С.Н. Лебедев: «Судебное решение – это правовое произведение» [интервью журналу «Коллегия», 2005 г.]

Героем настоящего номера «Коллегии» стал профессор Сергей Николаевич Лебедев – заведующий кафедрой международного частного и гражданского права Московского Государственного Института Международных Отношений (Университет) МИД РФ (МГИМО), Председатель Морской Арбитражной комиссии при Торгово-Промышленной палате РФ, Почетный вице-президент Международного совета по коммерческому арбитражу; заслуженный юрист РФ, Член совета при президенте РФ по совершенствованию правосудия; вице-президент Российской ассоциации международного права, арбитр более десяти международных арбитражей, среди которых такие известные институционные арбитражи[,] как Лондонский международный третейский суд, Арбитражный институт при Торговой палате Стокгольма, Американская Арбитражная Ассоциация. Нельзя также не отметить, что он включен во многие известные зарубежные энциклопедии, среди которых: Dictionary of International Biography (1995); International Who’s Who Intellectuals (1997) Cambridge.

16 апреля 2005 года на ассамблее Международного морского комитета в Париже С.Н. Лебедев был избран в состав Исполнительного совета CMI – авторитетной неправительственной организации, содействующей унификации международного частного морского права и практики.

– Сергей Николаевич, если оглянуться на Ваш профессиональный путь, нельзя не удивиться тому, сколь многого Вам удалось достичь. Преподавание, участие в рассмотрении интереснейших арбитражных дел, работа над подготовкой и принятием международных конвенций… А как все начиналось?

– Не так уж много сделано, как хотелось бы… А начиналось все… со случайности. В столицу я приехал из Севастополя в 1952 году. Окончив среднюю школу с медалью, хотел учиться и дальше. Но где? Сделать выбор было сложно. Первым возникшим желанием стало поступить в МГУ на юридический факультет. И вот я пришел на улицу Герцена к старому зданию юридического факультета, увидел огромную толпу абитуриентов, желающих поступить на факультет, и как-то почувствовал себя не в своей тарелке.

Московские знакомые, у которых я остановился, рассказали, что совсем недалеко – в Бабушкином переулке – есть очень интересный вуз, пользующийся хорошей репутацией, в котором есть юридический факультет: Институт внешней торговли. Впечатление от посещения института, расположенного в небольшом уютном здании, на трех факультетах которого обучалось всего примерно пятьсот студентов, сложилось самое положительное и, пройдя собеседование по английскому языку, с 1 сентября 1952 года я стал студентом ИВТ.

Интерес к учебе появился сразу. Все годы обучения навсегда остались в моей памяти. Курсы, которые нам преподавали, наши учителя – все вызывало интерес и уважение. Не могу с гордостью не назвать выдающихся юристов, в разные годы трудившихся в институте: Л.А. Лунц, Е.А. Флейшиц, В.А. Краснокутский, В.Э. Грабарь, А.Д. Кейлин, Л.A. Лунц, С.К. Май, И.С. Розенталь, А.В. Дозорцев, получившие образование до революции, и тогда только начинавшие свою деятельность Р.Л. Нарышкина, М.М. Богуславский, В.В. Зайцева, Н.И. Татищева, С.Н. Андрианов, Г.А. Маслов… Всякий раз, собираясь вместе, мы, выпускники, говоря словами Пушкина, за благо воздаем наставникам, хранившим юность нашу.

В то время в ИВТ существовала единственная в СССР школа по подготовке юристов со специализацией по иностранному гражданскому, торговому, процессуальному и международному частному праву с углубленным изучением иностранных языков. ИВТ готовил юристов и других специалистов для работы в системе Министерства внешней торговли. Ни в одном другом вузе не уделялось столько внимания вопросам сравнительного правоведения, праву международной торговли, что в тот период объяснялось понятными обстоятельствами.

ИВТ позднее влился в состав МГИМО, где я с 1959 года стал аспирантом, а затем преподавателем. С 1974 года в течение 30 лет возглавлял кафедру международного частного и гражданского права – первую в наших юридических вузах кафедру, в названии которой появилось указание на МЧП. С гордостью хочу отметить, что кафедра по-своему уникальна. Наша школа, традиции, методики преподавания цивилистических дисциплин на компаративистской основе сохранялись и развивались годами благодаря усилиям старшего поколения, включая профессоров К.К. Яичкова, Р.Л. Нарышкину, В.А. Кабатова, Т.Е. Абову, плодотворному включению в работу талантливых выпускников. Кафедре вместе с международно-правовым факультетом удалось без потерь продержаться в трудных условиях начала 90-х годов. Вижу в этом особую заслугу администрации, деканата и в первую очередь ректора института, получившего ныне статус университета.

В настоящее время интерес к МЧП, правовым аспектам внешнеэкономической деятельности возрастает в целом ряде учебных заведений, нуждающихся в преподавателях соответствующего профиля. Кафедра сохраняет свои ведущие позиции в данной области, ее выпускники пользуются неизменным спросом, о ее делах можно прочесть в только что выпущенной книге, посвященной 60-летию МГИМО (У) МИД России.

Окончив ИВТ, я в течение почти 3 лет проработал юрисконсультом во внешнеторговом объединении Совфрахт, занимавш[е]мся, в частности, фрахтованием иностранных судов для перевозки внешнеторговых грузов. Этот стартовый опыт дал мне очень многое. На меня было возложено рассмотрение претензий, коих возникало множество в процессе исполнения фрахтовых сделок. Хотя, как правило, претензии казались мелкими по масштабам, едва ли не каждая отличалась своеобразием; их разбор позволял вникнуть в суть самой правовой работы, понять, как на практике заниматься проблемами и конфликтами, возникающими в отношениях с иностранными партнерами.

В аспирантуре МГИМО моим научным руководителем был А.Д. Кейлин. На протяжении всей жизни мой учитель совмещал на высоком уровне научную и практическую деятельность, что я попытался воспринять и для себя: уверен, сочетание науки и практики – лучшее, что может стимулировать профессиональный рост. Александр Давидович привлек меня к работе в Морской арбитражной комиссии, где он был председателем, сначала в качестве докладчика, позже – арбитра. После смерти А.Д. Кейлина я был избран в 1974 г. председателем МАК, коим остаюсь уже более 30 лет.

Международный коммерческий арбитраж наряду с МЧП – основной объект моих научных и практических занятий. Помимо МАК я многие годы являюсь арбитром Международного коммерческого арбитражного суда при Торгово-промышленной палате РФ. В МКАС и МАК рассматривается большинство международных споров, которые стороны соглашаются передать на рассмотрение третейского суда в России. Известно, что международный коммерческий арбитраж является основным инструментом для разрешения споров, возникающих в различных сферах международных хозяйственных отношений.

Учеба в аспирантуре была обогащена тем, что в 1961 году мне посчастливилось поехать в США на стажировку на юридическом факультете Мичиганского университета. Эта юридическая школа по праву считается в США одной из ведущих. Там мне довелось обучаться у известнейших американских юристов, в том числе профессоров Бишопа, Стайна, Айнтема. Я посещал лекции вместе с американскими студентами, практически стал первым советским студентом, приехавшим в США изучать право. Я получил возможность увидеть, как идет подготовка юристов, как протекает жизнь в университетском кампусе, и как работают преподаватели, установить контакты со специалистами и т.д.

Помимо многого прочего учеба в США позволила приобрести один ценнейший навык – умение читать судебные решения. Судебное решение в Англии, США, странах общего права – это правовое произведение. Не просто постановление об удовлетворении или отклонении иска. Это целая философия, часто на многих страницах, по поводу конкретного казуса. В изложении обстоятельств, рассуждений, со-и противопоставлений, доводов и т.д. не всегда легко найти то, на что можно корректно сослаться в будущем. В научном плане мне удалось собрать и обработать материалы касательно арбитража – темы моей диссертации и последующих печатных работ.

Одним из важнейших направлений моей деятельности в сфере МЧП стало участие в проектах по унификации права, в том числе в рамках СЭВ, Гаагской конференции по МЧП, Комиссии ООН по праву международной торговли (ЮНСИТРАЛ). В ЮНСИТРАЛ я участвую в качестве эксперта с 1970 г. Эта Комиссия занимается разработкой конвенций, типовых законов и других актов для регулирования отношений в различных сегментах и сферах международной торговли. Работа комиссии завершается обычно дипломатическими конференциями, на которых принимаются соответствующие конвенции. Мне чрезвычайно повезло: я был в составе делегаций на конференциях по принятию конвенций об исковой давности (Нью-Йорк, 1974 г.), по морским перевозкам грузов (Гамбург, 1978 г.), [о договорах] международной купли-продажи товаров (Вена, 1980 г.), об ответственности [операторов] транспортных терминалов (Вена, 1991 г.) и др.; участвовал в разработке Арбитражного регламента (1978 г.), типового закона о международном коммерческом арбитраже (1985 г.), типового закона о согласительной процедуре (2002 г.) и ряда других актов. Конвенция 1980 г. была ратифицирована в 1991 г.

В 1993 г. по инициативе ТПП РФ был принят Закон «О международном коммерческом арбитраже», являющийся уникальным актом: он был подготовлен по международной модели, разработанной в ЮНСИТРАЛ, и по содержанию отвечает мировым стандартам в данной области. Что касается Регламента 1976 г., то он широко применяется в международной практике, в том числе рекомендован в факультативной оговорке об арбитраже в Стокгольме, подготовленной ТПП и Американской арбитражной ассоциацией для торговых и инвестиционных контрактов между компаниями двух стран.

Практическая работа в сфере унификации занимает большое количество времени и требует огромных усилий. Необходимо находить ответы на множество вопросов, выдавать бесчисленное количество аналитических справок, проводить исследования, сопоставления российского права с иностранным правом, изучать зарубежную судебную практику и т.д. Это одновременно помогает и затрудняет научную работу. Написано более 150 работ с учетом практики: книг, статей, заметок, рецензий. Но если ориентироваться только на исследования, можно было бы сделать гораздо больше. Не думаю, правда, что это доставило бы мне больше радости, чем работа над конвенциями, которые сейчас применяются на практике.

– Расскажите, пожалуйста, о проблеме или проекте, работа над которыми показалась Вам наиболее интересной.

– Одним из исключительно примечательных этапов в моей карьере стала работа в группе уполномоченных Компенсационной комиссии ООН (КК), которая была создана в связи с противоправным вторжением Ирака в Кувейт в 1990 году. По решению Совета Безопасности ООН Комиссия была создана в 1993 году для возмещения ущерба, возникшего в результате действий Хусейна. Потерпевшие граждане, компании, государства и др. могли заявлять в КК свои претензии. Было создано несколько групп уполномоченных, в одну из которых я был включен вместе с двумя другими ее членами по рекомендации Генерального Секретаря ООН. Мы должны были заниматься претензиями по определенным видам требований, объемом до 100.000 долл[.], в том числе по требованиям граждан, связанным с увечьями, гибелью близких родственников, утратой личного имущества и доходов, потерями по недвижимости и бизнесу, расходами по эвакуации.

Изначально было неясно, сколько всего будет потерпевших; к окончанию сроков подачи заявок их оказалось более 430000 примерно из 70 стран.

Мы столкнулись с явлением так называемых массовых претензий, урегулирование которых – одна из новых и примечательнейших процедур в рамках международного общения.

Несмотря на наличие большого правового и технического аппарата, помогавшего обрабатывать поступавшие документы, рассмотреть каждое заявление в отдельности заведомо не представлялось возможным. Пришлось вырабатывать методологию категоризации, сортировки, компьютеризации и т.д. этих претензий, их селективного разбора, составления прецедентных решений, действуя на основе Правил процедуры. Задача состояла в том, чтобы при удовлетворении претензий сохранялся сбалансированный подход, ведь оплачивать их должен был иракский народ… Он должен был все компенсировать, но как? Ирак был подвергнут экономическим санкциям. Он не мог экспортировать нефть как свой основной ресурс, кроме как в гуманитарных целях для получения продовольствия и медикаментов для населения. Поставки нефти в пределах установленных квот могли осуществляться лишь при условии, что импортеры будут переводить установленный процент от цены в компенсационный фонд КК, из которого и производилась компенсация. Необходимо было найти оправданный обстоятельствами, разумный, сбалансированный метод определения условий и объема компенсаций. Хочется отметить, во всяком случае, что объективность работы нашей группы подтверждалась и тем, что со стороны Ирака, не принимавшего участия в заседаниях, жалоб на ее рекомендации практически не поступало.

Работа наша длилась почти 6 лет: с 1993 по 1999 год, почти все претензии были рассмотрены. Участие в международном механизме урегулирования массовых имущественных требований не только почетно, но и чрезвычайно сложно, сопряжено с множеством специфических факторов, о которых, надеюсь, мне еще удастся написать…

– Более 30 лет Вы посвятили работе в Морской арбитражной комиссии. Расскажите о ней нашим читателям.

– Морская арбитражная комиссия – первый институционный или постоянно действующий третейский суд у нас в стране. МАК была образована в 1930 году, на два года раньше, чем Внешнеторговая арбитражная комиссия (ныне – МКАС), и в этом году она отмечает свой 75-летний юбилей. Благодаря усилиям тех, кто способствовал созданию и обеспечивал функционирование МАК, – крупнейших специалистов в области торгового мореплавания, перевозок экспортно-импортных грузов, морского и торгового права, Комиссии удалось приобрести высокий авторитет на международном уровне.

Не секрет, что между морскими, как и внешнеторговыми арбитражами, существующими в различных странах, имеет место конкуренция в своих формах. Несмотря на это, МАК удалось завоевать репутацию одного из ведущих центров для разбирательства споров. На мой взгляд, одним из важных моментов в утверждении ее престижа стало опубликование выносимых арбитражных решений, осуществлявшееся с 30-х гг. (в тот период это имело место только в голландских арбитражах).

Да, одним из основных принципов арбитража является конфиденциальность: участники разбирательства могут быть не заинтересованы в том, чтобы какие-то аспекты их деятельности становились достоянием гласности. Однако в существовавших тогда условиях посчитали необходимым показать, что московский арбитраж объективен, что, разрешая споры, он не исходит из понятий о капитализме и социализме, а опирается на правовые нормы и практику, беспристрастно относится к любым участникам споров, что у иностранных сторон нет оснований опасаться обращаться в МАК. Вместе с тем качество самих решений обеспечивалось высоким профессиональным уровнем арбитров МАК, существовавшим с самого начала и существующим ныне.

Примечательно, что в настоящее время публиковать свои решения стал и целый ряд иностранных арбитражей, например, Американское общество морских арбитров в Нью-Йорке, арбитраж Международной торговой палаты и др. Помимо прочего подобные публикации направлены и на то, чтобы показать, какие проблемы возникают в международных хозяйственных правовых отношениях, как сложные конфликтные ситуации разрешаются в арбитражных судах. Сейчас подготовлен к печати очередной сборник из практики МАК за последние годы.

Если говорить о МАК сегодня, нельзя не учитывать следующего.

Во времена существования СССР функционировало более 20 крупных морских пароходств, после распада СССР многие из них стали иностранными: пароходства Украины, Грузии, балтийских республик, Азербайджана и т.д. В свою очередь, в России началось создание большого числа судоходных компаний. Это породило новые сложности. В крупных пароходствах существовали мощные юридические отделы, которые следили за содержанием подписываемых договоров и документов, обращая внимание и на то, в какой стране может иметь место арбитраж. Во многих случаях удавалось договориться с иностранными партнерами, что арбитраж будет проходить в МАК. Сегодня те многие предприятия, которые связаны с осуществлением перевозок грузов, не уделяют должного внимания этому вопросу. Основную роль играют договоренности по коммерческим условиям. С одной стороны, это оправданно. Но чтобы успешно действовать в коммерческом отношении, надо обеспечить свои правовые интересы. Арбитражная оговорка – одно из важных условий контрактов. Рассмотрение спора в иностранном арбитраже зачастую связано с очень большими затратами. Даже если позиция достаточно прочная, стороне все равно не удастся избежать расходов на привлечение иностранных адвокатов и т.д. Арбитраж в России при этом обойдется дешевле на порядок. Сейчас есть тенденция к созданию все новых и новых третейских судов в России; можно вспомнить, что подобная тенденция существовала и в других странах. Однако, в конце концов, в каждой из стран признано иметь один морской арбитраж. Благодаря экспертизе арбитров МАК стороны могут смело рассчитывать на получение объективных решений по своим спорам. МАК является членом IFCAI – Международной федерации арбитражных институтов. По линии ТПП, при которой существует МАК, предпринимаются активные усилия по ее популяризации в интересах разъяснения нашим судовладельцам, торговым компаниям, страховщикам и другим организациям, что при заключении соответствующих договоров у них есть возможность настаивать на арбитраже в Москве, когда иностранный контрагент предлагает арбитраж в другой стране.

– Сергей Николаевич, Вы обладаете огромным опытом работы в области унификации международного права. Как достигается принятие решений между создателями конвенций? На каких основах строится сотрудничество с представителями иностранных государств? Каково отношение Ваших иностранных коллег к представителям России?

– На мой взгляд, одним из главных достижений с момента создания в 1969 г. ЮНСИТРАЛ как центрального унификационного органа в области права международной торговли стало то, что наших делегатов стали воспринимать не только лишь как представителей великой державы, но как квалифицированных специалистов в данной области, с которыми можно и необходимо говорить в сугубо профессиональных терминах.

Сейчас особенно важно для поддержания авторитета демонстрировать высокий профессиональный уровень, добиваться интеллектуального признания, в рамках каждого конкретного проекта.

Работа над согласованием принимаемых нормативных документов ведется в постоянной атмосфере обсуждений, успех зависит не от общих деклараций, а от умения обосновать предлагаемое решение с учетом позиций других экспертов, представляющих различные правовые школы и культуры.

Эффективные решения принимаются не методом голосования, а путем достижения консенсуса. В этом сложность достижения унификации. Приведу пример с Венской конвенцией: первое обсуждение было в январе 1970 года в Женеве, а принята она была в итоге только в апреле 1980 г., став одним из выдающихся документов.

– Несмотря на свою огромную загруженность, Вы продолжаете преподавать. Насколько Вам интересна научная деятельность? Преподавание или практика Вам представляются приоритетными?

– Как уже было сказано, я с самого начала, с первых лет своего профессионального пути, стремился сочетать науку и практику по примеру своего научного руководителя. Моя практическая работа не идет изолированно. Она подпитывает мою научную работу. Читая лекции, я стараюсь не сводить предлагаемый студентам материал к уровню пересказа уже написанного, хотя хорошие, на мой взгляд, книги всегда рекомендую студентам почитать; имею в виду как новые монографии, так и российскую классику, в частности публикуемую издательством «Статут», свои тезисы стараюсь максимально иллюстрировать практическими ссылками.

Я участвовал в качестве арбитра в более чем 600 международных коммерческих делах в России, а также за рубежом, в том числе в Швеции, нередко избираемой в качестве нейтрального форума. Большинство из арбитражных дел, как зарубежных, так и наших, включая рассмотренные МАК и МКАС (сошлюсь на многочисленные сборники М.Г. Розенберга), представляют собой интересные практические ситуации. В сфере международного коммерческого арбитража каждое дело должно стать предметом очень тщательного исследования. Кроме того, это исследование должно вылиться в обстоятельный, отработанный текст решения. С этими решениями я также знакомлю своих студентов, как, конечно, и с судебной практикой не только отечественной, но и зарубежной, без чего нельзя заниматься проблематикой МЧП.

– Каковы современные студенты?

– Когда мне задают этот вопрос, естественный для преподавателя, я всегда думаю, что я, как, наверное, и другие, оценивая современное студенчество, сопоставляю его с тем, которое было в период, когда мы сами были студентами. Сейчас я уже смотрю не изнутри аудитории, а в аудиторию, с трибуны преподавателя. В основе моего сегодняшнего восприятия – мое представление о прошлом. Изменился образ мышления студентов. Они стали свободными. Мы были зажаты в своих мыслях и представлениях: строжайшая дисциплина, контроль над политическими взглядами… Хорошо ли то, что сейчас у молодых людей появилась свобода? Все зависит от того, как она реализуется. Главное понимать, как ею пользоваться. Свобода состоит в том, чтобы не ходить на занятия? Нет…

У студента должен быть открытый, свободный взгляд на то, что происходит в мире, должно быть общественное сознание, понимание жизни, активный познавательный и созидательный настрой.

– Остается ли у Вас время на отдых?

– Немного. Я люблю проводить выходные на даче. Это не значит, что я копаю огород. Там я тоже работаю. Но само пребывание на природе действует на меня одухотворяюще. Раньше я очень любил играть в шахматы. В 10 классе меня интересовали только шахматы, участвовал в турнирах, в 1951 году даже стал чемпионом Артека по шахматам. Это не бог весть какое достижение, но оно вдохновляло меня. Стоило больших усилий преодолеть эту страсть, чтобы получить аттестат с медалью. Со временем я отошел от шахматных состязаний. Но до сих пор люблю решать шахматные задачи: отойти от дел, сконцентрироваться на доске, найти решение. Каждая задача обладает внутренней изюминкой, заставляет задуматься…

Интервью провела Мария Митрофанова

Печатается по: С.Н. Лебедев: «Судебное решение – это правовое произведение» // Коллегия. 2005. № 4. С. 6–10.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.