17 А. А. Краевскому

17

А. А. Краевскому

28 июля 1837 г. Воронеж.

Добрый и любезный мой Андрей Александрович! Не получая ответа на посланную вам песню, теперь посылаю другую. Ответ мне ваш нужен в теперешнее время потому более, что я, как вам уже писал, принялся собирать русские народные песни пристально. Но, может быть, они вам или не понравятся, или нет, какие бы нужно собирать; следственно, труд мой будет в таком случае совершенно напрасен; а их собирать и копотко, и трудно; притом мне, без ваших наставлений, самому потрафить трудно. В Воронеже не то, что в Петербурге. Там показал тому-другому, выслушал мнение и, благословясь, валяй вперед! Здесь не то: у нас о словесных предметах доброго слова и на Рожество Христово не услышишь. Эту песню поют в Серпуховском уезде, в волости Хатунской, весною, в хороводе, с следующим порядком.

Хоровод становится в круг; берут друг друга за руки девушки и молодцы; в средине хоровода один парень становится в венке, расхаживает, поет и пляшет: Сронил я веночек; здесь он снимает с себя венок и бросает наземь. Он над ним стоит; хоровод ходит — поет до «Ты стой, моя роща». Здесь он поднимает венок, надевает на голову, вновь ходит, пляшет и поет; и во второй раз повторение делают так же. В третий раз сначала тоже:

Девушка идет,

Красная идет,

Веночек несет, —

хоровод становится, поет; одна девушка из него выходит, поднимает венок, надевает на молодца, или, как она говорит, на «хороводника», целует его. И конец игре! Надобно заметить: так, как я ее записал, она имеет слова точные, из слова в слово; но поют в хороводе ее иначе. Все стихи у них повторяются несколько раз и большею частию перемешиваются; и есть при других стихах прибавление из гласных букв, частицы к стихам, например: о, ай, о-ой, а-ой, ай-ой. У меня есть она и этак списана, и очень верно. Буде угодно, я вам пришлю. Эта песня удивительно как хороша на голос; жаль, что я не умею положить голоса. Дела мои теперь торговые опять немножко получшели: прилив и отлив их беспрестанный. Вы, пожалуйста, не беспокойтесь, если я иногда вам пишу о них грустно. Часто тяготят они душу, грустишь, и об эту нору пишешь, к кому что должно и не должно, — без ума. Вам они кажутся, может быть, новы, а мне ничего: и горе, и радость должны итить в этой жизни рука об руку, — так велел быть здесь наш Хозяин! Теперь надеюсь заниматься кое-чем поприлежней; кажется, впереди свободного много время. Вперед, вперед!

Желаю вам, любезнейший Андрей Александрович, доброго здоровья. Януарию Михайловичу, если он в Петербурге, душевное почтение. С истинным почтением и преданностью честь имею пребыть ваш покорнейший слуга Ал. Кольцов.

У нас погода жаркая, чудесная для уборки хлеба, объеденье! Хлеба очень хороши, а уж погода — чистая, ясная, теплая, горячая… Чудеса!