«Гершеле Острополер» и его автор
«Гершеле Острополер» и его автор
В июне 1944 года, открывая пятый пленум союза писателей Украины, Максим Рыльский начал свой доклад с прочувственного слова о литераторах, погибших в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками. Вторым в этом горьком и почетном списке он назвал имя Моисея Гершензона. Вероятно, это вообще был первый случай, когда почтили память писателей, погибших в Великой Отечественной войне, — война еще шла, и печальный список пополнялся…
Сейчас уже мало кто помнит этого добродушного красавца с пышной вьющейся шевелюрой и большими веселыми глазами. Между тем в двадцатые и тридцатые годы имя этого одаренного человека часто появлялось на афишах еврейских театральных коллективов в качестве драматурга, режиссера, а иногда и актера.
Моисей (Мойше) Гершензон родился 18 июля 1903 года-более ста лет лет назад в небольшом еврейском местечке Черняхов на Житомирщине. Его детство ничем не отличалось от трудного, несытого детства сверстников. Товарищи любили его за общительность и веселый нрав — мог рассмешить любого.
Едва закончилась гражданская война, он, как и многие ребята из еврейских местечек, полуголодный, с тощей котомкой за спиной, на товарняке подался в Киев, где поступил на высшие еврейские педагогические курсы. Здесь проявился его организаторский талант: вместе с группой одаренных ребят он создал молодежный еврейский театр «Мешулахес» («Наваждение»), став душой этого коллектива.
Театр остро реагировал на все события, высмеивал отсталые нравы и обычаи, рутину, воспевал то новое, что, казалось, несла революция. По существу, это была эстрада, с песнями, танцами. Автором большинства театральных представлений был Миша Гершензон. Он писал песни, частушки, одноактные пьесы, скетчи, был постановщиком, сам выступал на подмостках.
Это было непросто — каждую неделю новый спектакль. Выступали в рабочих клубах, школах, не только в Киеве, но и во многих городах и местечках Украины. Вскоре и театр, и Михаил Гершензон стали популярны, известны, и не удивительно, что когда в Киеве организовался ГОСЕТ, одним из первых туда пригласили Моисея Гершензона.
Он инсценирует еврейских классиков — Шолом-Алейхема, Менделе Мойхер-Сфорима, Ицхака Лейбуша Переца, пишет статью «Каким был бы Тевье-Молочник в наши дни?». Его энергии можно было позавидовать. Талантливый артист и режиссер, он не пропускал ни одной литературной дискуссии, активно участвовал в них, горячо отстаивал свою точку зрения.
А по ночам писал пьесы. Его блестящая инсценировка бессмертной повести Шолом-Алейхема «Мальчик Мотл» пользовалась огромным успехом и была поставлена практически во всех еврейских театрах страны, которых тогда еще было немало. На многих профессиональных и самодеятельных сценах с успехом шли его пьесы «Директор» и «Утиль».
Но вершиной театрального успеха Гершензона была постановка в главном еврейском театре страны — московском ГОСЕТе его пьесы «Гершеле Острополер». Сам факт, что такой требовательный и разборчивый в выборе репертуара великий актер и режиссер, как Михоэлс, остановил свой выбор на этой пьесе, говорит о многом.
Словосочетание «Гершеле Острополер» неизменно вызывает у евреев старшего поколения добрую улыбку. Молодежь, к сожалению, его не знает. Хитрец и мудрец, защитник бедных, всегда веселый и никогда не унывающий — любимый и популярный герой еврейского фольклора.
В день премьеры счастливый автор дал жене лаконичную телеграмму: «Двенадцать раз давали занавес!». (Первое представление «Гершеле» состоялось в 1939 году в киевском ГОСЕТе.)
Несмотря на то, что Гершензон был уже известным драматургом, он все еще не вступал в Союз писателей, считая, что «не дорос». Его буквально заставили, втянули. Скромен он был необычайно.
За год до войны московский еврейский театр приехал на гастроли в Киев. В первый же вечер произошла встреча Михоэлса с Гершензоном. Помня об успехе «Гершеле Острополера», прославленный режиссер спросил, не написал ли автор что-то новое. Гершензон уже давно обдумывал народную комедию «Холмские мудрецы». Режиссера заинтересовал замысел драматурга. На читке первого акта присутствовал сам Михоэлс, талантливейший Зускин, другие актеры. Начало комедии всем понравилось, и уже стали говорить о распределении ролей. Вернувшись в Москву, театр стал активно готовиться к постановке «Мудрецов», были заказаны декорации, приглашен композитор.
Все планы сломала война.
С небольшим чемоданчиком, в котором лежала незаконченная комедия «Холмские мудрецы», Моисей Гершензон попадает в Башкирию, где пишет очерки о героях труда, башкирских нефтяниках, стихи и басни, высмеивающие оккупантов, много выступает перед рабочими и колхозниками, часто бывает в воинских частях.
Но его любимый Киев и родная Украина под немцами, и он рвется на фронт. Отказ за отказом: нестроевик, в тылу принесет больше пользы.
Неожиданно из Москвы приходит правительственная телеграмма: ГОСЕТ вызывает в Москву для завершения работы над «Холмскими мудрецами»! По-видимому, и в это тяжелое время — осень сорок первого — необходимость народной комедии была очевидна для многих. В затемненном холодном номере «Метрополя» драматург дописывает последние сцены.
Но постановке не суждено было состояться. Театр эвакуировался в Ташкент, а Гершензон возвращается в Башкирию, затем перебирается с семьей в Алма-Ату. (Первое представление «Мудрецов» состоялось уже после войны в Вильнюсе).
Закончив пьесу, Гершензон с еще большей настойчивостью рвется на фронт и, наконец, добивается исполнения своего заветного желания: его направляют на курсы пулеметчиков. С гордостью пишет он своей дочери в Алма-Ату: «Теперь ты можешь смело смотреть людям в глаза: твой отец уже солдат».
По окончании курсов лейтенант Гершензон был назначен командиром пулеметного взвода 3-й стрелковой роты 221-го стрелкового Полка 16-й стрелковой дивизии. Солдаты любили его за то, что он не отсиживался в землянке, был всегда с ними, умел пошутить в трудную минуту, был терпимым, не дергал людей по мелочам. Кто поверил бы, что это бывший нестроевик?
Недолгой была его военная судьба. В ожесточенных боях под станицей Крымской 16 апреля 1943 года Моисей Гершензон погиб смертью героя. Но о нем помнили. Через тридцать лет в газете «Правда Украины» (16 ноября 1973 года) было опубликовано письмо его однополчанина Николая Ивановича Малахова: «Разыскиваю родственников писателя Михаила Гершензона, который пал в бою 16 августа (ошибка автора письма) 1943 года. Он возглавил батальон в атаке. Последние его слова: «Наши прорвались вперед! Я умираю недаром»».
И родственники нашлись. Они репатриировались в Израиль. Это жена Моисея Гершензона Хана Моисеевна (ныне покойная), его дочь Рума Моисеевна, внуки и правнуки.
Живы и его пьесы. В послевоенные годы, когда благодаря «мудрой интернациональной» сталинской политике почти все еврейские театры в СССР прекратили свое существование, «Гершеле Острополер» и «Холмские мудрецы» с успехом шли на еврейских сценах Франции, США, Румынии, Канады, Израиля. Как они туда попали и в каких еще странах были поставлены — родным до сих пор неизвестно. Но факт остается фактом.
В 1990 году в Киеве на украинском языке в переводе и с предисловием Илие Мазоре вышел томик пьес Моисея Гершензона. Туда были включены «Холмские мудрецы» и «Гершеле Острополер».
Кто такой Илие Мазоре, написавший предисловие к изданию? Судьба этого человека необычна. Она тесно переплелась с судьбой автора, и поэтому необходимо сказать о нем несколько слов.
Илие Мазоре родился в глухой молдавской деревне, но с детства тянулся к знаниям. У его деда был Ветхий завет на иврите и русском языках. Илие заинтересовался, увлекся и, пользуясь тем, что книга была двуязычной, выучил иврит.
По соседству жил еврей-портной, который поведал, что есть еще и язык идиш. У соседа была чудом сохранившаяся в войну единственная книга на идиш. И это был «Гершеле Острополер»!
Илие стал ее читать, бегал к соседу спрашивать значение слов, составил словарь и, овладев языком, понял, что перед ним незаурядное произведение, а его автор — еврейский Гоголь.
Он захотел с ним познакомиться, поговорить, узнать, что он написал еще, каковы его творческие планы… И он послал письмо, адресованное Гершензону, в Союз писателей Украины, с просьбой ответить и встретиться… Но ответа не было. Илие решил, что маститый автор не имеет времени, чтобы отвечать на письма, а может, просто зазнался и посмеялся над наивным письмом. Но в Союзе писателей Украины нашелся порядочный человек. Это был тогдашний секретарь Союза Тельнюк, который спустя много времени, когда Илие уже потерял всякую надежду, ответил на его письмо: «Вы опоздали на двадцать лет. Его нет в живых. Он погиб в боях за Родину».
И тогда Илие Мазоре задался целью собрать все, что когда-либо написал Моисей Гершензон, издать его произведения, заново открыть его имя. Это и стало делом его жизни.
На идиш он уже говорил свободно, но писать и читать еще не мог. По всей Украине он искал пишущую машинку с еврейским шрифтом, что в те годы сразу навлекло на него подозрение. (В чем? В сочувствии к евреям?). Мазоре поступил на филологический факультет Киевского университета, много сил и времени отдавал изучению еврейской литературы. Единственный из восемнадцати тысяч студентов, среди которых были и евреи! — он выписывал еврейский журнал «Советише геймланд»! Над ним смеялись, ему угрожали, на его тумбочке и на его конспектах рисовали шестиконечные звезды… Он не обращал внимания.
Узнав, что в Киеве живет вдова Моисея Гершензона, встретился с ней, и она много ему рассказала о своем погибшем муже.
Мазоре самостоятельно изучил иврит, и с конца семидесятых годов преподавал его для готовящихся к репатриации в Израиль.
Работая старшим научным сотрудником литературного музея Украины, он продолжал изучать и творчество Моисея Гершензона, поставив перед собою цель восстановить обстоятельства его подвига и гибели. Будучи членом Союза журналистов и молдаванином по национальности — еврея бы вряд ли допустили — Мазоре поехал в Подольский военный архив, выписал там адреса всех однополчан Гершензона, вернувшихся с войны, размножил его фотографию, полученную от родных, и разослал несколько сот писем.
Прошло много лет, кто-то уже ушел из жизни, кто-то просто за давностью лет не мог вспомнить лейтенанта, тем не менее ответов было много. Но все они были неутешительными…
И вот, неожиданная удача! Пришло письмо из Северной Осетии от бывшего командира роты, в которой Моисей Гершензон был командиром пулеметного взвода, Ясона Джадоева. Он писал: «Я подтверждаю, что лейтенант Гершензон при встречах со мной говорил о литературе, читал мне свои стихи. Лейтенант Гершензон ловко обращался с индивидуальным санитарным пакетом, бинтовал, перевязывал раненых, помогал тем, кто этого сам не мог. Часто что-то записывал в своей записной книжке. Был он ловким, красивым, веселым, рассказывал о своем народе. Я был ранен 29 марта. В середине апреля в медсанбат стали прибывать раненые из взвода М. Гершензона, и эти раненые говорили, что в результате сильного артиллерийского и минометного огня противника при обороне взятой им высоты погиб лейтенант Гершензон. Когда на этой высоте убило батальонного командира, М. Гершензон поднял батальон в атаку. По фотографии я, конечно, сразу узнал М. Гершензона. Та же улыбка. Он беспредельно верил в Победу». (Сохранен стиль письма Джадоева).
Илие Мазоре работал в киевском университете на кафедре еврейской литературы, преподавал идиш и иврит. Одновременно читал лекции по еврейской литературе на еврейском отделении в Киевском театральном институте. По его инициативе студенты еврейского отделения в качестве дипломной работы поставили «Холмских мудрецов».
Вот и говори после этого, что нет понимания между народами. Низкий поклон Илие Мазоре от всех евреев.
Побывал он и на месте гибели Моисея Гершензона. Когда Илие подошел к братской могиле, в которой — это было доподлинно известно — был похоронен Моисей Гершензон, он не обнаружил там его имени.
Кому нужна еврейская фамилия! «Евреи не воевали. Они отсиживались в Ташкенте». Мазоре пошел в сельсовет. Там он обнаружил списки захороненных, нашел фамилию и заставил дописать на обелиске — Моисей Гершензон.