Глава двадцать третья
Глава двадцать третья
Ходили слухи, что «Hole» откажется от участия в Лоллапалузе, но Кортни была там в день открытия, 3 июля, «с затуманенными глазами» и «болезненным лицом», согласно «Rolling Stone».
Лоллапалуза началась в 1991 году как странствующий фестиваль музыки, искусств и различных субкультур. Он был основан Перри Фарреллом, тогда вокалистом «Jane’s Addiction». Состав участников 1995 года пока был самым эзотерическим, включая «Pavement», Бека, «Cypress Hill», «Jesus Lizard», Шинэйд О`Коннор (которая рано выбыла из-за беременности), и «Bikini Kill», так же, как и «Hole». Даже ведущие исполнители, «Sonic Youth», больше являлись уважаемой культовой группой, чем рок-легендой.
В самый первый день этого шестинедельного тура Кортни попала в неприятную историю. В своём гастрольном дневнике для «Spin» она написала:
[Кэтлин Ханна из «Bikini Kill»] была самым злейшим врагом моего мужа в мире, той, кто не остановится ни перед чем, чтобы нас раздражать… Именно после нашего выступления — перед «Sonic Youth» — а я на сцене разговариваю с Беком, подходит Эрик и говорит: «Сзади тебя Кэтлин. Ты должна дать ей конфет и взбесить её». И она была там, типа ухмыляясь мне. Я бросила на пол свой свитер, а она типа прошептала: «Где ребёнок? В туалете с капельницей?». Я просто вышла из себя. У меня в руке были «Скиттлз» и пара «Тутси Роллс». Я просто подбросила их в воздух и закричала: «БAAAAAAAAAAAAAA!». А потом она меня толкнула, а потом я ей влепила. Это всё произошло за пять секунд. Нас схватили такие большие телохранители, и нас разняли, и она кричала и визжала всякие разные вещи про меня, а я смеялась над ней, типа: «Иди корми чёртовых бездомных или ещё кого». Я думаю, что у меня ещё был мешок тостад, смешанных с конфетами, поэтому повсюду шёл дождь из леденцов и тостад. К.Х. сказала, что я напала на неё, и что я была на наркотиках, и у меня был психоз; знаете, все те вещи, которые могут понравиться деревенщинам в Пеории. Потом она пошла в номер «Sonic Youth», сплетничала и рассказала им эту совершенно преувеличенную безумную историю о том, как я совершенно неожиданно на неё напала и ударила, когда на самом деле у меня, между прочим, было девять или десять свидетелей…
К.Х. не получила никаких повреждений. Я только собиралась её ударить. Все в моей компании действительно чувствовали к ней отвращение, как и те, кто это видел, потому что несколько человек слышали то, что она сказала. Она оскорбляла мою дочь очень, очень подло и отвратительно. Я на самом деле намеревалась дать ей конфету и уйти.
Кэтлин Ханна предъявила обвинения в нападении, и Кортни в итоге приговорили к году тюрьмы, отложенному при условии, что она будет посещать «уроки управления гневом» и воздержится от драк в течение двух лет»*.
Но Кортни вскоре избавилась от своей агрессии. Большую часть тура она была подавлена, много спала, смотрела фильмы на заднем сиденье своего автобуса, после концертов так сильно пичкая себя лекарствами, что на её одежде, постельном белье и даже на её коже стали появляться дыры от сигаретных ожогов, как тогда, когда она была героинщицей. Она не могла спать без своих таблеток, а когда она слишком долго бодрствовала, начинала думать о Курте.
В последний день июля кто-то бросил на сцену патрон от винтовки в самом разгаре выступления «Hole». Патрон приземлился у ног Кортни. Когда Кортни наклонилась и подняла его, группа перестала играть.
«Это то, что вы хотите? — спросила Кортни, пристально глядя в зал. — Хорошо. Здрасьте, приехали. Спасибо». «Hole» ушли со сцены. Друзья, которые навещали Кортни в туре, сообщали, что она казалась одинокой и подавленной.
Кортни закончила свой гастрольный дневник:
Лолла помогла мне очнуться от своего оцепенения. Я была зомби в течение 18 месяцев. Так долго в моём браке и после я была в изоляции, не обращая внимания ни на что, кроме моего самого тёмного гедонизма и самых тяжёлых времён. Если я когда-нибудь соберусь писать этот новый альбом, я должна буду снова почувствовать своё сердце. Я вернулась к терапии (меня убедила Шинэйд), и я также нахожусь на ужасной диете с помощью личного тренера для того фильма, на который я пробуюсь. Это всё, наконец, привело меня в порядок — это не зарядка, это дисциплина. Я, наконец, возвращаюсь из страны агорафобии, пытаясь очиститься от своего сарказма ко всем, кто когда-либо обижал или эксплуатировал Курта. Интересно, ударить кого-то кулаком считается очищением? Да, точно, считается.
«Тот фильм, на который я пробуюсь» был её первой съёмкой в большом кинофильме. Режиссёр Милош Форман увидел ранние кадры «Чувствуя Миннесоту», и был так впечатлён, что попросил Кортни пройти пробы для его следующей картины. «Народ против Лэрри Флинта», с продюсером Оливером Стоуном, был историей восхождения издателя «Hustler» к скандальной репутации, его судебного процесса против цензуры и последующего покушения на его жизнь, после чего он стал прикован к инвалидному креслу. Вместе с актрисами Патрисией Аркетт, Мирой Сорвино, Рэйчел Гриффитс и Джорджиной Кэйтс Кортни пробовалась на роль жены Лэрри, Алтеи Лежер Флинт. В семь лет, когда она увидела, как её отец застрелил её мать и её бабушку с дедушкой перед тем, как направить оружие на себя, едва достигнув совершеннолетия, когда она встретила Лэрри, Алтея должна была прожить в ходе фильма шестнадцать лет.
Форман попросил Кортни приехать и встретиться с ним в «Сансет Маркиз» в Лос-Анджелесе. Она не возвращалась туда со времён Трента, со времён той драки. Она собрала всю свою силу, всё своё обаяние и намеревалась вернуть потерянную территорию.
Согласно «Premiere», Милош Форман понял, что он хочет на эту роль Кортни прежде, чем она пересекла номер. «Она — это такое замечательное сочетание, — сказал он, — великодушная, хрупкая, любящая, решительная и упрямая».
Когда Форман показал кинопробы Алтеи своему давнему другу, драматургу и президенту Чешской республики Вацлаву Гавелу, Гавел сказал ему, что подходит только Кортни. Оливер Стоун был столь же лестным: «Было ясно, что у неё была первобытная энергия. Тебе нужен кто-то с отвагой до небес [чтобы играть Алтею]. У неё есть отвага, у этой женщины».
Сам Лэрри Флинт не был так уверен: он благоволил Эшли Джадд для роли своей покойной жены. И у страховщиков фильма были сомнения в выборе неопытной актрисы с такой известной наркотической историей.
«В течение двух месяцев я была Алтеей и не была Алтеей, и была, и не была, — рассказывала Кортни «Premier». — Это было даже не столько из-за меня, сколько из-за этого багажа. Я думаю, что они действительно думали, что в своём трейлере я собиралась делать пивные пирамиды. Приведу местных наркоманов, употребляющих крэк, и буду стоять на ушах».
В итоге Кортни, Стоун, Форман и Вуди Харрельсон пожертвовали 100 000 $ с каждого за отдельный «авантюрный» страховой полис. На протяжении съёмок Кортни приходилось раз в неделю сдавать анализ мочи. Она могла принимать лекарства, прописанные ей — валиум, иногда перкодан и странный антидепрессант — но больше ничего.
«Я сказала: «О, чёрт с ним, — впоследствии прокомментировала она, снова в «Premiere». — Это, типа, моя алая буква. Мой маленький крест, который надо нести. Я ответственна за это на каком-то уровне, и я не могу притворяться, что забыла… [Но] теперь я всё испортила другим людям. Им всем теперь нужно сдавать анализы».
Той осенью «Caroline Records» выпустили «Ask For It», EP «Hole» из живых песен и сессий Джона Пила с Радио «Би-Би-Си». Этот EP был остатком по договору от сделки, которую они заключили с «Caroline Records», прежде, чем они подписали контракт с «Geffen». На пустой обложке, выбранной, как всегда, Кортни, была изображена пара бескровных разрезанных запястий, распростёртых на полу ванной. «Ask For It» включал каверы песен «Velvet Underground», «Wipers», «Germs» и даже «Beat Happening» Кэлвина Джонсона, отчасти в полудружеском «пошли вы на…».
Кортни снимала интервью с Барбарой Уолтерс, которое передали позже в том году. Аккуратно одетая в розовый костюм от Тьерри Мюглер, она несколько раз разражалась слезами, когда Уолтерс засыпала её вопросами. Она была на наркотиках? Прямо сейчас? Будучи беременной? Она принимала наркотики на глазах у Фрэнсис? Она винила себя в самоубийстве Курта?
«Это была опера, — впоследствии расскажет Кортни «Vogue». — Та женщина — Жуткая Искусительница. Это было больше чем опера — это был Гран-Гиньол. Это был кровавый театр, а я играла главную роль, вот и всё. Я играла Леди Макбет, ничего? Перед двадцатью миллионами человек, куда ты пришла. Оттуда тебе придётся идти дальше».
В октябре «Hole» играли «Violet» на «MTV Video Music Awards». На шоу после вручения премий, пока Курт Лодер брал интервью у Мадонны, Кортни вмешалась, и перед камерой произошла очень необычная беседа.
Курт Лодер [Мадонне]: У тебя выходит альбом баллад, верно?
[Мы слышим, как Кортни кричит на заднем плане: «Мадонна!»].
Мадонна: Да, «Something To Remember», нечто для медленных танцев.
КЛ: Нечто для медленных танцев?
M.: Нечто сам знаешь про что.
КЛ: Это отражает новую медленную танцевальность в твоей жизни или…
M: Можно сказать, что это — гм… отражение этого…, но это также …
[Мимо головы Мадонны со свистом пролетает компакт-пудра.]
КЛ: Привет, Кортни! Это — Кортни, всеобщая любимица. Заходи.
M: Мы должны позволить ей войти? Нет, не надо, пожалуйста. Не надо.
КЛ: Да, заходи. Входит Кортни.
[Кортни показывают у подножия сцены, усмехающуюся и всё ещё бросающую косметику в Мадонну.]
M: Прямо сейчас Кортни Лав позарез нужно внимание. Она бросила в меня свою пудреницу.
КЛ: Я просто постою здесь…
[Кортни выходит на сцену.]
Кортни Лав [Мадонне]: Привет, как поживаешь?
M: Хорошо.
КОРТНИ [пожимая ей руку]: Чё делаешь?
M: Я здесь откровенничаю.
КОРТНИ: О, я, я мешаю?
КЛ: Нет, нет, у нас есть для тебя несколько вопросов. Это ваше первое знакомство?
M: Нет, нет, мы встречались.
КОРТНИ: У нас было несколько встреч.
КЛ [Мадонне]: Ты видела выступление «Hole»?
M: Я его не видела.
КОРТНИ: Она его не смотрела.
КЛ: Не похоже, что она его не смотрела, она, наверное, просто его пропустила.
M: Тем не менее, я видела репетицию.
КОРТНИ: У нас есть свой «Maverick», знаешь… [таинственный, но явно язвительный намёк на студию звукозаписи Мадонны, «Maverick», которая хотела заключить контракт с «Hole»].
M: Меня, меня заставили пройти по лабиринту Радио-Сити. Я его не видела.
КОРТНИ: Меня заставили сказать Деннису Миллету, чтобы он говорил на тон ниже ради меня и Дрю [Бэрримор], не придираться ко мне и Дрю. Я обычно без памяти влюбляюсь в намеки.
M: Почему?
КОРТНИ: Ну, я жила здесь [в Нью-Йорке] — да, я жила — и мой друг делал звук на «Saturday Night Live», и я обычно заходила в гримёрку и глазела на него. Знаешь, потому что он был забавный, а мне нравятся забавные парни, которые умнее.
М.: Мне тоже.
КОРТНИ: Я в таком восторге от этой рок-звёздной штуки. Но ты даже не играешь рок-звёзд. Как сказал бы Майкл Стайп, ты идёшь в народ, верно?
M: Да.
КОРТНИ: Да, знаешь, это как работаешь в больнице, а потом встречаешься с водителем скорой. Это как: «Я хочу быть хирургом, я хочу быть главным хирургом, чёрт возьми, я хочу свою больницу!». Поэтому я встречаюсь с другими хирургами, а они все придурки. Поэтому я, возможно, должна взяться за медсестру-волонтёра.
М.: Я думаю, что тебе нужно уйти из больницы.
КОРТНИ: Нет, чёрт побери, мне здесь нравится. Красивая одежда… хорошие деньги.
М.: И много доступных наркотиков.
КОРТНИ: Много доступных… э, да.
М.: Фиг с ним, у кого лучшая обувь? У меня Гуччи.
КОРТНИ: Я знаю, что это Гуччи.
М.: А у тебя —?
КЛ [показывая свои ботинки]: У меня из детёныша пони …
КОРТНИ: Это отстой!
M: Ребятам из «PETA» твои ботинки не понравятся.
КЛ: Мне всё равно.
КОРТНИ: Это отстой, они очень неполиткорректны. Это на самом деле анти-«PETA». Мы можем покупать кожу, но ты не можешь покупать меха. [Мадонне] Я ходила на Правду или Вызов» с Куртом, когда мы впервые встречались, и он говорит: «Боже, это — ты».
М: Правда?
КОРТНИ: Я думаю, что это было похоже на сцену, когда Уоррен говорит: «Что не должно быть на камере?». [Пока Кортни всё ещё говорит, Мадонна встаёт, чтобы уйти.]
КЛ: Ну, Мадонна убегает. Это закончилось хорошо.
M: Пока.
КЛ: Ну, Кортни, спасибо.
КОРТНИ: Мне нравится хороший выход. Я вас, ребята, достала? Вы, типа, говорили об астрофизике и всё такое? [кричит] Пока, Мадонна… Я тебя достала? Ты на меня злишься? Клянёшься Богом?
[Показывают, как Мадонна уходит, качая головой и выглядя разозлённой.]
В ноябре Кортни поехала в Орландо, штат Флорида, чтобы иметь дело со сфабрикованными обвинениями двух фэнов, которые утверждали, что она побила их в толкотне перед сценой во время концерта. Даже судья нашёл это смешным, заметив, что их ушибы были не хуже, чем кто-то мог разумно ожидать получить на «панк-рок-концерте». (В марте 1997 года она предъявила иск округу Ориндж за гонорар адвоката в 27 000 $, часть из которых были потрачены на оплату психиатра, прослушивание «Live Through This», просмотр видео и чтение её статьи в «Vanity Fair» — новой.)
В декабре она привезла свою группу в Новый Орлеан, чтобы записать большую часть их третьего альбома. Ранее в том году Кортни смотрела несколько домов в Парковом квартале, и всерьёз рассматривала его покупку. Тот факт, что Трент Резнор уже жил в Парковом квартале, её не удерживал. Впервые она посетила Новый Орлеан с Куртом, и они оба любили этот город. Здесь у неё были друзья: романистка Энн Райс, уроженка Нового Орлеана; гитарист «R.E.M.» Питер Бак, у которого тогда был дом во Французском квартале; и члены глэм-гот-группы «Marilyn Manson», которая время от времени вторгалась в город.
Переключив внимание прессы заявлением, что они сняли «особняк напротив Энн Райс» (у Райс есть несколько домов в этом городе), «Hole» переехали в дом на Луизиана-авеню возле Сент-Чарлза. Спустя несколько дней после их приезда Кортни и Пэтти Скимэл были избиты закулисными охранниками при посещении концерта «Green Day» на «UNO Lakefront Arena».
«Меня схватили за руку и завернули её за спину, — рассказывала Кортни новоорлеанской «Times-Picayune». — Потом меня схватили за волосы. Они постоянно затыкали мне рот руками. Мою голову стукнули о стальную опору один, два, три, четыре раза. В то время как это происходило, один парень копался в нижнем белье. Вы так не трогаете человека, знаменитость или нет». После того, как они вытащили её из-за кулис, «один из них сказал: «О, вы — Кортни Лав, извините, всё это — большая ошибка». Как будто только потому что я — это я, со мной нельзя было так обращаться, но если бы это была не я, тогда можно».
Кортни отделалась ушибами и порванной губой. Более беспокоило то, что у Пэтти болело запястье, но рана оказалась лёгкой.
Они писали музыку, был маленький пожар (в комнате Кортни) из-за её привычки засыпать с зажжёнными свечами), и выходили очень редко. Кортни боялась увидеть Трента, а другие были равнодушны к Новому Орлеану. К тому времени, как они уезжали, как раз перед Рождеством, Кортни не была уверена, что ей по-прежнему также нравится этот город. Она была тронута тёмными миазмами, которые висят над этим городом, напугана его чарами вуду. Она отказалась от планов покупки дома, сославшись на свою причину, что Новый Орлеан был плохим местом, чтобы воспитывать детей.
«Я хочу ведьм и вампиров!», — сказала она новоорлеанскому агенту по недвижимости ещё весной. С этим всё ещё могло быть в порядке, но на такое количество призраков она не рассчитывала.