Сражение за Бастонь
Сражение за Бастонь
Рассказ командира танка из состава зенитного дивизиона дивизии «Лейбштандарт» Карла Вортманна
В самом начале Арденнского наступления в Бастони, средних размеров городе в южной части Бельгии, в окружение попали несколько американских частей. Пока основные силы немецких войск охватывали город с обеих сторон, другие части формировали вокруг Бастони кольцо окружения и продолжали атаковать окруженного противника. Они медленно наступали на окраины города. Каждый день из-за упорного сопротивления американцев атакующие несли все возраставшие потери. Американская транспортная авиация, прикрываемая истребителями-бомбардировщиками, снабжала окруженных снаряжением, боеприпасами, продовольствием и медикаментами, когда позволяла погода. Появлявшиеся время от времени немецкие самолеты и немногочисленные зенитные части едва ли могли помешать снабжению американцев в Бастони, тем более полностью его прекратить.
22 декабря немецкий гауптман в сопровождении трех солдат под белым флагом отправился в разрушенную Бастонь, чтобы вручить американскому коменданту окруженного города предложение о капитуляции и почетной сдаче города. В случае отклонения предложения немцы планировали подтянуть новые силы и произвести в городе еще большие разрушения. Кроме того, существовали опасения по поводу больших жертв среди мирных жителей, что не соответствовало духу гуманного отношения к гражданскому населению. Американский комендант Бастони генерал Мак-Олифф ответил на это предложение одним словом: «Чушь!»
Таким образом, сражение за Бастонь приобрело еще более упорный характер. Город на глазах превращался в крепость среди гор обломков и горящих домов.
На второй день Рождества американской 4-й танковой дивизии удалось с тяжелыми боями прорвать снаружи кольцо окружения, воспользовавшись слабостью немецких позиций на юго-западе. По узкому коридору она соединилась с окруженными. Немецкое командование было полно решимости овладеть этим стратегически важным городом и узлом дорог. 6-я танковая армия СС под командованием оберстгруппенфюрера СС Зеппа Дитриха была выведена из района Сен-Вита и переброшена в район к югу от Бастони, частично расположившись в Люксембурге. Американская авиация безраздельно властвовала в небе, делая практически невозможными перемещения немецких войск в дневное время. В результате отвод войск приходилось осуществлять исключительно по ночам. Кроме того, задержки возникали из-за возобновившегося снегопада.
30 декабря 1944 года, в назначенный для начала атаки день, к исходным позициям смогли выйти лишь некоторые подразделения «Лейбштандарта». В основном это были остатки танкового полка, так как 6-й и 7-й ротам, входившим в боевую группу Пайпера, удалось спасти большую часть танков. Они отделились от группы 18 декабря, получив задание выйти к Труа-Пон другим путем и захватить два моста через реку. Операция окончилась неудачей, отчасти из-за сложной местности, а отчасти из-за сопротивления американцев. Танки не вышли к Ла-Глезу, но смогли отступить и остались в распоряжении группы. Эти Pz-IV снова были брошены в бой у Лютребуа и Лютреманжа. Им было приказано снова замкнуть кольцо вокруг Бастони, а затем по возможности ворваться в город. Запечатать прорыв им удалось, но от попытки ворваться в город пришлось отказаться, так как сил для успеха было явно недостаточно.
Вражеская транспортная авиация воспользовалась временным улучшением погоды и доставила войскам в Бастони большое количество припасов. Впервые у них появилась возможность вывезти часть тяжелораненых. Результаты этого пополнения запасов и подкрепления осажденных парашютно-десантными войсками немцы ощутили уже через несколько часов. Натиск американцев стал усиливаться. С помощью парашютистов окруженные вырвались из Бастони, в нескольких местах прошли сквозь кольцо окружения и соединились со своими частями за пределами города. Между ними были лишь несколько небольших немецких подразделений, ослабленных значительными потерями и находившихся под сильным огнем противника и постоянной угрозой захвата американцами. Не было ни одного перекрестка, ни одного клочка открытой местности, который бы не простреливался постоянно тяжелыми орудиями американцев.
7 января 1945 года небольшая боевая группа из трех «пантер» и двух танков ПВО со счетверенными 20-мм зенитными пушками была брошена в бой для захвата важнейшего перекрестка на шоссе Бастонь — Люксембург, чтобы обеспечить отступление наших войск. Они заняли позиции у приграничных городков Бра и Донколь. Мотопехота в этом районе уже несколько дней не вылезала из окопов. Снова начались метели и морозы. Казалось, американцы обнаружили замаскированные позиции пяти танков, открыв по ним огонь из тяжелых орудий.
Перекресток шоссе Донколь — Шлайф, находившийся под постоянным обстрелом, оборонялся в основном двумя танками ПВО. Снаряд за снарядом с ревом обрушивались на перекресток. Весь день на малой высоте проносились истребители-бомбардировщики, и танки ПВО открывали по ним огонь. От каждого налета содрогалась земля. В промежутках между взрывами стучала бесконечная дробь пулеметных очередей с обеих сторон. Когда в дело вступали минометы и с обеих сторон открывали огонь танки и противотанковые пушки, стороннему наблюдателю могло показаться, что здесь бушует ураган. Шум боя тысячекратным эхом разносился по горным долинам и ущельям. Казалось, будто от ужасного грома и треска взрывов вот-вот небо рухнет на землю.
В ночь с 9 на 10 января 1945 года противник открыл огонь осколочными снарядами на широком фронте. Танкисты в своих машинах и пехотинцы в окопах вздрагивали, услышав пронзительный свист и гул приближающегося с огромной скоростью снаряда. Лес громко шумел; на ветру верхушки деревьев стучали друг о друга. Казалось, начинается ужасная гроза, и в этот миг на позиции обрушился град осколков.
Очередной залп этих страшных снарядов, выпущенный около полуночи, пришелся прямо по танкам ПВО. Из темноты донеслись громкие стоны и крики о помощи. Сильнее всего пострадал экипаж машины унтершарфюрера Вортманна, не выходивший из боев со времени прорыва из Лa-Глеза. Радист Понтер Штрэтер, молодой наводчик Герхард Хюблер и санитар, присоединившийся к экипажу, получили тяжелые ранения. Для них едва удалось найти место в близлежащем доме. Мотопехота, которая уже понесла тяжелые потери, укрылась в нем на ночь. Даже в тусклом свете свечи была видна зияющая рана на спине Герхарда Хюблера. Похоже, был задет позвоночник. Танкист лежал на животе. Он потерял много крови. Все бинты уже давным-давно были использованы, а кровотечение все не останавливалось. Девушка, жившая в доме, принесла чистых тряпок для перевязки раненых. Она предложила горячей воды и заварила чай, стараясь всячески нам помочь.
Ближайший перевязочный пункт находился километрах в двух, в небольшом здании таможенного поста. Уцелевшие танкисты собирались на танке отвезти туда раненых товарищей, несмотря на продолжавшийся обстрел. Перекресток, через который им нужно было проехать, по-прежнему был под сильным огнем. Механик-водитель Эрих Михен отправился заводить двигатель и, к своему ужасу, обнаружил, что стартер поврежден осколком и не работает. Двигатель нужно было запускать вручную вдвоем, что казалось почти невыполнимым! Десять, пятнадцать оборотов рукоятки… Танкисты сбились с дыхания и вспотели, несмотря на мороз. Чтобы запустить двигатель, понадобилось больше двадцати минут. До сих пор экипажу не приходилось даже видеть подобное, не то что делать это самим.
Раненых осторожно уложили на танк позади башни. Командир, как и всегда в ночных поездках, забрался на лобовую броню танка и сел рядом с люком механика-водителя. Он давал необходимые указания, так как в снег или дождь механик-водитель в смотровую щель не мог ничего увидеть. Двигатель переключался только на первую или вторую передачу. Они осторожно приблизились к перекрестку, собираясь пересечь его в самый подходящий момент, не подвергая себя слишком большой опасности. Маленький перевязочный пункт был переполнен, но, к счастью, тяжелораненых должны были отправить дальше в тыл еще до рассвета.
Другие немецкие части отступали. В основном это были усталые и измученные пехотинцы с передовых позиций.
На рассвете пять танков снова заняли позицию. Поврежденный танк ПВО отвели в тыл, на просеку, откуда открывался хороший сектор обстрела по холму напротив, на котором были ясно различимы американские позиции. День проходил так же, как и предыдущие — было много событий, много летящей стали и свинца. Вся местность пропахла порохом. Целый день был слышен шум американских танков, судя по всему, готовившихся внезапной атакой перерезать шоссе Бастонь — Люксембург, которым по-прежнему пользовались немцы.
Во второй половине дня на совещании на командном пункте оберштурмфюрера Христа из 2-й танковой роты стала очевидна тяжесть и безнадежность ситуации на этом участке фронта. Был рассмотрен план отхода пяти танков, который даже получил кодовое название. Вот что вышло в конечном итоге. Хотя внезапных обстрелов не было, ночь прошла беспокойно. Когда три «пантеры» и неповрежденный танк ПВО уже были на шоссе, трое танкистов из поврежденной машины все еще пытались завести двигатель вручную. После долгих усилий он, наконец, тоже двинулся в путь, но вновь только на второй передаче.
Они знали дорогу. По этому же шоссе они ехали несколько дней назад, когда их перебросили на этот участок. В ночной темноте поврежденный танк ПВО казался брошенным посреди шоссе. Но потом откуда-то донесся гул танков и запах выхлопных газов. Вдруг впереди показались очертания кормы танка, стоявшего на шоссе. «Наверняка это одна из «пантер»!» — решил экипаж. Они остановились, не глуша двигатель, на обычной дистанции. Через некоторое время командира одолело любопытство, и он решил узнать, чем вызвана задержка и что происходит впереди.
Ничего не подозревая, он двигался мимо стоявших танков, пока довольно длинная колонна не показалась ему подозрительной. Машин было слишком много! Должно было быть всего четыре. В тот же миг он понял, в каком положении оказался. Это были американские «шерманы», окрашенные такой же камуфляжной белой краской, как и немецкие танки. В тревоге он вернулся к своему танку. Для этого требовались стальные нервы. В голове командира крутились разные мысли. Непросто было объяснить товарищам ситуацию и план действий сквозь шум танкового двигателя.
Времени на раздумья не было. К счастью для экипажа, пока они стояли на месте, не подошли новые вражеские танки. Медленно, стараясь не слишком давить на газ, механик-водитель отвел машину на несколько сот метров назад. Справа от дороги была канава с насыпью, которую невозможно было преодолеть на поврежденном танке. Пришлось сдать еще немного назад. Перебраться попытались в несколько более удобном месте. С огромным трудом танк зацепился за край насыпи, перевалился вперед и уткнулся носом в сугроб. Пришлось срочно расстаться с танком. Втроем они решили искать спасения, пойдя напрямик. Им снова повезло! На рассвете они наткнулись на неподвижную «пантеру» с поврежденными гусеницами и рассказали ее экипажу о встрече с американской танковой колонной. Совместными усилиями танкисты отремонтировали гусеницы.
Бои под Бастонью для танков ПВО сложились очень драматично.
Во второй половине января 1945 года «Лейбштандарт» в несколько переходов достиг района Ойскирхен — Кельн — Бонн. Уже через несколько дней на нескольких станциях началась погрузка.
Новое место назначения было неизвестно.