У НИХ ЕСТЬ ДЕНЬГИ, И ОНИ СТРОЯТ МЕЧЕТИ ПО ВСЕМУ МИРУ
У НИХ ЕСТЬ ДЕНЬГИ, И ОНИ СТРОЯТ МЕЧЕТИ ПО ВСЕМУ МИРУ
- Вы высказывали очень жесткие взгляды на ислам и мусульман, и говорили, что мы можем принять все религии и национальности, кроме ислама.
- Потому что они неспособны взаимодействовать в обществе без ограничений. Например, не могут взять еду у соседа. И смешанные браки очень затруднены, потому что приходится менять религию и т.д.
- Был ли поворотный момент, который определил ваши взгляды на ислам? Возможно, теракт 11 сентября в Америке?
- Нет, нет, нет. Я видел, что это начинается с подъемом нефтяных держав и экспортом их формы ислама, особенно из Саудовской Аравии, ваххабитского ислама, потому что у них есть деньги и они строят мечети по всему миру.
Поэтому, когда к нам приезжал премьер-министр республики Маврикий и встречался с тогдашним премьер-министром Го Чок Тонгом, он спросил: «Есть ли какие-то изменения среди ваших мусульман?» Чок Тонг спросил: «Почему Вы спрашиваете?» Тот ответил: «Потому что теперь наши мусульмане не смешиваются с остальным обществом. Они все ходят в свои мечети, у них своя социальная и культурная деятельность, и они начинают отличаться от других граждан, - китайцев, французов, креолов, африканцев и т.д.»
Тогда Чок Тонг объяснил, что у нас это тоже происходит. В то время стояла проблема ношения платков в школах, и мы сказали «нет», все должны носить униформу, будь то в государственном учреждении или в школе. Все, кто работают с людьми, должны носить форму. Если хотите носить платок, работайте только в задних комнатах. Нас уже беспокоил этот всемирный феномен. Это не имеет отношения к 11 сентября. Это волна ваххабизма и финансирующих его нефтяных денег.
Саудийцы строят мечети по всему мусульманскому миру и в каждую мечеть посылают проповедников. У нас мы сами строим мечети, и нам не нужны их проповедники. А наша ситуация не такая сложная. Если они пришлют проповедников, они будут проповедовать ваххабизм, а он отделяет себя от всех остальных и отбрасывает назад, в VII век.
Исламскому религиозному совету Сингапура («Миус») пришлось согласиться: никаких зарубежных проповедников. Это всегда беспокоит, но они могут поехать в Батам или Джохор Бахру и послушать все эти вдохновенные речи мулл. Некоторые до сих пор ездят учиться в Медину. Если они едут в Иорданию, это не так уж плохо, потому что это больше соответствует современному миру. Иорданцы хотят, чтобы их мусульмане были частью современного мира.
Саудийцы хотят, чтобы их мусульмане были частью исконного ислама. Поэтому и королевская семья до сих пор у власти. Существует соглашение между королем Саудом и лидерами ваххабитов, что он будет поддерживать их и их деятельность, а они будут поддерживать династию. На сегодняшний день это соглашение о разделе власти. Семья Сауди контролирует богатства. Теперь мы слышим о демократии, о женщинах за рулем, о модернизации, о перераспределении денег и миграции населения. В конечном итоге это произойдет, потому что они хотят дать своим людям образование.
Поэтому у них есть Университет науки и технологии имени короля Абдуллы, на территории которого не действуют общие правила. В долгосрочной перспективе это согласуется с сохранением старого порядка. Но с течением времени саудийские студенты будут выезжать учиться за рубеж, даже в Сингапур, они будут возвращаться и пытаться приспособиться, потому что иначе они не получат работу. Они будут знать, как устроены другие общества, хотя в них тоже есть мусульмане. Это может произойти в течение одного или двух поколений или пока не кончится нефтяное богатство, когда-то это произойдет. А пока распространение всех этих мечетей и финансирование проповедников будет продолжаться.
После нефтяного кризиса 1973 года, когда поднялись цены на нефть, или чуть раньше, Ливия посылала людей на Филиппины для разрешения конфликта на Южных Филиппинах между моро и филиппинцами. Это было вмешательством в дела других стран и попыткой распространения ислама с помощью нефтяных денег. Но когда Саудия стала продвигать ваххабизм, мы, к счастью, не пустили их к нам, начав строить свои мечети.
Нам не нужны их деньги или их проповедники. Наша форма ислама не обращается к прошлому, как в Малайзии.