Глава 22. ЧЕЛОВЕЧЕСКОЕ МЫШЛЕНИЕ

Глава 22. ЧЕЛОВЕЧЕСКОЕ МЫШЛЕНИЕ

Мы знаем в мировой истории целый ряд выдающихся дипломатов. Ведя переговоры с соперниками или союзниками, они часто поражали своих собеседников чрезвычайной информированностью. Безусловно, иногда или даже в большинстве случаев, эта информированность проистекала от четкой и налаженной системы работы агентурной сети. Но встречались и такие дипломаты, которые действительно обладали даром «читать» мысли своих собеседников. Несомненно, что важным подспорьем для них было глубокое знание человеческой психики вообще. Однако, глубина их знаний выходила за рамки обыденных способностей.

Или давайте взглянем на всем известный, один из древнейших (если не самый древний), общественный институт гадалок. Кому не приходилось слышать о невероятных предсказаниях цыганок или профессиональны гадалок? Тут как? Конечно, людей доверчивых и простоватых впечатляли и такие «диагнозы»:

«На душе у тебя, голубушка, обида…», или: «Тревожно у тебя на сердце, дорогая…»

Совершенно ясно, что сии «познания» носят спекулятивный характер. У кого из нас в этом лучшем из миров нет обиды? Кому не тревожно на душе? Так что оставим такие «откровения» на совести «колдуний».

Но встречались и такие гадалки, что уже с порога заявляли посетительнице: «Ты похоронила свое дитя, голубка, и я могу только утешить тебя…» или: «Вернется, твой муж, вернется… Поиграет маленько с голубоглазой, а к тебе воротится…»

И оказывалось, что именно с этими бедами пришли несчастные женщины в оккультный «оффис». Никаким простым совпадением такое объяснить невозможно. Допустим тут тончайший анализ: одежда пришедшего, манера разговаривать, движения, взгляд — вся гамма внешних атрибутов, позволяющая что-то определить. Пускай в облике вошедшей женщины читалось состояние человека, только что потерявшего кого-то из близких. Но как угадывалось, что именно — ребенок? В той же степени горя можно находиться и от смерти других близких. И по какой шкале можно раскладывать человеческие эмоции?

Нет сомнения, что в многочисленном, в общем-то, «клане» всяческих провидцев — хиромантов, звездочетов, цыганских и иных гадалок — встречаются отдельные личности, обладающие даром провидения, хотя, возможно, не все они отчетливо сознают свои возможности. И наверняка не знает никто из них ни природы этих качеств, ни тем более их «технологии». Я припоминаю рассказ Вольфа Григорьевича об одном офицере-пограничнике, работавшем в таможенном отделе.

По роду службы он должен был следить за «чистотой» багажа иностранцев, пересекающих границу: отыскивать подложные документы, контрабандно перевозимые золото, наркотики, драгоценные камни.

Бегло окинув взглядом багаж, он всегда безошибочно находил тайники. Если запрещенные предметы находились у самого их владельца, то он пристально смотрел ему в глаза и говорил:

— Снимите левый сапог… И отвинчивайте каблук…

— …Двойное дно у саквояжа наружу или внутрь открывается?.. Ах, наружу… Подайте мне, старшина, отверточку…

И когда сослуживцы спрашивали его, как он безошибочно узнает место нахождения контрабанды, офицер отвечал:

— Сам не знаю… Но интуитивно чувствую, где «собака зарыта»…

Мне же думается, что он был наделен телепатическими свойствами. Поиски спрятанных предметов и у Вольфа Григорьевича составляли в большинстве выступлений большую часть программы. С них он, по сути, и начал свою «карьеру» еще в раннем детстве в берлинском цирке…

Да, этот офицер, безусловно, телепат. Но вполне возможно, что он и не подозревает об этом. И если бы он пришел на сеанс «психологических опытов» Мессинга, то хлопал бы ему и удивлялся вместе со всеми…

Я хочу привести несколько газетных и журнальных заметок, сохранившихся в моем архиве. Я так долго их хранила, что теперь это — хрупкие пожелтевшие листочки. Вот отрывок из одной рецензии, сделанной по «типовому проекту», и совсем не важно, кто ее написал и где она была опубликована. Статья называлась: «В мире человеческого мышления».

«…Человек с завязанными глазами, склонившись над шахматной доской, сосредоточенно думает. Затем он уверенно берет фигуру и переставляет на нужную клетку. Еще ход, и мат мнимому сопернику. Следует к тому же добавить, что «победитель» никогда до этого в шахматы не играл. В этом-то все и дело!

Но не торопись, дорогой читатель, делать поспешное заключение! Только ознакомившись с «Психологическими опытами» Вольфа Мессинга — человека, обладающего высокой натренированностью чувств, психолога-анализатора, — сможешь ты увидеть «физическую нереальность».

Правда, один, без посторонней помощи, Вольф Мессинг никогда мат мнимому противнику не поставил бы, не зная тонких приемов шахматного искусства. Ему нужен индуктор, то есть человек, дающий ему мысленные приказания, с которым он находится в непосредственном контакте. Индуктор крепко держит своей рукой кисть Мессинга. Вот он-то и должен играть в шахматы, во всяком случае, на уровне своего действительного соперника. Но во время сеанса он нем как рыба, он может отвернуться от психолога, посмотрев позицию, может мысленно подсказывать ему ход с закрытыми глазами.

Каким же образом Вольф Мессинг «угадывает» мысли своего индуктора? Как физический контакт преобразуется в нематериальный?

И.М.Сеченов, а позже и академик Иван Петрович Павлов установили, что в основе деятельности мозга лежат рефлексы. И благодаря условным рефлексам мозг устанавливает гибкую взаимосвязь с постоянно меняющейся внешней средой.

Вы, к примеру, думаете о предстоящем через минуту спортивном забеге, а ваше сердце уже начинает биться учащенней, обильнее снабжая мышцы ног кровью…

Вы проходите по перекладине гимнастического снаряда с мыслью не сорваться, и тотчас происходит слабое непроизвольное качание в сторону, вы уже близки к тому, чтобы оступиться…

Эти едва заметные движения (моторика) различных мышц соответствуют мыслям (идеям), и отсюда явление это получило название — идеомоторика.

Именно эти, едва фиксируемые движения физических органов, продиктованные мыслью индуктора, и являются основным коммуникационным источником, из которого Мессинг черпает смысл полученного задания.

Однако, некоторые очевидцы «Психологических опытов» Мессинга склонны считать, что он на самом деле получает мысленные приказания индуктора на расстоянии. Подобное мнение глубоко ошибочно…

Если Мессинг и отгадывает приказы индуктора как бы на расстоянии, то только потому, что мысль индуктора заставляет пульсировать механические рычаги человеческого тела, а сам Мессинг обладает уникальной способностью «транспортировать» чужое состояние на себя».

Допустим, что довольно значительное число людей может достичь некоторого уровня утонченного владения своими чувствами, если в течение многих лет будут систематически тренироваться. Либо объективные причины и обстоятельства побуждают органы чувств и весь психический аппарат человека «работать» на повышенном тонусе. Так у человека, ранее видевшего, но потерявшего при какой-либо травме зрение, резко обостряется обоняние, слух и другие органы чувств.

У Вольфа Мессинга этот дар врожденный, да и на невероятно высоком уровне. И, конечно же, к этому нужно присовокупить непостижимое умение Мессинга принимать от индуктора и чисто абстрактные понятия — «мир цифр».

Такие опыты Мессинг демонстрировал бессчетное число раз. Вот один из них: спуститься в партер к публике, пригласить на сцену определенное лицо, вынуть у него из кармана носовой платок и извлечь оттуда дюжину пронумерованных бумажных уголков, из них выбрать четыре, и только те, из которых сложится число 1910 — год смерти Льва Толстого.

Я хочу отметить, что пример я привела не из самых сложных. В практике Вольфа Мессинга встречались куда более фантастичные «номера».

Приведу еще одну выдержку из статьи в третьем номере журнала «Здоровье» за 1963 год. Статья эта так и называется — «Об опытах Вольфа Мессинга». Ее автор — профессор Г.И.Косицкий.

«Много лет назад я побывал на одном из выступлений Вольфа Мессинга. Ведущая объявила, что Мессинг будет выполнять любые задания, которые следует изложить в письменном виде и передать на сцену в жюри, избранному наугад из публики. Жюри должно следить за строгим соблюдением секретности и правильностью выполнения заданий. Самому же Мессингу записки не нужны: он воспримет содержание задач путем «мысленного приема».

В аудитории наступила тишина, сопутствующая всякому таинственному акту.

И мне самому захотелось убедиться в этой чудодейственности, и я послал в жюри свою записку.

В ней был такой текст: приставное кресло из 13 ряда принести на сцену. Извлечь из кармана девушки, сидящей в 10 ряду на 16 месте, два удостоверения и сложить сумму цифр номера первого из них с числом, по которое действительно второе. Достать из другого кармана деньги в количестве, равном получившейся от сложения сумме, и положить их под переднюю левую ножку принесенного на авансцену стула.

Меня пригласили на сцену. Мессинг попросил взять его за кисть руки и сосредоточиться на задаче.

Яркий свет прожектора слепил глаза. Я держал его руку, а он стоял рядом. Вдруг он ринулся со сцены в зрительный зал, увлекая меня за собой. Подошел к 13 ряду, лихорадочно схватил стул и возвратился со мной на сцену. Зал рукоплескал…

Освоившись с необычной обстановкой, я решил начать и свой эксперимент. Я понял, что моя рука, сжимавшая запястье Мессинга, оставалась все это время бесконтрольной.

Расслабив мышцы, я сосредоточился на задании, которое старался передать ему мысленно.

Со стороны сценка с двумя персонажами выглядела забавно. Один человек с застывшим взглядом замер на месте, а другой суетится и нервно подрагивает рядом.

Казалось, будто Мессинга колотила мелкая дрожь, нервный тик переходил от одной части тела к другой. То вдруг замирал на мгновение. И снова начиналась нервозная пляска. Рука моя оставалась безжизненной.

— Не думайте о себе! Не думайте о себе! — тихо произнес он, застыв неподвижно.

Он был не прав. Я совершенно не думал о себе, а сосредоточился на задании настолько, что перестал замечать все вокруг…

И мне стало понятно, что мысль моя непосредственно передаваться ему не может, что он улавливает ее только по вибрации моей руки. Произведя десятки кажущихся беспорядочными движений, он мгновенно оценивает мою реакцию на каждое из них.

Понятно, что если он случайно движется в нужном направлении, я реагирую на это по-особому. Он продолжает нужное по смыслу движение и снова следит за мной.

Это не передача мысли, а угадывание ее.

Я понял, что Мессинг воспринимает движения моей руки.

Так ли это?

Я очень легонько стал сжимать ему запястье всякий раз, когда направление его движений по смыслу задания оказывалось верным.

Мессинг ожил. Я же повторял легкое пожатие в каждое мгновение, когда он продвигался в нужном направлении.

И он нашел девушку в 10 ряду, вывел ее на сцену (хотя в задании и не было такой просьбы), и вновь начал делать многочисленные пассы. Когда его руки оказались около карманов, я вновь слегка сжал руку, а он в тот же миг извлек из карманов все, что там находилось, и положил на стол. В мгновение ока он умудрился прикоснуться по очереди к каждому предмету, и вновь моя рука сжалась в тот момент, когда он дотронулся до удостоверений. Секунда на раздумье — и удостоверения отложены в сторону.

Он раскрыл их и начал водить карандашом по строчкам…»

Я оборвала цитаты из уважаемого профессора, чтобы коротко сказать: ученый свел свои выводы к тому, что все это к непознанным явлениям не относится. А заканчивает профессор Косицкий так:

«Я не видел других опытов телепатов и не берусь авторитетно судить о них. Что касается Мессинга, то нужно со всей решительностью подчеркнуть — ничего таинственного и непонятного в его экспериментах нет. К телепатии они никакого отношения не имеют.

Наша мысль — продукт мозга и не может существовать в отрыве от него или материи как таковой.

Природа с избытком наградила каждого из нас огромными возможностями и способностями, но не все они нами реализуются и не всеми развиваются. Но человек, который сполна бы воспользовался этими удивительными возможностями вполне смог бы делать то, что делает Вольф Мессинг…

…Благодаря длительным, настойчивым упражнениям, напряженному кропотливому труду, Мессинг данные от природы возможности отшлифовал до совершенного и чистейшего блеска. И этот огромный труд его покоряет нас. Ведь мы не можем оставаться равнодушными, когда слышим игру Давида Ойстраха или Вана Клиберна. Такова сила подлинного искусства и таланта».

Я намеренно привела такой длинный отрывок из статьи профессора Косицкого, чтобы соблюсти полную объективность в подаче образа моего друга Вольфа Мессинга. Только такой подход может в полной мере осветить образ, который трудно нарисовать однотонными мазками.

Профессор Косицкий — ученый-материалист, заведовал кафедрой физиологии 2-го Медицинского института в Москве.