Глава 7 Послесловие

Глава 7

Послесловие

Прелесть покинутых стран увеличивается во времени и расстоянии. Я все-таки нарушил обещание и в этих беглых рассказах не удержался от «свирепых» интонаций. От слов о холоде, ветре или даже безлюдности тундры. Вероятно, это просто проявление защитной реакции на то, что Арктика стала слишком уж обжитым местом. Книги о первых полярных экспедициях прямо изобилуют леденящими душу подробностями. Но уже Нансен чувствовал себя во льдах настолько уверенно, что выходил на необитаемую Землю Франца Иосифа, как моряк выходит на причал родного порта. Сейчас в тех местах, где капитан Биллингс заносил в дневник горестные строки, беспечно бегают школьники.

Стоит ли говорить о том, что в освещенном электричеством поселке полярная ночь проходит незаметно для людей. Но стала ли от этого земля, в данном случае Чукотка, уже вовсе скучна? Когда я задал себе этот вопрос, я сразу вспомнил, что не успел еще рассказать о плавании на байдаре к островам Серых Гусей, об удивительной реке Амгуэме, о низовьях реки Колымы — родине розовых чаек и месте, где «на каждом шагу» встречаются следы наших предков первопроходцев и их живые прямые потомки.

Но поневоле приходится вернуться к выводу, что ни одна, даже самая толстая, книга не способна показать страну до конца.

В жизни же это оборачивается тем, что весной тысячи людей, вдоль и поперек исходивших какой-то кусок планеты, не находят себе места. Гул самолета, случайно услышанный весной, заставляет принимать безумные с точки зрения «здравого смысла» решения.

Горы Маркоинг, Нескан, Пильхин, река Клер на острове Врангеля, пропахшие звериным жиром охотничьи стоянки на Восточной Чукотке. Слова эти весной полны очарования, и возникает план экспедиции, которая на этот раз.

Я был в белорусском Полесье, когда редакция журнала «Вокруг света», которая финансировала поиски «большого медведя», прислала телеграмму: «Моуэт в Москве зпт очень хочет встретиться».

Мы встретились с ним в гостинице «Украина» в заваленном чемоданами номере. Фарли только что вернулся из Магадана, и в разговоре то и дело фигурировали знакомые имена знакомых людей. Он был хитрым человеком, этот невысокий бородатый канадец. Но хитрости своей не скрывал, а даже гордился ею и добродушно подчеркивал, так что это было вполне приемлемо. Мы говорили о чукотских и аляскинских эскимосах, говорили и об очень большом медведе. Шел вечер, уходили часы. Когда накал взаимного уважения и дружелюбия достиг высокой величины, Фарли Моуэт сказал:

— Я рад, что ты не нашел большого медведя.

— Почему?

— Обидно бывает, когда разыщешь мечту.

И тут я не согласился с хитрым канадцем. Мечту нельзя исчерпать, как нельзя исчерпать познание Чукотки, которая является всего лишь маленьким клочком суши на нашей планете.