i

149

ты представляешь себе, как ты меня испугал?..

Ну, прости. Сердишься?… А я все-таки без тебя жить не могу. Ну, прости. Ну, поговорим… Весь вечер без тебя… »

«А я уже знала теперь, - пишет Авилова, - в первый раз, без всякого сомнения, определенно, ясно я знала, что люблю Антона Павловича».

Была масленица. Одна из тех редких петербургских маслениц - без оттепели, без дождя и тумана, а мягкая, белая. Ее муж уехал на Кавказ, и у них в доме было тихо, спокойно и мирно. пятницу у Лейкиных должны были собраться гости, и ее тоже пригласили. Жили Лейкины на Петербургской, в собственном доме. Она сперва поехала в театр, кажется, на итальянскую оперу, где у Авиловых был абонимент. К Лейкиным попала довольно поздно. Ее встретила в передней Прасковья Никифоровна, нарядная, сияющая и, как всегда, чрезвычайно радушная. я боялась, что вы уже не приедете, - громко заговорила она, - а было бы жаль, очень жаль. Вас ждут, - шепнула она, но так громко, что только переменился звук голоса, а не сила его. задержала? Кого? Что? Ждут, ждут…«Скоро позвали ужинать, - пишет Авилова. Было всего очень много: и закусок, и еды, и водки, и вин, но больше всего шума.

Антон Павлович был очень весел. Он не хохотал (он никогда не хохотал), не возвышал голоса, но сме