СИНГАПУР - ЭТО НЕЧТО БОЛЬШЕЕ. ЭТО ПОЧТИ ЧУДО

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

СИНГАПУР - ЭТО НЕЧТО БОЛЬШЕЕ. ЭТО ПОЧТИ ЧУДО

- Многие американцы готовы умереть за свою страну, которую они считают местом открытых возможностей для всех людей. Таким ли вы видите Сингапур?

-Нет, Сингапур - это нечто большее. Это почти чудо. Когда вы приезжаете, вы становитесь частью совершенно исключительного организма. Он был создан необычным путем. Вы становитесь частью чего-то особого. Он возник, если можно так сказать, по счастливой случайности, умноженной на кропотливую работу и творческую, самобытную команду. И, я думаю, мы можем продолжать в том же духе.

Сингапур может оставаться безопасным и стабильным местом только при условии своей исключительности.

- Когда вы росли, вы были британским подданным, потом японским подданным, а позже вы были малайцем. В какой момент вы почувствовали себя сингапурцем, и что для вас значит быть сингапурцем?

- Я не являюсь типичным сингапурцем. Так получилось, что я создал этот организм, который мы зовем Сингапур, и в результате появились сингапурцы. Да, я вырос британским подданным. Мой отец поначалу работал в Сингапуре. Мой дед был начальником хозяйственной части на судне пароходства «Хип Энг Mo» (Heap Eng Mo), принадлежавшего сахарному королю Явы Ой Тионг Хаму (Oei Tiong Ham), потом он стал его представителем и поверенным в Сингапуре. Он сделал состояние на торговле. Он женился на моей бабке в городе Семаранг и привез ее сюда. Мой отец родился в Семаранге. Ребенком его перевезли в Сингапур. Поскольку его отец был британским подданным, то и он родился британским подданным. Когда я был маленьким и жил на улице Нейл Роуд, которая тогда находилась в фешенебельном районе, прислуга в доме состояла из яванцев, потому что они более трудолюбивы, чем малайцы. Моя бабушка говорила на яванском. Считал ли я тогда себя сингапурцем? Нет.

Потом мой отец начал работать на компанию «Шелл», и его направляли в Джохор, Бату-Пахат (Batu Pahat) и Куантан (Kuantan). Во время школьных каникул я часто приезжал к нему, и, знаете, тогда было единое административное управление. Я просто садился в машину и ехал туда. Не было ни таможни, ни иммиграции. В моем представлении я был малайцем.

Но малайцы в Малайзии не считали китайцев и индийцев частью Малайи. Они считались оранг тумпанган, временными жильцами, и их могли вышвырнуть вон. Когда нас вышвырнули, нам пришлось создать сингапурскую идентификацию. Вы спросили меня, каковы основополагающие признаки. Эти признаки и являются базовыми. Не обладая ими, Сингапур не сможет выжить. Если мы не ладим друг с другом, мы не сможем удержаться на плаву.

- Получается, что в самом начале быть или не быть сингапурцем было сознательным выбором, решением. В какой момент это решение стало приниматься не головой, а сердцем?

- Я не могу подвергнуть себя такому психоанализу. Все, что я знаю, это то, что мы были поставлены в такие обстоятельства, которые потребовали от нас идентифицировать себя как сингапурцев. Мы стали сингапурцами, когда малайзийцы занялись вопросом иммиграции и организовали таможню на дорогах, и нам пришлось поступить так же. Теперь стало необходимо предъявлять удостоверение личности. А раньше вы проезжали беспрепятственно.

В каком-то смысле мы приветствовали эти перемены. В противном случае, вся территория, по которой проходит малайская железная дорога, была бы заполонена малайскими самовольными поселенцами. Работа у нас оплачивалась выше. Так делается история. Такие карты были у нас на руках. Мы должны извлечь максимум из того, что имеем. У нас получилось неплохо.