Глава 19 ЗНАМЕНИТЫЙ ШПИОН ЦИЦЕРОН

Глава 19

ЗНАМЕНИТЫЙ ШПИОН ЦИЦЕРОН

— Спаси нас бог от послов, которые заботятся об обеспечении безопасности, — заявил мне один из офицеров английской службы безопасности.

— А разве они глупее обыкновенных людей и чаще допускают ошибки? — спросил я.

— Нет, они не глупее других, но последствия их необдуманных поступков могут быть очень серьезными, — ответил он.

— Вы имеете в виду случай с Цицероном?

— Нет, сейчас я думаю о жемчужном ожерелье... Цицерон был не единственным камердинером или дворецким, шпионившим за английскими послами. Я никак не пойму, Почему мы не назначаем дворецких на дипломатическую службу. Ведь они — лучшие дипломаты в мире,

— Ну а при чем же тут жемчужное ожерелье?

— О, именно из-за него бывает иногда трудно обеспечить безопасность посла. Когда кто-либо достигает такого высокого поста, то прекрасно понимает все происходящее в мире. Но иногда, несмотря на свое длительное пребывание на дипломатической службе, он не обращает внимания на различные мелочи, например, не замечает, что ключи или документы лежат не там, куда он их положил, и уверен, что у него все в порядке с точки зрения обеспечения безопасности. А если вдруг кто-нибудь предупредит его об этом, он сразу же впадает в амбицию и расценивает это предупреждение как покушение на его авторитет. Так, в частности, было и в случае, который я имею в виду. Это произошло перед войной.

— Кто-нибудь предупредил посла?

— Да, но он отнесся к этому довольно-таки пренебрежительно. Поскольку никаких прямых доказательств против его камердинера не оказалось, а были только предположения, посол не захотел с ним расстаться.

— Вы имеете в виду случай с...

— Да. Всегда излишняя щепетильность заслоняет собой все остальное, и обязательно что-нибудь происходит.

Слушая его, я уже забыл о Цицероне и заинтересовался историей с жемчужным ожерельем.

— Некоторые говорят, что английская секретная служба глупа, другие, наоборот, — что очень умна. Я не берусь утверждать ни то, ни другое... Дочь одного посла собиралась выйти замуж. По этому случаю из Англии привезли фамильное жемчужное ожерелье. Посол хотел подарить его дочери в день свадьбы, а пока хранил ожерелье у себя в спальне. И представьте, оно оттуда исчезло. Кто мог взять его? Подозрение сразу пало на камердинера, хотя никаких доказательств его виновности не было. Однако посол все же уволил своего слугу. И как ни удивительно, незадолго до свадьбы ожерелье нашлось.

— Довольно странная история.

— Да, именно странная, но дело в том, что камердинер все же был уволен, и это произошло немного раньше случая с Цицероном.

— Я интересуюсь немецким шпионажем в Турции. Не могли бы вы мне объяснить, почему адмирал Канарис, в частности в Анкаре, нанимал для работы в качестве агентов глухонемых? — спросил я.

— О, бедный Нэтчбулл[81]. Сначала этот Цицерон, потом глухонемые...

— Они следили за ним в ресторанах. Когда посол разговаривал с кем-нибудь, они наблюдали за движением его губ... Мне об этом рассказывал один из офицеров абвера.

— О, пожалуй, в этом есть смысл. В Анкаре всего три ресторана, куда можно было бы пойти. Это не то что в Мадриде или Стамбуле, — ответил мне мой собеседник. — Когда Кемаль Ататюрк[82] перенес столицу из Стамбула в Анкару, он перевел туда и весь дипломатический корпус. Анкара, как вы знаете, расположена на горном плато в Малой Азии на высоте около тысячи метров над уровнем моря. Летом там сухо и жарко, а зимой очень холодно. Это новый город, хотя там и имеются развалины древней цитадели. Вся жизнь в Анкаре сосредоточена в основном на одной центральной улице длиной почти пять километров, вдоль которой густо растет акация... Она носит название бульвара Ататюрк. Здесь расположены все посольства и консульства. До переезда в Анкару послы и другие старшие сотрудники посольств вели в Стамбуле, в этом портовом городе-космополите, довольно веселую жизнь. И после переезда в Анкару послы летом обычно уезжали в Стамбул, где хотя тоже страшная жара, но все же из-за близости моря она легче переносится.

Английское посольство расположено в восточной части бульвара Ататюрк, невдалеке от дворца президента. По соседству с ним находятся швейцарское и чехословацкое посольства. Французское и американское посольства расположены несколько позади бульвара Ататюрк. Напротив них разместились посольства Польши, Ирана, Китая, Ирака и Бразилии. Итальянское и немецкое посольства расположены на южной стороне бульвара, рядом с советским посольством, а на северной стороне бульвара — посольства Греции, Голландии и Бельгии. Там же находятся и все имеющиеся в Анкаре рестораны: ресторан «Сория», или, как его еще называют, ресторан Сержа, который бывает открыт только зимой; ресторан «Карпика», находящийся рядом с отелем «Палас»; ресторан «Фаия» и ресторан при вокзале. Конечно, английский посол не отправится обедать в ресторан на вокзале, хотя готовят там хорошо. Таким образом, он мог бывать только в трех ресторанах, и излюбленным из них был ресторан «Карпика», который часто посещают английские и немецкие дипломаты. Герр фон Папен и сэр Хью Нэтчбулл-Хьюгессен иногда обедали там в один и тот же вечер. Так живет Анкара.

Турция расположена на пути к нефтяным полям Среднего Востока и дальше, к дельте Нила. Являясь другом, а затем и союзником Англии, Турция имела для нее очень важное значение даже тогда, когда была нейтральной. Нейтральная Турция закрывала Гитлеру дорогу на Багдад и к Персидскому заливу. Турки со страхом следили за гигантской борьбой между Германией и Россией, так как победа любой из сторон создавала угрозу для их страны. Безопасность Турции была бы лучше обеспечена, если бы Россия и Германия имели равные силы. Такова была точка зрения одного английского дипломата в Турции.

В январе 1943 года в Адане произошла секретная встреча Черчилля с президентом Турции Инёню, где обсуждался вопрос об обеспечении безопасности Турции и поставок ей оружия из арсеналов Среднего Востока.

На встрече присутствовали генерал Алан Брук, начальник имперского генерального штаба, и сэр Александр Кадоган, помощник министра иностранных дел.

1943 год ознаменовался крупными победами союзников. Муссолини в июле ушел в отставку и был арестован, а в сентябре Италия капитулировала. 22 ноября в Каире собрались Рузвельт, Черчилль и Чан Кай-ши и решили вопрос о будущих действиях против Японии. Неделей позже в Тегеране произошла встреча Рузвельта и Черчилля с русскими руководителями, которые выразили недовольство тем, что еще не был открыт второй фронт, и определенно не хотели, чтобы он был открыт на Балканах. Они настаивали, чтобы вторжение началось в Западной Европе, и президент Рузвельт был склонен согласиться с его аргументами. Желая несколько успокоить русских, Черчилль рассказал им о наметках плана операции «Оверлорд», как условно называлась операция по вторжению в Нормандию. По некоторым сведениям, именно в Тегеране ориентировочно была установлена дата начала вторжения в Западную Европу.

Затем в Каире снова состоялась встреча Рузвельта и Черчилля с президентом Турции Инёню, на которой присутствовали Гарри Гопкинс, Иден, турецкий министр иностранных дел Менеменджоглу и английский посол в Турции сэр Хью Нэтчбулл-Хьюгессен. Черчилль обсуждал с президентом Инёню вопрос о размещении на турецких аэродромах 7000 человек английского военного персонала в качестве предварительной меры по подготовке вступления Турции в войну. И страшно даже подумать, что многие подробности этих встреч и наметки операции «Оверлорд» стали почти сразу же известны немцам.

«О результатах Тегеранской конференции скоро узнал Гитлер, однако он не сумел сделать нужные выводы», — писал генерал Шпейдель, бывший начальником штаба у Роммеля.

Как же это случилось?

У английского посла в Анкаре служил камердинером албанец по имени Диелло. Он тайно связался с агентом немецкой секретной службы в Анкаре Л. Мойзишем и предложил ему свои услуги. Предложение Диелло было принято, и фон Папен придумал для него кличку «Цицерон». Цицерон передавал немцам фотопленки со снимками документов, которые он по ночам доставал из сейфа посла и фотографировал.

Цицерон снабжал немцев этими пленками с октября 1943 года по апрель 1944. Каждый раз он получал за это 15—20 тысяч фунтов стерлингов, большинство из которых были фальшивыми. Таким образом наиболее секретные документы министерства иностранных дел, как только они поступали из Лондона, сразу же попадали в руки немцев. В ноябре 1943 года Мойзиша даже вызвали в Берлин — так сильно немцы заинтересовались этими документами. Однако там Мойзиш увидел, что Риббентроп довольно скептически отнесся к содержанию одного из документов, в котором излагались совместные англо-американские меры по ведению войны и их стратегия. Собственно говоря, в этом документе был написан приговор Германии. Среди полученных материалов имелся и документ о наметках операции «Оверлорд».

Эрнст Кальтенбруннер, занявший после смерти Гейдриха пост начальника службы безопасности, хотел знать все о Цицероне. Кальтенбруннер обладал достаточной властью, чтобы забрать его от Риббентропа под предлогом «обеспечения безопасности».

Скоро англичане узнали через своих агентов, засланных в немецкую разведку, что к немцам из Турции поступает очень важная информация. Мне случайно пришлось встретиться с одним офицером английской службы безопасности, которому поручили выяснить личность Цицерона.

«Я просто не мог тогда поверить, что это был камердинер нашего посла, — заявил он мне. — Он выглядел таким простачком, что трудно было представить, что он способен проделать всю сложную работу по фотографированию, документов». Однако этот толстый албанец с несколько желтоватым, нездоровым цветом лица, ненавидевший англичан за то, что они во время одной из перестрелок убили его отца, частенько с очередной фотопленкой направлялся по вечерам из английского посольства к заранее условленному месту, где его поджидал Мойзиш со свертком настоящих и фальшивых банкнот. Так продолжалось до тех пор, пока турки не почувствовали, что герр фон Папен знает многое об их тайных переговорах с англичанами. Сведения об этом поступили из другого источника.

Как-то раз личная секретарша Мойзиша Елизабет Капп, перебирая дипломатическую почту, прочла одно письмо из Берлина, в котором упоминалось о Цицероне. Елизабет Капп шпионила за Мойзишем для англичан и, кажется, для американцев. Над Цицероном нависла опасность разоблачения. Почувствовав это, албанец поспешно исчез из Анкары, захватив с собой полученные от немцев фальшивые банкноты. После его исчезновения англичанам стало ясно, как фон Папен узнал о плане размещения английского персонала военно-воздушных сил на аэродромах Турции. Они были поражены, когда подсчитали, сколько государственных секретов попало в руки немцев. После этого к английскому посольству в Анкаре прикомандировали нового офицера службы безопасности. Англичане приняли все меры для предотвращения подобных случаев в будущем.

«Посол должен быть очень осторожным... — так начал Пауль Леверкюн, резидент немецкой разведки в Турции, свой рассказ об этой истории, когда мы с ним сидели в греческом ресторане в Лондоне. — Я имею в виду фон Папена», — продолжал он.

Леверкюн, после войны вернувшийся к своей мирной профессии юриста, вспомнил, как фон Папен дал понять турецкому министру иностранных дел, что ему многое известно о военных соглашениях Турции с союзниками.

«Гитлер специально направил фон Папена в Анкару узнать, что думают союзники по вопросу о заключении мира», — закончил Леверкюн.

«Но Гитлер никогда не доверял фон Папену и не разрешал никому из членов его семьи выезжать за пределы Германии, — сказал мне Томас Марффи, один из венгерских дипломатов в Анкаре. — Что касается Цицерона, то, я думаю, в действительности он был турецким агентом, решившим дополнительно заработать еще на стороне».