А. Михневич ТРОЕ НА ТОМ БЕРЕГУ
А. Михневич
ТРОЕ НА ТОМ БЕРЕГУ
Герой Советского Союза
Михаил Михайлович Слободсков
Стояла теплая осень.
Тронутые золотом густые прибрежные леса казались тихими и безлюдными, но эта тишина была обманчивой. Под пологом лесов, в рощах, оврагах накапливались войска. В небе не утихал шум моторов, то и дело завязывались воздушные бои. Наша артиллерия держала под непрерывным обстрелом позиции немцев на правом берегу Днепра. Немцы отвечали. Напряжение росло, чувствовалось, что вот-вот должны начаться решительные действия.
Разведывательная рота расположилась в полуразрушенной деревушке в двух километрах от Днепра.
Вечерело. Группа солдат-разведчиков, среди которых был и Михаил Михайлович Слободсков обедала. Сидели в садочке, перешучивались и усиленно работали ложками. Немолодая хозяйка с материнской нежностью смотрела на молодежь, украдкой вытирая глаза концами головного платка. Кто знает, может быть, через несколько часов этим веселым хлопцам придется идти в огонь, под пули, на смерть? У нее самой муж и сын два года назад ушли в армию. Где-то они теперь? Она вынесла корзинку яблок, и солдаты дружно принялись за нежданное угощение.
— Что-то Мишка Слободсков приумолк у нас нынче, — сказал, подмигивая, Саша Черных, лукавый сибиряк. — А и букет забыть не может?
Солдаты засмеялись.
Несколько дней назад машина с разведчиками остановилась в пути у колодца. Шофер уже кончил заливать воду в радиатор, завел мотор, а в это время из ближнего двора выскочила черноглазая девчонка лет шестнадцати, подбежала к машине и кинула букет ярких астр, да так кинула, что он упал как раз на колени Слободскову.
— Повертайтесь з перемогою! — крикнула она звонко.
Машина быстро удалялась, а девушка стояла у дороги и махала тонкой рукой.
Об этом и напомнил Саша, но Слободсков промолчал. Весь день он был сам не свой, порой с трудом удерживал слезы. Утром он получил из Оренбурга письмо от отца о смерти брата Ивана.
«Умер в госпитале от ран, — писал отец. — Я извещение матери не показывал и боюсь ей сказать. Она еще не пришла в себя после смерти Лукьяна, и снова такое горе. За один год двух сыновей потерять! Хоть ты, Миша, себя береги».
Разведчики не успели поесть, как у ворот послышался громкий голос:
— Слободсков! К лейтенанту.
Слободсков, схватив автомат и на ходу застегивая шинель, побежал к хате, где находился командир роты.
В хате окна были плотно завешены, на столе горела крохотная керосиновая лампочка. Кроме лейтенанта, у стола сидели генерал-майор из штаба и еще двое с немецкими автоматами, в шинелях без погон.
Слободсков, волнуясь, доложил о прибытии.
— Вот что, — сказал генерал, подняв лицо от карты, — нам на этом берегу лишнего часа нельзя сидеть, наше дело двигаться дальше, истреблять фашистов. Нужно идти в разведку. Вас рекомендовал лейтенант. Возьмите с собой двух бойцов, рацию и сегодня же ночью — на тот берег. Товарищи партизаны вам помогут, — генерал указал на людей с автоматами. — Наблюдать и доносить, себя не выдавать, огня не открывать. Остальное вам объяснит лейтенант…
Глубокой ночью Михаил Слободсков, Александр Черных и Иван Шаманов в сопровождении двух партизан вошли в заросли лозняка на берегу Днепра. Раскаты орудийных выстрелов не утихали. Время от времени в небо взлетала осветительная ракета, озаряя бледным светом черную широкую реку и пустынные берега. Ракета гасла, и после этого темнота казалась еще плотнее.
В кустах был приготовлен плотик. Едва погасла очередная ракета, как пять пар крепких рук спустили плотик на воду, перенесли на него оружие, боеприпасы, радиостанцию, продукты. Солдаты перешли на шаткий плотик, который сразу погрузился, но остался на плаву, чуть возвышаясь над водой. Партизаны оттолкнули плотик.
— Ну, счастливо доплыть, браты, — проговорил тихо один из них, — гребите покрепче и скоро под тою кручею будете. Там вас фрицы и не побачать. Та не забудьте — по берегу мин багато насовано.
В темноте никакой кручи не было видно. Река быстро несла плотик, солдаты молча гребли. Наконец зашуршал прибрежный песок. С величайшей осторожностью, быстро и беззвучно разведчики разгрузили плотик и оттолкнули его от берега.
Шли по узкой зыбкой отмели гуськом. Останавливались, прислушивались, шли дальше. Попали в густые колючие заросли и по ним поднялись к крутой стене откоса. Здесь, у основания откоса, среди деревьев и кустов, в сотне метров от воды, в воронке от разорвавшегося снаряда сложили свое добро, установили рацию.
Радист Шаманов немедленно кодом сообщил в штаб, что переправились благополучно. Передача была самая короткая, чтобы не дать немцам возможности засечь рацию.
Мрак окружал трех храбрецов, а где-то рядом притаился враг, жестокий и беспощадный.
Прижавшись друг к другу, сидели под мелким дождем, прислушиваясь к каждому звуку. Потом Шаманов остался в кустах, а Черных и Слободсков осторожно двинулись вдоль берега, нашли овражек, по склону которого поднялись к опушке рощицы. Стало чуть светлее. Где-то впереди ярко вспыхивали разрывы снарядов нашей артиллерии. Разведчики углубились в рощицу и, услышав немецкую речь, замерли в чаще деревьев. В полусотне шагов прошло человек десять немцев не то с винтовками, не то с лопатами в руках и пропали во мгле.
Солдаты двинулись дальше, наткнулись на колючую проволоку, повернули в сторону. В ложбине под деревьями приметили штабель ящиков, видимо, с боеприпасами, около них темнела фигура часового. Бросить несколько гранат — и боеприпасов как не бывало, но ввязываться в бой было запрещено.
На обратном пути едва не столкнулись с другим небольшим отрядом, позади которого ехала повозка с кольями и колючей проволокой. Лежа в кустах у тропинки, разведчики услышали русскую речь. «Власовцы», — решили разведчики. Предатели в мундирах вермахта шли на оборонительные работы и переругивались между собою.
Слободсков и Черных вернулись к Днепру, по приметам нашли место, где оставался Шаманов. Тотчас по радио сообщили в штаб об укреплении немцами прибрежной полосы и о присутствии власовцев.
Отходить днем от убежища было рискованно, тем более, что и с советского берега могли открыть огонь по движущимся фигурам. Тем не менее разведчики по очереди, ползком, прячась в кустах, несколько раз в течение дня поднимались по овражку наверх. Было замечено движение групп немецких саперов. На небольшой поляне, совсем недалеко от места, где укрывались разведчики, фашисты устанавливали мины, еще дальше рыли траншеи, маскировали огневые точки.
Так прошел день. Похолодало. К берегу прибило несколько трупов солдат. Видно, где-то выше по Днепру шли бои на переправах.
С наступлением сумерек Слободсков и Черных рискнули продвинуться дальше. Несколько раз приходилось залегать и ждать, так как попадались группы гитлеровцев.
Когда разведчики опушкой леса подошли к оврагу, то увидели на дне его несколько танков, бензовозов, грузовиков, замаскированных ветвями.
Возвратились на берег и немедленно сообщили по радио своим о скоплении вражеской техники.
Разведчики слышали, как наша артиллерия начала обстрел фашистских танков, сосредоточенных в овраге.
На следующий день огонь советских батарей резко усилился. В прибрежной полосе стала накапливаться пехота врага. Все же под носом у фашистов наши смельчаки вели разведку. Ради осторожности перенесли рацию на новое место, более укрытое.
Наступила третья ночь, и она снова прошла без сна, под грохот непрерывной канонады.
Перед рассветом недалеко от места, где укрывались разведчики, появились фашисты. Они что-то искали, обшаривали местность, порой открывали огонь из автоматов по прибрежным зарослям. Потом ушли. Утром гитлеровцы возобновили прочесывание местности.
Теперь разведчики не сомневались — их присутствие на правом берегу обнаружено, радиостанцию засекли, но уходить было поздно. Приготовили автоматы, гранаты.
Немцы вначале двигались цепью, потом залегли. Слободсков приказал Шаманову вызвать по радио огонь на себя.
Вокруг разведчиков начали рваться фашистские мины. Их осколки разлетались со зловещим свистом. Один из них впился в грудь Шаманову, другой повредил рацию. Шаманов хотел что-то сказать, но тут же свалился на бок и затих навеки.
Залегшие во время короткого минометного налета фашисты снова поднялись. Их было человек двадцать, разведчиков только двое. Гитлеровцы приближались медленно, осторожно.
Слободсков в страшном волнении считал секунды. Почему наши тянут, не дают огня? Неужели в дивизии не поняли?
Когда фашисты были в пятидесяти шагах, разведчики метнули из кустов одну за другой по две гранаты и открыли огонь из автоматов.
В это время грозно заговорил левый берег Днепра. С грохотом обрушились на прибрежную полосу фугасные снаряды. Тонны песка, целые деревья взлетели в воздух. Где гитлеровцы? Нет их!
Слободсков и Черных лежали на дне воронки, тесно прижавшись друг к другу. Земля дрожала, камни, песок, ветки сыпались на них сверху.
Внезапно огневой налет прекратился. Наша артиллерия перенесла огонь в глубь фашистской обороны. Зато близко на этом берегу начали стрелять пулеметы и автоматы. Это наши переправившиеся части выбивали фашистов из прибрежных укреплений.
Вскоре разведчики увидели бойцов своей части, а через некоторое время разыскали командира роты, которому доложили обо всем, что знали о фашистских частях на этом берегу.
Через несколько дней командир дивизии по поручению Президиума Верховного Совета СССР вручил М. Слободскову и А. Черных орден Ленина и Золотую Звезду Героя Советского Союза за героизм, проявленный при форсировании Днепра. Генерал по-отечески обнял разведчиков и пожелал им новых успехов.
* * *
Советские войска форсировали Днепр и успешно развивали наступление дальше на запад. В одном из боев Михаил Слободсков был серьезно ранен и во второй раз очутился в госпитале. Оттуда он вышел через несколько месяцев.
В бою на реке Неман Слободсков наступил на мину. Долго лечился в госпитале. Много усилий приложили врачи, чтобы вернуть его в строй, но это не удалось: ногу пришлось ампутировать.
Весной 1945 года, за несколько дней до капитуляции гитлеровской Германии, Герой Советского Союза Михаил Михайлович Слободсков возвратился в родной Оренбург.
Война не дала возможности Михаилу Михайловичу получить специальное образование: он ушел в армию со школьной скамьи.
Теперь надо было на трудовом фронте найти свое место в рядах строителей коммунистического общества.
Не успели отгреметь салюты в честь победы над Германией, а Михаил Михайлович уже принялся за учебу. Учился он с редким увлечением и упорством. Окончил курсы бухгалтеров, кооперативный техникум.
Сейчас он работает в системе торговли. Женился, растит детей.
— Страшное дело — война, — говорит Михаил Михайлович, — сколько горя, невыразимых страданий принесла она человечеству. У меня погибли на войне два брата, убит зять, я вернулся домой инвалидом. Все мы, советские люди, горячо поддерживаем политику мира, проводимую советским правительством. Наши дети должны быть избавлены от ужасов войны!
1960 г.
Более 800 000 книг и аудиокниг! 📚
Получи 2 месяца Литрес Подписки в подарок и наслаждайся неограниченным чтением
ПОЛУЧИТЬ ПОДАРОКЧитайте также
Глава 3 Трое из детского сада
Глава 3 Трое из детского сада После увольнения из «ящика» (так тогда называли секретные военные предприятия, адресов у них не было – только идентификаторы: «почтовый ящик номер такой-то». – Авт.) и ухода из армии, затем «после двух или трех недель безделья (кстати,
10. Трое со шхуны
10. Трое со шхуны Большой Луи взглянул на море, превратившееся в черную дыру, потом украдкой на Мегрэ, пожал плечами и буркнул, обращаясь к комиссару:— Подниметесь на борт?Мегрэ заметил, что Ланнек держит что-то в руках: это был конец швартова. Он проследил глазами и увидел,
ТРОЕ В САНЯХ
ТРОЕ В САНЯХ И снова я возвращаюсь мысленно к дням моей юности. Снова я думаю о тех бессонных ночах, о долгих поисках, о встречах с очень разными людьми. Жизнь учила нас мужеству, выдержке. Приходилось браться за трудные, порой рискованные дела. Вот о какой истории хочу
Глава 11. ТРОЕ
Глава 11. ТРОЕ Они ползли среди валунов по берегу озера. Впереди Кононов, за ним Орехов, потом Сергей Барташов.Прозрачная вода чуть слышно плескала о камни, колыхала осоку и журчала на гальке. Солнце прогнало туман, и озеро, уходящее километра на два в каменном распадке, ярко
ТРОЕ
ТРОЕ Помещение было забито книгами от пола до потолка, и Радищев не сразу заметил в углу у маленького оконца фигуру напряженно согнувшегося над столом человека, который, не обращая внимания на сутолоку в книжной лавке, делал выписки из толстых фолиантов, горок высившихся
ТРОЕ СУТОК НА МЫСЕ ФОРОС
ТРОЕ СУТОК НА МЫСЕ ФОРОС Мы прошли трудное испытание. Опасность путча в том, что его организаторы оказались в самом центре руководства, рядом с Президентом. Самое тяжелое, что я пережил в личном плане, — это предательство. Меня это будет преследовать до конца
Эпилог ИХ ОСТАВАЛОСЬ ТОЛЬКО ТРОЕ
Эпилог ИХ ОСТАВАЛОСЬ ТОЛЬКО ТРОЕ На этом история группы LED ZEPPELIN заканчивается. Конечно же, конечно, потом была и успешномногообразная сольная карьера Роберта Планта, и более проблематичная, полная метаний — у Джимми Пэйджа, и сложился как интереснейший продюсер Джон Поль
Где трое, там и четвертый
Где трое, там и четвертый В одной из публикаций воспоминаний Андрея Старостина-младшего есть фраза о дяде: «Александр Петрович в это время находился на фронте, и его арестовали через несколько дней». Здесь сразу две неточности. Одна из них стилистическая — отрезок в семь
Трое оправданы
Трое оправданы Но вот закончились и последние слова подсудимых. Суд удалился в совещательную комнату. Был объявлен перерыв сроком около месяца. Атмосфера во Дворце юстиции сразу как-то изменилась. Большая часть корреспондентов разъехалась. Эти перелетные птицы, не желая
Трое
Трое Москва, 1923 год. Середина сентября. Смеркается. Иду с Есениным по Тверской. Нам навстречу Галя Бениславская. Он подхватывает и ее. Все втроем заходим в кафе Филиппова, как говорили по старой памяти москвичи. Есенин жалуется на сильные боли – и проводит рукой по правому
У меня трое детей!
У меня трое детей! «О главном» – это о моем решении сохранить ребенка и переехать в Петербург, где, кстати, и с жильем легче будет устроиться. Но важней другое: для душевного равновесия мне нужно резко переменить обстановку.Есенину трудно поверить, что я и вправду решила
НАС ОСТАЕТСЯ ТОЛЬКО ТРОЕ
НАС ОСТАЕТСЯ ТОЛЬКО ТРОЕ Все же немцы нас вскоре догнали. Они ехали на машинах по дорогам, а мы пешком по обочинам. Бригада наша разрослась за счет работы заградотрядов. Возник какой-то порядок и первый отпор наступавшему врагу.Нас придали или нам придали танковую часть, и
Трое оправданы
Трое оправданы Но вот закончились и последние слова подсудимых. Суд удалился в совещательную комнату. Был объявлен перерыв сроком около месяца. Атмосфера во Дворце юстиции сразу как-то изменилась. Большая часть корреспондентов разъехалась. Эти перелетные птицы, не желая
А. Михневич НА ПЛАЦДАРМЕ ЗА ВИСЛОЙ
А. Михневич НА ПЛАЦДАРМЕ ЗА ВИСЛОЙ Герой Советского СоюзаНиколай Дмитриевич Баздырев Передо мной скромный снимок, сделанный уже после войны. В то время Николаю Дмитриевичу было 21—22 года. Худощавое лицо, жестковатые темные волосы с мальчишеским вихром, большой добрый
Трое
Трое В жизни человека, работающего в искусстве, порой бывает, что воплощения любимого замысла он ждет годы и годы. Так было и у меня с постановкой фильма «Трое» по одноименной повести М. Горького. Задумав эту постановку еще в годы войны, я смог воплотить ее только через…