Партизаны и англичане

Партизаны и англичане

Это произошло вечером в пятницу 4 мая 1945 года.

Мы начали прикидывать, что же делать: я сам, два моих адъютанта и шофер. Капитуляция немцев на севере рейха и в Дании стала фактом. Мы остались совершенно одни где-то на задворках Копенгагена в совершенно незнакомом районе. Мы занимали виллу генерала СС, который сейчас явно находился не в лучшем положении.

Самый молодой из моих офицеров вскочил.

«Завтра уже будет слишком поздно. Мы должны найти решение немедленно. Я намерен отправиться в немецкий штаб», — повторял он.

Он взял с собой шофера и положил на колени автомат. Через четверть часа в центре города он попал в лапы взбунтовавшейся толпы. Она набрасывалась на всех солдат, которые не успевали сбежать. Офицер, шофер и автомобиль погибли при неясных обстоятельствах.

В 23.00 положение дел прояснилось. Мы остались вдвоем. Больше у нас не было автомобиля. Нам не к кому было обратиться.

* * *

Ключ зашевелился в двери. Дверь открылась, и вошел человек.

Это был немец, гражданский, который лечился в Копенгагене. Он жил на этой же вилле, о чем мы даже не подозревали.

Этот парень всю вторую половину дня гулял по берегу моря. Сейчас он вернулся, чтобы лечь спать. Война окончилась? Это его не касается. Он не солдат. Поэтому он будет спокойно ждать развития событий.

Он разделся, надел зеленую пижаму и отправился перекусить тем, что осталось после нас.

Мы постарались вернуть его к реальности. Наше положение казалось ему несколько более сложным, чем его собственное.

«Разве вы не знаете никого, кто живет поблизости?» — спрашивали мы.

Он медленно пережевывал яйца под майонезом, затем сделал паузу. «Да, я знаю, что немецкий генерал-губернатор Дании живет в пяти минутах отсюда».

Нам не требовалось повторять. Мой адъютант сразу переоделся в гражданское и немедленно отправился на виллу доктора Беста. Мы нашли его на кухне, Бест сидел перед девятнадцатью чемоданами в полном отчаянии. Он не видел никакой возможности вырваться из осиного гнезда, в которое превратился Копенгаген.

Он сказал: «Я испробовал все. Если еще что-то возможно, офицер флота придет за вами через час и попытается вывезти вас на катере».

Мы прождали всю ночь в вестибюле. Никто не появился.

Утром на флагштоках перед всеми виллами поднялись красно-белые флаги. Катер патрулировал перед нашей террасой примерно в 100 метрах от берега. Грузовики, набитые «партизанами» в шлемах, с автоматами в руках носились по бульвару, как безумные. Все показывали на нашу виллу.

Нас явно собирались атаковать в самом ближайшем будущем.

* * *

Слуги отправились разузнать, что к чему. Город был охвачен волнениями. Народ убивал немцев. Несколько тысяч партизан хозяйничали на улицах. Немецкие штабы в центре Копенгагена были окружены взбешенной толпой.

Мы почти завидовали нашим товарищам, находившимся там. По крайней мере, они были все вместе и могли объединиться, чтобы дожидаться прибытия британских солдат. Нас двоих могли линчевать каждую минуту.

Из города доносился шум боя. Трещали пулеметы, и даже грохали пушки. Это была довольно шумная капитуляция. Мы спросили сами себя: когда и как все это доберется до нас?

Внезапно синий лимузин с нарисованными датскими флагами остановился перед дверью. Из него выскочил человек: «Быстро переодевайтесь в гражданское и садитесь в мою машину».

Через несколько секунд мы напялили брюки и пиджаки прямо поверх мундиров.

«Мы намерены попытаться прорваться через город», — сказал водитель, весьма странно одетый джентльмен ростом под два метра.

«А что, если на нас нападут?»

«Тогда мы ничего не сможем сделать. Вы должны оставить здесь свое оружие, даже пистолеты. Войска в Дании капитулировали. Мы уважаем слово рейха».

Мы вывернули карманы.

Автомобиль помчался вниз по аллее.

* * *

Наш водитель оказался офицером в гражданской одежде. Доктор Бест, как и обещал, сделал все возможное, чтобы спасти нас. Он серьезно рисковал. Некоторые немецкие корабли еще стояли в гавани Копенгагена. Мы намеревались пробраться туда. Но для этого нам предстояло пересечь весь город.

Едва мы выехали на бульвар, как встретили первое препятствие. Шесть партизан с автоматами на изготовку перекрывали путь к перекрестку.

Наш водитель притормозил и приветливо помахал им рукой. Они решили, что едет какая-то крупная партизанская шишка. Воспользовавшись неожиданностью, немецкий офицер нажал на газ. Мы проскочили таким образом еще несколько барьеров.

Чем ближе к центру города, тем гуще становилась толпа на улицах. Весь Копенгаген высыпал на улицы. Автомобиль продвигался вперед с большим трудом. Люди делали нам какие-то странные знаки.

Мы свернули на боковую улицу и снова выскочили на бульвар в пятидесяти метрах от бурлящей толпы, которая атаковала здание. Они вытаскивали оттуда каких-то гражданских. Группы партизан преграждали путь.

У нас было лишь несколько секунд, чтобы свернуть на боковую аллею. Но когда машина туда влетела, поворачивать назад было поздно. Мы влетели во двор казармы, на которой красовалась вывеска «Сопротивление».

Наш шофер совершенно невозмутимо двинулся вперед и заложил лихой разворот, объехал противотанковый надолб и изящно выскочил из логова зверя. Мы пролетели мимо вопящей толпы и на большой скорости бросились на соседнюю улицу.

* * *

Наш водитель прекрасно знал Копенгаген. Он сумел прорваться к гавани окольными путями, крутясь по каким-то тихим улочкам.

Время от времени мы видели толпы, которые грабили дома, принадлежащие «коллаборационистам». Каждый раз приходилось круто сворачивать, чтобы не влететь прямо в ловушку.

К несчастью, нам пришлось миновать копенгагенский вокзал, чтобы добраться до гавани. Как нам не попасться в руки противника, когда мы будем вынуждены проехать по одному из хорошо охраняемых мостов над железнодорожными путями?

Но в этот момент мое счастье снова повернулось ко мне лицом. Неожиданно началась сильная пулеметная стрельба. Это датские коммунисты попытались захватить портовое нефтехранилище в нескольких сотнях метров от моста. Немцы отбивались, как только могли, используя даже зенитные орудия.

Началась дикая суматоха. Гражданские, террористы и партизанские часовые бросились кто куда, прячась по домам. Счастливый миг! Машина взревела мотором и бросилась вперед, пролетев 30 или 40 метров узенького моста подобно стреле, подпрыгнула, снова опустилась и остановилась перед воротами. Мы находились перед входом в порт.

* * *

Даже здесь датские партизаны с пистолетами в руках и безоружные немецкие солдаты перемешались между собой. Я показал морскому офицеру свою награду — Рыцарский крест с Дубовыми листьями, который держал в кулаке. Совершенно невозмутимо он пригласил меня спуститься в катер, который доставил меня вместе с адъютантом к командиру 18 тральщиков.

Якорная стоянка Копенгагена представляла собой живописное зрелище. Глядя на сошедший с ума город, тут стоял целый немецкий флот во главе с великолепным крейсером «Принц Ойген», пришвартованным в бухте. Флаги Кригсмарине все еще гордо реяли на мачтах. На борту кораблей находились около 20 ООО человек.

Но все эти прекрасные корабли, стоящие у причалов, не позднее чем завтра станут добычей союзников. Неужели я спасся?

Командир дивизиона тральщиков был человеком решительным.

«Наша армия в Норвегии еще не подписала капитуляцию. Возможно, там у вас найдется шанс», — сказал он.

Но адмирал после недолгого совещания ответил, что идею бежать в Норвегию следует забыть.

* * *

Город сверкал в лучах вечернего солнца. В 15.00 командир показал мне радиограмму. Британская авиадесантная дивизия вот-вот приземлится в Копенгагене. Сотни британских транспортных самолетов садятся в аэропорту в нескольких километрах от нас.

Вечереет, 18.00.

Мотоциклы и джипы выгружаются из самолетов. Томми начинают выдвигаться в город. Толпа радостно приветствует их. В любую минуту следует ждать их появления на причалах.

Глаза командира дивизиона сверкнули, он отечески похлопал меня по плечу.

«Нет, никто не скажет, что немцы бросили вас!» — воскликнул он.

Он приказал молодому командиру тральщика: «Вы должны прорваться. Я хочу, чтобы вы доставили Дегрелля в Осло».

Подошел изящный военный корабль, серый, как вода, и стройный, точно зайчик. Я накинул тяжелый кожаный плащ и перешел на борт тральщика.

В 18.30, прямо под носом у англичан, которые уже мелькали в порту, мы полным ходом направились к берегам Швеции, а потом повернули на север.