49

Мы встаем рано. А вы? тоже, - сказал я.

Ну, так вот и приходите, как встанете. Будем пить кофе. Вы пьете кофе? Изредка пью.

Пейте каждый день. Чудесная вещь. Я, когда работаю, ограничиваюсь до вечера только кофе и бульоном. Утром - кофе, в полдень - бульон. то плохо работается. поблагодарил за приглашение, и мы молча прошли всю набережную и сели в сквере на скамью. Любите вы море? - сказал я.

Да, - ответил он. - Только уж очень оно пустынно. Это-то и хорошо, - сказал я.

Не знаю, - ответил он, глядя куда-то вдаль сквозь стекла пенснэ и, очевидно, думая о чем-то своем. - По-моему, хорошо быть офицером, молодым студентом… Сидеть где-нибудь в людном месте, слушать веселую музыку…

И, по своей манере, помолчал и без видимой связи прибавил: Очень трудно описывать море. Знаете, какое

«М

» описание моря читал я недавно в одной ученической тетрадке? «Море было большое». И только. По-моему чудесно.

Может быть, это покажется кому-нибудь манерностью? Но - Чехов и манерность! Поставить рядом эти два слова могут только те, которые не имеют никакого понятия о Чехове. «Скажу прямо, - говорит один из хорошо знавших Чехова, - я встречал людей не менее искренних, чем Чехов, но людей до такой степени простых, чуждых всякой фразы и аф-фектировки, я не помню». Да, он любил только искрен-ное, органическое, - если только оно не было грубо и косно, - и положительно не выносил фразеров,