I. ПАМЯТНИК БОЛЬШЕВИКУ
I. ПАМЯТНИК БОЛЬШЕВИКУ
На одной из площадей великой Москвы возвышается гранитный памятник. В стремительном движении вперед, как бы торопясь на рабочее подпольное собранье, застыл на высоком постаменте стройный, с открытым русским лицом и небольшой бородкой, скромно одетый человек… Пачка номеров нелегальной большевистской «Искры» прижата правой рукой к груди. Смело и проникновенно устремлены вперед глаза. С чуть заметной улыбкой, озарившей спокойное, мужественное лицо, всматривается он вдаль.
Скульптору удалось запечатлеть главнейшие черты характера этого человека: убежденность в правоте своего дела, мужество, приветливость, простоту… Кажется, что вот сейчас, через минуту, раздастся звучный, громкий голос любимого московскими рабочими большевика-агитатора, сверкнет веселая шутка, меткое ироническое сравнение.
Четко, глубоко высечены в граните постамента буквы: Николай Эрнестович Бауман. 1873–1905.
И под этой датой увековечены слова Владимира Ильича Ленина из некролога, написанного великим вождем российского пролетариата в тот же день, как телеграф принес тяжелую весть о гибели Баумана:
«Пусть послужат почести, оказанные восставшим народом его праху, залогом полной победы восстания и полного уничтожения проклятого царизма!»
В постамент памятника вмонтированы три бронзовых барельефа. На них запечатлены яркие, незабываемые страницы жизни славного ленинца. Вот одиночка-камера Петропавловской крепости. В глубокой задумчивости стоит заключенный у маленького и узенького, забранного решеткой окна. Двадцать два месяца провел Бауман в сырых и холодных крепостных казематах, но вышел оттуда таким же твердым, убежденным революционером, с несгибаемой волей и уверенностью в победе пролетариата, каким он был в рядах борцов «Союза борьбы за освобождение рабочего класса».
На втором барельефе запечатлен побег десяти заключенных-искровцев из киевской Лукьяновской тюрьмы. Быстро и ловко поднимаются узники по веревке на высокую тюремную стену. Среди них вдохновитель и организатор этого смелого побега — Николай Бауман.
И на последнем барельефе изображен заключительный, трагический эпизод славной жизни непоколебимого большевика — убийство Баумана 18 (31) октября{Даты в скобках — до новому стилю.} 1905 года на Немецкой улице. Пламенный большевик склонился на руки товарищей, шедших вместе с ним на освобождение из Таганской тюрьмы политических заключенных. Склонилось и красное знамя, которое он гордо и победоносно нес всю свою яркую, целеустремленную жизнь…
Внизу барельефа — гневные, разоблачающие царизм строки из некролога Ленина на смерть Баумана:
«Убийство Н. Э. Баумана показывает ясно, что царский манифест 17 октября был ловушкой… Чего стоят все эти обещанные свободы, пока власть и вооруженная сила остается в руках правительства?»
Вокруг памятника заботливо и любовно работают десятки молодых, проворных и крепких рук. Весной и летом пионерские алые галстуки соперничают с нежными розовыми красками тюльпанов, маков.
У самых барельефов на фоне черного гранита, как капли крови, пламенеют алые гвоздики.
Пионеры детского Дома культуры Бауманского района украшают подножие памятника цветами, заботливо выращенными юными натуралистами.
В особенности оживленно и радостно бывает на площади имени Баумана в дни великих праздников советского народа — 1 мая и 7 ноября. Под громкие звуки оркестров, под победный шелест тысяч алых полотнищ нескончаемым потоком движутся колонны демонстрантов Бауманского района мимо памятника большевику, отдавшему свою жизнь в борьбе за победу трудящихся. И когда у памятника «дяде Коле», как любовно и ласково звали Николая Эрнестовича рабочие Сокольников. Пресни, Замоскворечья, Лефортова, появляются новые и новые ряды победившего рабочего класса, — кажется, что в ответ на аккорды духовых оркестров, в ответ на радостные песни и возгласы советских людей раздается громкое приветствие непоколебимого большевика-ленинца, его любимое изречение:
— Делать — значит сделать!..