«Боже, не дай ему умереть!»
«Боже, не дай ему умереть!»
Первое воскресенье июля 1846 года. После дня, проведенного в оратории в губительной жаре, возвращаясь в свою комнату в Приюте, дон Боско потерял сознание. Его уложили в постель. «Кашель, мокрота с примесью крови, лихорадка». Эти слова означали воспаление плевры туберкулезного характера, сопровождаемое высокой температурой и кровотечением из легких. Развивалась очень опасная в то время болезнь, особенно для тех, у кого это повторялось не раз.
Спустя несколько дней казалось, что дон Боско угасает. Он принял таинство Последнего Помазадия и Причастие. На стройках среди каменщиков, в мастерских среди молодых механиков молниеносно разлеталось известие: «Дон Боско умирает!» Каждый вечер в комнатку Приюта, где он лежал почти на грани смерти, приходили толпы испуганных, бедных ребят. Они были одеты в грязную рабочую одежду, лица их были перемазаны известью. Без ужина они бежали на Вальдокко. Там плакали и молились: Боже! Не дай ему умереть! Врач строго запретил все посещения, и санитар, направленный маркизой, никого не впускал в комнату больного.
Ребята были в отчаянии.
– Разрешите мне только взглянуть на него!
– Я не буду ничего говорить!
– Я хочу сказать ему только одно слово, лишь одно!
– Если бы дон Боско знал, что я здесь, он обязательно приказал бы меня впустить!
Восемь дней жизнь дона Боско висела на волоске. Нашлись такие, которые на протяжении этих восьми дней во время работы в поле под палящими лучами солнца, не выпили ни глотка воды, чтобы выпросить неба благодать возврата ему здоровья. В храме Матери Божьей Утешения маленькие каменщики молились днем и ночью. Всегда кто-нибудь стоял на коленях перед Мадонной. Иногда глаза слипались от усталости (после двенадцатичасового труда), но они героически оставались на посту молитвы. Иные – с подкупающим великодушием молодых – обещали Матери Божьей на протяжении всей жизни читать розарий ежедневно, другие – поститься на протяжении года только с хлебом и водой.
В субботу наступил кризис. Дон Боско был совсем обессилен. Малейшее движение вызывало кровотечение из легких. Ночью опасались конца. Однако получилось иначе. Наступило улучшение – благодать, выпрошенная у Мадонны ребятами, которым грозила опасность остаться без отца.
В конце июля, в воскресенье пополудни, дон Боско направился в сторону оратории, опираясь на палочку. Ребята бросились ему навстречу. Старшие усадили его на кресло, подняли высоко и торжественно занесли во двор оратории. Они пели и плакали от радости, эти его маленькие друзья. Плакал также и он сам. Все вошли в часовню и вместе горячо поблагодарили Бога за возвращение к жизни. В напряженной тишине дон Боско смог сказать лишь несколько слов:
– Моей жизнью я обязан вам. Будьте уверены, что с этого момента она будет целиком принадлежать вам!
Это были самые прекрасные слова, которые дон Боско произнес когда-либо. Они являются «торжественной присягой», в силу которой он целиком посвятил себя молодежи. Исключительно ей. Другие великие слова (являющиеся продолжением первых) он высказал на смертном одре: «Скажите моим ребятам, что я их всех ожидаю в небе».
Еще слабые силы, которые в этот день дон Боско имел в своем распоряжении, он использовал для беседы с каждым воспитанником лично для того – как он сам вспоминает – «чтобы заменить в возможные для исполнения все эти присяги и обеты, которые многие делали необдуманно, когда мне угрожала смерть».
Врачи предписали ему долгое выздоравливание в абсолютном покое. Дон Боско уехал в Бекки к матери и брату. Но твердо пообещал ребятам:
– Как только начнут падать листья, я снова буду среди вас.