С задания не вернулся дважды

С задания не вернулся дважды

В ту январскую ночь и в тот час, когда капитан Тишко сел на ледяной аэродром на озере Червоном и провалился колесом под лед, майор Н. Г. Богданов возвращался с этого аэродрома домой. На борту его самолета было 15 раненых ковпаковцев. Люди эти знали, что борьбу за их жизнь начали вести не только врачи, но и летчики.

Между городами Жлобином и Гомелем стрелки заметили фашистский истребитель. В лунную зимнюю ночь он был виден, как днем. Внизу расстилалась небольшая слоистая облачность. Первая атака истребителя была отбита. Фашист не осмелился подойти близко и, не открывая огня, отвалил в сторону. Богданов в это время снизился до верхней кромки облачности. Как только истребитель появился вторично, Николай Григорьевич ввел самолет в облака. Фашист оказался упорным, экипаж бдительным. При последующих атаках противника стрелки дружно открывали огонь. Богданов, маневрируя, снова вводил самолет в облака. И так до тех пор, пока фашист сделал попытку атаковать самолет снизу, из облаков. Он выскочил близко от самолета Богданова. Радист Руднев прошил его очередью из крупнокалиберного пулемета. Истребитель вспыхнул как факел и камнем полетел вниз.

С Николаем Григорьевичем Богдановым мы впервые встретились летом 1942 года при подготовке к полету на партизанские площадки. Передо мной стоял крепыш с веселыми искорками в серых глазах и звонким голосом. По живости характера и темпераменту он скорее всего мог быть летчиком-истребителем. Тогда Николай Богданов был капитаном, служил в 103-м авиаполку командиром эскадрильи. Я знал уже о нем из газет как о герое. В 1941 году он отчаянно летал бомбить танковую колонну Гудериана, днем, с малых высот. Был сбит, ранен в ногу. На самодельном костыле выбрался с помощью советских патриотов из-за линии фронта, залечил рану и ожоги и снова летал громить фашистских оккупантов.

15 ноября 1941 года газета «Известия» отметила, что «во время налета советской авиации на Кенигсберг и другие города, совершенного в ночь на 14 ноября, особенно отличились летчики: Алексеев, Ковшиков, Клебанов, Богданов и Михеев».

В одном из таких вылетов в глубокий тыл врага на самолете Богданова в семи минутах лету до цели отказал правый мотор. На бомбардировщике ДБ-ЗФ при отказе правого мотора выходила из строя динамо-машина, питающая бортовую электросеть и подзаряжающая аккумулятор. На одном моторе, постепенно теряя высоту, Богданов долетел до цели, и штурман полковой комиссар Александр Дормидонтович Петленко прицельно сбросил бомбы. На обратном маршруте сели аккумуляторы, отказали радиополукомпас и радиостанция. Экипаж остался без средств радионавигации и связи. После десятичасового полета Богданов мастерски посадил самолет на своем аэродроме.

— Да, Николай, ты настоящий ас, — сказал Богданову полковой комиссар Петленко.

За выполнение этого задания все члены экипажа были награждены орденами, которые вручал им Михаил Иванович Калинин в Георгиевском зале Кремля.

Летом 1942 года экипаж Николая Богданова выбросил группу парашютистов с боеприпасами в Витебской области. На обратном маршруте, обходя грозовую облачность, самолет вышел на крупный населенный пункт в тылу врага. Внезапно ударила зенитная артиллерия. Один из снарядов разорвался в фюзеляже, другой попал в центроплан, третий в мотор. Машина загорелась.

— Выбрасываться на парашютах! — подал команду Богданов.

Но сам сделать это не мог: его парашют находился в пассажирской кабине, так как он мешал управлять самолетом. Уверенный, что все покинули самолет, летчик не выпуская шасси, пошел на посадку. Самолет коснулся земли и резко остановился. Какая-то сила бросила летчика вперед на приборную доску кабины. Теряя сознание, он понял: приземлился на поляну, сплошь покрытую пнями вырубленного леса.

Когда Богданов пришел в себя, он, зажав руками рассеченный лоб и левый висок, стал пробираться через охваченную огнем пассажирскую кабину к двери. В дыму наткнулся на радиста Маковского и вместе с ним выскочил в открытую дверь. Маковский держал связь с землей и не слышал команды «Оставить самолет».

Ночное небо озарилось ярким светом немецкой ракеты. Богданов и Маковский устремились в лес. Сзади от сильного перегрева начали рваться в самолете пулеметные патроны. Им ответили автоматы преследователей. Затем один за другим раздались оглушительные взрывы. В небо взметнулся огромный огненный столб: взорвались бензобаки.

Вскоре услышали крики на немецком языке и лай собак. От преследователей укрылись в болоте, затем около недели искали партизан. Богданов от потери крови совсем ослаб, поднялась температура, знобило, усилилась головная боль. Временами он впадал в полузабытье.

Под вечер летчики увидели над оврагом у леса небольшую деревеньку. Когда сгустились сумерки, рискнули зайти в самую крайнюю хату. Их встретила совсем еще молодая худенькая женщина с двумя маленькими белокурыми девочками. Она не испугалась оборванных, обросших, изнуренных людей, а узнав, кто они, сказала:

— Я сейчас же пойду к своим, чтобы помочь вам.

Не прошло и двух часов, как в хату вошли партизаны.

Отряд, куда попали Богданов и Маковский, назывался 1-й отряд «Моряка». Фамилия командира — Гурьев Иван Иванович. Он, увидев, что летчикам нужна срочная медицинская помощь, в тот же день отправил их на лошади в другой отряд, командиром которого был Василий Александрович Блохин. Комиссар отряда Василий Леонтьевич Мохановский вызвал двух партизан — Прохоренко и Баранова — и приказал пригласить из оккупированной деревни врача Анну Николаевну Мамонову. Она сделала Богданову операцию. Он стал видеть вторым глазом, а через день встал на ноги.

Анна Николаевна Мамонова не первый раз оказывала партизанам помощь. После она трагически погибла: неизвестный предатель выдал патриотку фашистским карателям, и ее расстреляли вместе с двумя малолетними дочерьми-близнецами. Осталась в живых только старшая ее дочь Надя, — она в то время была у тети в Вологде.

В этот отряд попал и штурман экипажа Иванов. О судьбе остальных членов экипажа Богданов ничего не знал. Согласно данным партизанской разведки, они были окружены немцами и при сопротивлении убиты, а один из них взят в плен, кто именно, установить так и не удалось.

Как только Богданов смог ходить, он сразу же попросил партизан переправить их на Большую землю. Им дали проводницу, учительницу Иру Конюхову. Она привела летчиков в партизанскую бригаду «бати» Шмырева, действовавшую вблизи от линии фронта.

В отряде «бати» для перехода линии фронта выделили проводников Любу Стефанович, Веру Ткачеву, Надю и Фрузу (фамилий последних Богданов не помнит). К ним присоединились 11 раненых партизан и один совершенно слепой подрывник. Шли ночью глухими болотами и удачно перешли линию фронта.

Так закончилось второе воскрешение летчика Богданова. Николай Григорьевич долго лежал в госпитале, залечивая раны, от которых, как утверждали врачи, будь он чуть слабее физически, должен был умереть. Голова кружилась от малейшего резкого движения. По совету врача он стал заниматься физкультурой.

Медицинская комиссия не допустила Богданова к летной работе. Но после настойчивой просьбы ему разрешили летать «с ограничением». Тогда летчик с еще большим упорством стал заниматься физическими упражнениями. Прошло время, и дважды погибший снова вернулся в полк, получил новый самолет, летал бомбить объекты противника, бывал у родных партизан, которые спасли его, своего земляка — Богданов провел детство и вырос в городе Витебске, в семье рабочего. Командуя полком в 1943 году, подполковник Богданов продолжал летать к партизанам, часто с посадкой — ведь необходимость посадок он испытал на себе.