ираке, Египте, США и других странах под эгидой комитета «Истинная Албания». Конечной политической целью всех действий эмиграции является подрыв существующего в Албании строя и восстановление монархии в стране. Организаторы рассчитывают на серьезные финансовые вливания со стороны заинтересованных государств, пожертвования богатых албанцев в Америке, Турции и Египте, а также сочувствие и поддержку арабского мира.

Деятельность эмиграции, включая передвижения Зогу, вызвали серьезную обеспокоенность в Тиране, о чем позднее свидетельствовало выступление Генерального секретаря албанской компартии (позже переименована в Албанскую партию труда) Ходжа на пленуме Центрального комитета. В своем докладе он подверг тогда Зогу резким, с фактологическими выкладками нападкам, обвинив экс-короля в преступлениях против народа и предательстве национальных интересов.

Работа, начатая Зогу в Египте, завершилась со временем созданием объединенного комитета албанской эмиграции под названием «Свободная Албания». Зогу выступил с заявлением, что считает себя единственным законным носителем власти и в качестве такового призывает всех албанцев, вне зависимости от политических убеждений, содействовать национальному единству и обеспечению нового будущего Албании в семье свободных и демократических наций.

Зогу предложил также, было это уже в 1949 году, провести в Албании плебисцит о восстановлении в стране института монархии под наблюдением ООН. Но к этому времени процесс становления новой власти в стране давно закончился, процессы, которых так не желал Зогу, приняли помимо его воли и желания тех, кто его поддерживал, необратимый характер. Впрочем, такая же участь вскоре постигнет и его благодетеля и покровителя. Пройдет всего три года, и король Египта Фарук тоже станет эмигрантом.

Что касается интереса советской внешней разведки к личности Зогу, то помимо освещения того влияния, какое экс-король и его окружение могли оказывать на обстановку в Албании, был еще один момент, который заставил вспомнить недавнее прошлое. И связан он был с деятельностью эмиграции из СССР, придерживавшейся идеологии сепаратизма.

Известный деятель северокавказской эмиграции Саид Шамиль, поддерживающий какие-то отношения с одним из министров прежнего албанского режима, узнав, что единоверец едет по вызову Зогу в Египет, попросил его поговорить с некоторыми известными в арабском мире людьми о поддержке его, Шамиля, дела.

Саид Шамиль в Центре был хорошо известен, его деятельность отслеживалась давно. Он пытался вести вооруженную борьбу против большевиков в Чечне и Дагестане, после неудачи обосновался в Турции, где стал активистом эмиграции сепаратистского толка. Сотрудничал с турецкой разведкой, а затем и германской. После начала Великой Отечественной войны заверял немцев, что кавказцы выступят против советской власти, как только вермахт выдвинется на Северный Кавказ. Встречался с министром иностранных дел фашистской Германии Риббентропом, обещая ему широкое антибольшевистское восстание под его, Шамиля, руководством. Приглашался нацистами на совещание лидеров эмигрантских организаций в Берлине, созванное с целью создания правительства никем и никогда не признанной Кавказской конфедерации.

В свое время информация о нем перманентно поступала из резидентур и докладывалась высшему руководству Советского Союза, а что касается упомянутой берлинской встречи, то о ней нас в конце 1942 года информировала и британская разведслужба, с которой советская внешняя разведка сотрудничала во время Второй мировой войны в работе по Германии. Разгром гитлеровцев под Сталинградом, а затем и полный крах третьего рейха означал конец амбициозным надеждам сепаратистов вершить власть на Кавказе. Идеологи сепаратизма вынуждены были ограничить свою активность по причине отсутствия пока новых покровителей и, главное, солидных спонсоров, каковыми много лет были разведки Германии, Японии, Польши.

Информация «Бритта» в отношении Шамиля свидетельствовала о том, что он ищет или, возможно, уже нашел новых хозяев.