А. Кустов СНАЙПЕР

А. Кустов

СНАЙПЕР

Герой Советского Союза

Федор Кузьмич Чегодаев

Бойцы одного из полков 4-й Туркестанской дивизии быстро приняли в свою семью Федора Чегодаева — молодого казака из далекого оренбургского села Красный Яр. Всем пришлись по душе его храбрость, веселый характер.

Чуть ли не на второй день после прибытия в полк Чегодаев вместе со своими товарищами по эскадрону мчался с клинком в руке навстречу банде басмачей… В одной из жарких схваток от получил два ранения, но не оставил строя.

— Мне иначе, и нельзя, — сказал оренбуржец, — ведь дед-то мой был полным георгиевским кавалером. Да и отец не отступал в боях за землю русскую…

Шел 1923 год. Молодая Советская страна залечивала раны, нанесенные гражданской войной и иностранной военной интервенцией. А здесь, на одной из восточных окраин, все еще было неспокойно, бесчинствовали банды басмачей.

Нелегкой была служба. Частые бои, непривычная жара и пески, пески. Но солдатская дружба помогала бороться с трудностями. Закалялся, мужал Федор Чегодаев. Все ближе и понятнее становились ему слова комиссара, часто беседовавшего с красноармейцами о Владимире Ильиче Ленине, о созданной им партии, о Советской власти.

После двухлетней службы в Красной Армии Федор возвратился в родное село. В левом кармане выгоревшей гимнастерки он бережно хранил «Наказ уходящему в деревню красному бойцу». Глубоко запали в душу слова наказа:

«Расскажи в деревне про Ильича, про его партию, про то, что Ильич завещал рабочим и крестьянам».

Вокруг бывшего бойца стала сплачиваться сельская молодежь из бедноты, жадно тянувшаяся к новой жизни. С ненавистью смотрела на это кучка богатеев, видевшая, как к молодым примыкают и пожилые казаки, которых привлекала правда ленинской партии, звавшей народ к светлому будущему.

Когда в селе создавался колхоз, то в числе первых заявления о приеме подали Федор Чегодаев и его молодые друзья. Они-то и предложили присвоить колхозу имя славного советского полководца М. В. Фрунзе.

Каким заботливым конюхом оказался Федор! Он замечал малейший случай нерадивого отношения к артельному тяглу. Колхозник, решивший, что раз лошади теперь общие, то можно особенно не церемониться с ними, возвращался обычно с конюшни, почесывая затылок. Не жалел Федор крепких слов для разговора с такими людьми!..

После весеннего сева все ясно увидели: не зря старался колхозный конюх! Отсеялся колхоз быстрее всех в районе, не подвели кони, которые были в ту пору основной тягловой силой в артели.

Много героев труда родила первая колхозная весна. И одним из первых среди них был Федор Кузьмич Чегодаев. Кажется, больше всех аплодировали ему, когда он принимал из рук секретаря сельской партийной ячейки скромную грамоту, отпечатанную на простой газетной бумаге. 30 лет прошло, а не забыл Федор Кузьмич того волнующего дня, когда народ впервые отметил его труд…

Шли годы. Креп колхоз, краше становилась жизнь. На полях гудели тракторы, по дорогам бежали автомашины. Страна щедро снабжала сельское хозяйство техникой. Многие товарищи Федора Кузьмича стали механизаторами, но он не оставлял своего скромного поста.

— Еще послужат мои лошадки, — говорил он.

Война грозно ворвалась в жизнь миллионов советских людей. Оставив мирный труд, они грудью встали на защиту Родины. Солдатом стал и Чегодаев. Мечтал он попасть в конницу, но на войне не всегда выходит так, как хочется. Он был зачислен в школу снайперов.

Чегодаеву нравилось выполнять сложные упражнения. Внимательно высматривал он через оптический прицел цель, спокойно брал ее на мушку. С каждым днем все кучнее ложились пули в мишень. Незаметно пришел день контрольных стрельб.

…Умело действуя саперной лопаткой, врос в землю Чегодаев, замаскировался. Он знал, что до начала стрельб у него есть в запасе время.

«Закурить разве?» — подумал он и тут же отогнал эту мысль. Но курить хотелось все больше и больше.

«Попробую в рукав, никто не заметит».

Ловко свернута папироска, сделана жадная затяжка. Над окопом показалась едва заметная струйка дыма…

Отлично стрелял в тот день Чегодаев. Благодарность получил за это, но на разборе проверяющий строго заметил ему:

— А курить снайперу в засаде не положено. На фронте это может стоить жизни…

Вот тебе и незаметный дымок! Крепко запомнил Федор этот урок: снайперское дело не терпит мелочей, оно требует железной выдержки.

…Быстро двигался на запад воинский эшелон, в одном из вагонов которого находился и снайпер Чегодаев. Первый снег едва покрыл необозримые поля. Навстречу шли составы с красными крестами на вагонах, с платформами, груженными станками и различным оборудованием.

Часть, в которой служил Чегодаев, разгрузилась под Москвой и с ходу вступила в бой. Наши войска перешли в контрнаступление. Враг дрогнул, начал отступать.

…Вражеский пулеметчик внезапным и метким огнем прижал наше наступающее подразделение к земле. Вместе со всеми лежал и Чегодаев. Позиция у него была удобная: небольшой бугорок надежно защищал от пуль. Федор Кузьмич внимательно стал искать, откуда стреляет пулемет. И нашел: языки пламени вылетали из кустов, находившихся впереди и левее снайпера. Федор Кузьмич прицелился и выстрелил несколько раз. Вражеский пулемет умолк.

В этом бою Чегодаев уничтожил не мало фашистов, но и сам не уберегся, был ранен в правую руку.

После месячного лечения в госпитале снайпер решительно заявил врачу:

— Выписывайте меня, поеду в свою часть.

Врач говорил о необходимости продолжать лечение, о том, что не догнать и не найти ему своей части.

— Все советские части наши, — упрямо твердил солдат. — Мне бы только на передовую попасть…

И медики не устояли.

Вскоре Федор Кузьмич попал в одну из частей Северо-Западного фронта. Здесь он получил снайперскую винтовку.

И вот первое задание. Скрытно добрался снайпер до опушки леса на фланге подразделения, оборудовал себе позицию на одном из деревьев. Отсюда было удобно наблюдать за врагом. А фашисты вели себя довольно свободно. Они, укрывшись за небольшой возвышенностью, получали обед из походной кухни.

Чегодаев открыл огонь. Несколько немцев осталось на снегу. В ответ фашисты начали обстрел опушки леса из минометов. Но напрасно они переводили мины. Федор Кузьмич уже успел сменить позицию.

Снайпер хорошо изучил оборону противника, знал каждое деревцо, кустик и бугорок. Был такой случай. Чегодаев, выйдя на очередную «охоту», заметил в листве одной из берез большое гнездо, которого — он помнил это твердо — вчера не было. «Не могли же за ночь грачи свить гнездо?» — подумал снайпер. Когда он выстрелил, с дерева, ломая ветки, рухнул фашист.

…На соседнем участке стал действовать вражеский снайпер. Он был опытен и хитер. От соседей пришел посыльный с запиской командира роты:

«Просим прислать Федора Чегодаева. Мы на него надеемся».

И Чегодаев пошел. Ночью он укрылся в сарайчике, который находился впереди линии нашей обороны. Утром Чегодаев, сколько ни наблюдал, не мог точно установить, где засел фашистский снайпер. Помогла хитрость. Чегодаев дал три выстрела по росшему близ немецкой траншеи кустарнику. Немедленно раздался ответный выстрел. Чегодаев громко вскрикнул. Вскоре фашистский снайпер, решив, что противник уничтожен, задумал переменить позицию. Этого только и ждал Чегодаев. Когда фашист поднял голову, его настигла чегодаевская пуля.

Фашисты организовали за славным русским снайпером настоящую охоту. С самолета даже были сброшены листовки, обращенные к Чегодаеву. Ему грозили лютой казнью.

Имя снайпера Федора Кузьмича Чегодаева стало широко известно на Северо-Западном фронте. О нем писали в дивизионных и армейских газетах, о его подвигах рассказывали солдатам агитаторы и политработники. 1 мая 1942 года Чегодаеву было присвоено звание младшего сержанта, а через пару недель — старшего сержанта. В те же дни пришла весть о награждении его орденом Красного Знамени.

Однажды снайпера вызвал командир батальона..

— Хорошо действуешь, старший сержант, — сказал он. — Но нам надо учить молодежь, растить новых мастеров огня.

И Чегодаев все чаще стал брать с собой на «охоту» молодых солдат. Он хотел, чтобы больше было на фронте снайперов.

Как-то Чегодаев и его ученик Павел Зозулин возвращались с задания. Оба были довольны. На счету учителя в этот день прибавилось семь гитлеровцев, да и Павел не подкачал, уничтожил четырех фашистов. Шли лесом, не спешили. Присели покурить. Вдруг послышался гул самолета.

— А ведь это немец летит, Павел, — сказал Чегодаев.

Прямо на них шел фашистский бомбардировщик. Он стал делать разворот, чтобы сбросить свой груз на наши позиции. Чегодаев вскинул винтовку, прицелился и дал несколько выстрелов. Самолет вспыхнул, раздался взрыв. Фашистский стервятник нашел гибель, не успев сбросить бомбы.

А вскоре на счет отважного снайпера был записан уничтоженный им вражеский танк.

Летом 1942 года Чегодаев был приглашен на армейский слет снайперов. После слета начальник политотдела армии повел его к себе в блиндаж. Долго беседовал политработник со старшим сержантом, интересовался всеми мелочами фронтового быта. Уложив гостя спать, начальник политотдела пошел в штаб. Вернулся он среди ночи необычайно взволнованным.

— Вставайте, дорогой Федор Кузьмич, — торопливо говорил он. — Я рад первым поздравить вас с большой радостью: Президиум Верховного Совета СССР присвоил вам звание Героя Советского Союза!..

С новыми силами возвратился снайпер в родную часть. И не один десяток гитлеровцев нашел от его пули могилу на русской земле.

В те дни в жизни Федора Кузьмича произошло еще одно важное событие.

В прифронтовом лесу собрались коммунисты части. Парторг огласил заявление Чегодаева:

«Прошу принять меня в ряды родной Коммунистической партии. Не жалея сил и жизни, буду уничтожать вероломных захватчиков, пока последний из них не будет изгнан с нашей священной земли».

Решение было единогласным: принять Федора Кузьмича Чегодаева кандидатом в члены Коммунистической партии.

Так Чегодаев стал коммунистом. Это высокое имя звало его к новым подвигам во славу Родины.

В суровых схватках с врагом Федор Кузьмич получил второе ранение, дважды был контужен. Последняя контузия в конце 1942 года вывела снайпера из строя. Его направили в один из московских госпиталей. После лечения специалисты пришли к выводу: подлежит демобилизации. Напрасно Федор Кузьмич возмущался, доказывал, что нельзя ему отсиживаться дома, что его место там, на фронте. Пришлось подчиниться приказу.

Перед отъездом домой Чегодаев пошел погулять по Москве. Заснеженная суровая столица жила напряженной трудовой жизнью. Как всегда, торжественно выглядел Кремль, у входа в мавзолей стояли строгие часовые. Во всем чувствовалась особая подтянутость. Простившись с Красной площадью, Федор Кузьмич пошел в гостиницу. Здесь его ждал пакет: снайпера приглашали в Кремль за получением высокой награды.

С глубоким волнением входил Федор Кузьмич в Кремль. Сколько раз на фронте перед его мысленным взором вставали кремлевские звезды. Они светили ему, как маяк в пути. А с каким вниманием слушали фронтовики вести, которые шли из Кремля! Ведь все знали, что там находится Советское правительство, Центральный Комитет партии. И вот он, скромный защитник Родины, здесь, в Кремле, получает орден Ленина и Золотую Звезду Героя Советского Союза. Трудно передать чувства, охватившие бывалого солдата. Волнуясь, он ответил на поздравление:

— Служу Советскому Союзу!..

Радостно встретили Федора Кузьмича земляки. Через пару дней он явился в Илекский райком партии и сказал:

— Прошу послать меня на работу.

Он стал заведовать военным отделом райкома партии, вел большую общественную работу. Жители районного центра не раз избирали его депутатом сельского Совета.

…Мы сидим в просторной светлой комнате большого дома в центре села Илека. Федор Кузьмич неторопливо рассказывает о своей жизни.

— А вот теперь, — с некоторой грустью говорит он, — нахожусь на пенсии…

Народ позаботился о заслуженном человеке, ему установлена персональная пенсия.

Федор Кузьмич задумчиво перебирает бумаги, бережно хранящиеся в особой папке. Вот наказ уходящему в деревню красному бойцу, грамота партийной ячейки, грамота о присвоении звания Героя Советского Союза. Документы свидетельствуют: верно служил Федор Кузьмич Чегодаев советскому народу, Родине, Коммунистической партии.

1960 г.