Из писем В. С. Курбатову

Из писем В. С. Курбатову

Курбатов Владимир Сергеевич — журналист. Его знакомство с Олегом Куваевым состоялось зимой 1959 года в Левекском литературном объединении.

Октябрь 1963

Как и следовало ожидать, самое интересное на Врангеле было после тебя. С прилетом гусей мы ушли втроем в центр острова. Что там было! Такие навалились приключения. Но такое рассказывать не за бутылкой грешно. Может, когда свидимся, тогда. Очень смешно, понимаешь. Как мы все остались живы здоровы, до сих пор не пойму.

Из Эгвекинота Алика отозвали. По Амгуэме и дальше шли вдвоем с Серегой. Сплав был чудесный. Дул попутный ветер, и мы шли под парусом, как короли, первые сто пятьдесят километров и неделю скребли последнюю сотню. В одном месте ловили хариусов так: привязывали к нитке крючок, на крючок — кусок хариуса, потом забрасывали и вытаскивали. Всего 22 за полтора часа. Представляю, если бы там был, Старый Неврастеник, со своими снастями. А в общем то, наверное, ни рыбки бы не было. Рыба ведь существо глупое, переусложнений не любит.

Ноябрь 1963

Сделал пару рассказов. Один опубликовали. Второй где-то бродит. Подчистил книгу. Всего набралось девять листов. Когда она выйдет — один бог знает. Если вторая книга будет не лучше — брошу писать. Ключ для романа нашел.

Ноябрь 1963

Зиму буду жить в Магадане. Попробую серьезно работать Постановления в области идеологии оказали на меня (лично) большое влияние. Пора писать серьезно, хватит валять дурака. Модерн и прочие «измы» для серьезного дела бесплодны. Не тот путь. Возможно, это определенная мудрость возраста, возможно, влияние газет, я их очень тщательно изучал. Все идет как надо.

Апрель 1964

Моя книга выходит. Судя по всему, в 65-м выйдет вторая в Москве. В журнале «Москва» в пятом шестом (точнее — в шестом) номере будет статья. Похлопают по плечику. Где-то в июле — августе будет рецензия на книгу, обещают шибко положительную. Гранки книги им уже отосланы, только не сообщили, в каком журнале меня «заположили» кроме «Москвы».

Ну вот, как-то можно уже и уезжать отсюда будет. Какое-то подобие фирмы можно считать заложенным.

Апрель 1964

Ну, и самое главное, о чем надо сейчас переговорить, — это о «Валькумее». Вообще о «Валькумее» надо писать серьезно. Сам материал-то выигрышный, можно и взбрыкнуть, но ведь куча проблем была, да и внешнеторговые условия с оловом менялись и меняются, и конкуренция Иультина, и… Ну что тебе об этом говорить.

Не думай ты: «опубликуют не опубликуют» — пиши, как считаешь нужным и честным.

Ноябрь 1964

Знали мы, что есть дураки, есть подлецы, но их не так уж много. Так вот, когда за короткое время сталкиваешься с таким объемом бессмысленной тупости, жестокости, какого-то врожденного животного ехидства и при всем при этом огромная активность злого начала и пассивность добра — чертовски все это тяжело. Хорошо, что мне уже тридцать и установилось какое-то равновесие, основательность характера. Иначе, честное слово, застрелился бы. А сейчас ничего, просто возмужал. Работать надо — все остальное ерунда.

Ноябрь 1964

Я многое критически пересмотрел и в себе. Пора, пора переставать быть мальчиком, время «начинающего таланта» кончилось. Кончилось и время, когда и тебе прощают слабости и ошибки, и ты их себе прощаешь. Либо ты что-то есть, либо ты нуль. Это уже должно решаться.

Июль 1965

Ребятки. Понял я, что нет нам, пока нас таскают ноги, жизни без Севера, вот оно что. Вот что я понял и сейчас ночами гляжу в палатке при свете фонаря на карту Чукотки и плачу мутной теплой слезой, которая смешивается с моим потом и хилыми трупами здешних комаров. Нешто здесь комар? Вот у нас там комар. Настоящий комар, шурфовщик.

Сентябрь 1966

Не ехал (на Чукотку) по простой причине — надо было сдать книгу, потом замаячила следующая книга, а главное, я просто боялся попасть в обстановку бессмысленного анархизма. Книга у меня сейчас написана на 40 процентов хорошо, на 70 плохо, и дальше — никак. А сдать рукопись я должен не позднее декабря. Еще надо две повести. И я, дурак, живу часто не так, как надо, когда сдаешь книгу. Первая повесть пойдет, видимо, в трех номерах, в ней пять листов. Вторая вот лежит передо мной в расхристанном виде. В 68-м году я книгу издавать не буду. Буду писать роман.

Ноябрь 1966

О твоих литературных делах. Я позволю себе дать тебе пару советов.

Главное: забудь о том, что ты газетчик. Всячески вытрави из себя газетчика. Ты школьник из 10-го класса, которого переполнили впечатления, и он взял в руки авторучку. Ужасным образом следя за штампами.

Второе главное: прежде всего интересны твои личные мысли, твой личный взгляд на вещи. Ты видишь явление, факт, ты умный человек, болеешь за правое дело, и вот именно твой личный, для самого себя написанный, сокровенный взгляд и нужен.

30 ноября 1966

Смешно сказать, Володя, заболел я острой неврастенией, микстуры пью. Мысли скачут, по десять дней не могу работать, лежу как труп с книжкой на диване. Такова цена предательства по отношению к Северу, хотя ты сам понимаешь, это было и необходимо:

Но я-то знаю, никакие микстуры меня не вылечат, а надо мне лето поползать по кочкам, половить рыбку, двухстволку в руках подержать, тогда я опять на пару лет здоровый человек.

Я очень склоняюсь к мысли побывать у тебя на твоих вольных промыслах, но поступать придется по необходимости. Книга и прочее.

16 мая 1967

Где ты собираешься быть июль-август? Понимаешь, я вроде освобождаюсь и мне надо приступать к планированию лета. В общем-то вариант Эльгыгытгына, если он реален, — не столь уж плохо. Но у меня дела так, что в бесцельном шлянии по Певекам и Билибиным мне время лучше не проводить.

4 июня 1967

Куда мне лететь? В Певек или Билибино? Ты пойми, что корней у меня там не осталось, и в общем-то было бы лучше, если бы ты выбрался туда для встречи.

16 июня 1967

Вопросов нет. Оформляю командировку от «Вокруг света». Болею я, старик, как старый Бобик из старого короба. Совсем расклеился. Уж прямо и боюсь, как мне там у вас не раскиснуть. Одна надежда, что старая пятка почует кочку и труба запоет «ай хо»! В Москве слякотища, безнадега какая то, вот прямо сел бы да сегодня к вам и улетел. Короче, к первым числам июля я должен буду (до 10 го) быть в Певеке.

Июль 1967

Оформляю командировку от «Вокруг света». Полечу прямо в Певек, это хорошо. Мне там надо быть и надо посидеть в фондах, имея в виду мой эпохальный роман о Певеке, который через годик полтора потрясет человечество.

Январь 1972

Если вы будете на моих родных местах «Чаун — Лелювеем — Пучевеем», — то думаю, что я приеду. Проститься с родиной, ибо эти места и есть моя родина.

Сентябрь 1972

Закончил свои дела на высокой горе Эльбрус. Торчал я тут сорок пять дней, все эти дни вставал в шесть утра и таким путем закончил второй вариант толстого романа. Этот вариант уже можно демонстрировать своим людям, третий вариант, думаю, явится окончательным. Думаю сделать его за октябрь, ноябрь.

Сентябрь 1972

Я говорил тебе, что будущей осенью думаю двинуть на Омолон на всю зиму. Если все будет правильно, то итогом будут две книжки: роман номер два и очерковая книжка про лес и зверюшек, если этот вариант не выгорит, то опять таки на полгода я двину на мыс Шелагский. Походить за нерпой, за моржом и так далее. Чувствую, что обязан написать охотничий роман.

Ноябрь 1972

Надо писать о рабочем классе. Писать о нем весьма трудно, ибо тема достаточно испорчена плохой литературой. Написать историю «Валькумея», но так, чтобы это была не история, а сегодняшний день и чтобы во главе угла был все-таки рабочий класс и работа, а не пурга и т. п. — вот в чем задача.

Сентябрь 1973

На Омолон я в этом году не попал. Постараюсь на месяц уехать в Карелию. Там тоже есть знакомый промысловик, и потому таежный промысел я могу начать осваивать у него. Все в одну корзину. Для книги.

Январь 1974

Хочу на Чукотку — силов нету, на весну у меня и планов нет, кроме как к вам ехать.

Июнь 1974

Все идет нормально, кроме одного — высохла душа по Чукотке и по общению со своими ребятами.

Август 1974

С весны я плотно переселяюсь на Север. Дела этого требуют. Два романа в заготовке — «Правила бегства» и «Последний охотник». Без того, чтобы побывать на Чукотке, и в Крестах, и на Омолоне, я этого не сделаю: Точнее, сделаю, но не так, как сейчас требует фамилия.

Октябрь 1974

Я всегда считал и считаю, что если кому-то или чему-то служишь — служи. Нет хуже занятия, чем кухонная трепотня на скользкие темы.

Январь 1975

1. Роман-газету я уже сдал. Она должна через месяц выйти.

2. Книгу я также сдал. Через пару месяцев должна быть.

3. С «Мосфильмом» я уже разобрался. Сценарий принят.

4. Во втором номере «Юности» идет рассказ.

5. Половину сценария для «Таджикфильма» я уже написал.