Ордена трем Лейпунским за атомную бомбу

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Ордена трем Лейпунским за атомную бомбу

О книге Б. С. Горобца «Трое из атомного проекта. Секретные физики Лейпунские» (Под ред. И. О. Лейпунского. Предисл. проф. Ю. Н. Ранюка. М.: ЛКИ, 2008. 312 с.)

Семья Лейпунских была единственной советской семьей, в которой сразу три человека получили ордена после первого испытания атомной бомбы — два ордена Ленина и «Знак Почета». Причем этот первый список награжденных включал всего 841 человека и был подписан 29 октября 1949 года лично Сталиным. Этим трем замечательным ученым-ядерщикам, академику Александру Ильичу Лейпунскому и профессорам Овсею Ильичу и Доре Ильиничне посвящена новая книга Бориса Соломоновича Горобца. Какая еще семья дала таких ярких звезд, как семья Лейпунских, да еще в одном поколении? А ведь к трем Лейпунским следует присоединить еще украинского академика Антонину Федоровну Приходько — супругу Александра Ильича. Разве только семья Кюри может похвастаться таким, да и то в двух поколениях.

Во многом книга основана на рассекреченных недавно материалах Атомного проекта СССР и документах по истории репрессий 1930-х годов. В данном случае последние касаются разгрома знаменитого Украинского физико-технического института (УФТИ), в котором директором был А. И. Лейпунский и работал также. Л. Д. Ландау. Все трое Лейпунских внесли громадный вклад в успешное развитие Атомного проекта СССР — создание атомной бомбы, ядерных реакторов, производства ядерного горючего, конструирование измерительно-диагностической аппаратуры для ядерных исследований. Еще в 1932 г. А. И. Лейпунский вместе тремя своими сотрудниками из харьковского УФТИ первыми в СССР осуществил расщепление ядра лития ускоренными протонами. Уже в неполных 30 лет он стал украинским академиком. Огромен вклад Лейпунских и в создание высших учебных заведений для подготовки специалистов-ядерщиков, в первую очередь МИФИ и его филиала в г. Обнинске. Читатель найдет в рецензируемой книге много нового о героях, недооцененных при жизни и не достаточно оцененных также сегодня. Они же заслужили того, чтобы ими гордилась страна и не предавала их забвению. При этом немало рассказывается о личной жизни героев, их роли и поступках в годы сталинского государства и первый послесталинский период. Автор не избегает говорить и о таких запретных до последнего времени темах, как большая роль Берия в Атомном проекте.

Большая часть книги Б. С. Горобца посвящена Александру Ильичу Лейпунскому. Одному из нас (А. Р.) посчастливилось встречаться с А. И. Лейпунским в 1957-59 годы и даже немного общаться с ним лично во время работы в знаменитом ФЭИ в г. Обнинске, на родине первой в мире АЭС. Как раз в это время Александр Ильич был назначен научным руководителем института. Он часто заходил в теоретический отдел к нашему заведующему Л. Н. Усачеву и беседовал до поздней ночи с В. В. Орловым, пожалуй, одним из крупнейших ныне здравствующих теоретиков в области физики реакторов на быстрых нейтронах, которые были разработаны А. И. Лейпунским и его коллективом. Идею о реакторах на быстрых нейтронах Александр Ильич высказал еще в 1946 г. Затем он выдвинул идею о жидкометаллических хладагентах и теплоносителях в реакторах. То и другое стало главной частью его профессиональной жизни, дошло до реализации на атомных станциях, кораблях и подводных лодках и даже на космических аппаратах. За эти работы А. И. в 1960 г. был награжден Ленинской премией. Наконец, он был удостоен звания Героя Социалистического Труда. При этом А. И. так и не был избран членом Академии Наук СССР, куда его выдвигали три раза. Здесь дело было не в препятствовании официальных властей, поскольку кандидатуру Лейпунского просили поддержать Минсредмаш и Минморфлот. Барьер был поставлен самой Академией, а инициатором был, по словам свидетелей, П. Л. Капица, который сказал: «При моей жизни его в Академии не будет». Капица считал бывшего своего друга Лейпунского виновным в том, что его насильно задержали в СССР в 1943 году. На деле же А. И. Лейпунский и Н. Н. Семенов настойчиво уговаривали Капицу вернуться из Англии и принять на себя директорство институтом УФТИ. Можно ли их за это обвинять? Учтем, что если бы Капица не был задержан в СССР, то не было бы и замечательного Института физпроблем имени Капицы, не возник бы потом и Институт Ландау, так как именно Капица спас Ландау в 1939 году. К тому же, помимо уговоров, ничего Лейпунскому предъявить нельзя: документы свидетельствуют, что решение о задержании Капицы в СССР принял лично Сталин по предложению Куйбышева.

Александр Ильич не был похож на «хилого» интеллигента, был спортивен, не очень высок, но крупный, обладал выразительным баритоном, постоянно улыбался и излучал доброжелательность. Хотя жизнь обошлась с ним несправедливо — он был арестован в 1938 г., правда, вскоре освобожден под поручительство Президента АН Украины Н. Н. Богомольца, о чем подробно рассказано в книге, — зла А. И. ни на кого не держал, в том числе и на Академию наук СССР, но предпочитал не иметь с ней дела. Так, хотя к 1953 г. он уже давно работал в Обнинске и в Москве (в МИФИ), звание профессора ему оформлялось через Академию наук Украины.

Небольшой очерк в книге посвящен Антонине Федоровне Приходько, супруге Александра Ильича, необыкновенно красивой и воистину великой женщине. А. Ф. Приходько сыграла большую роль в жизни Александра Ильича, причем не только как супруга, но и как соратник, как очень крупный физик-экспериментатор. В 1930 г. А. Ф. впервые в мире наблюдала дисперсию в спектрах молекулярных кристаллов, измерила нормальную и аномальную дисперсию вблизи полос поглощения, экспериментально открыла коллективные возбуждения в кристаллах, так называемые молекулярные экситоны. Антонина Федоровна была одним из основателей киевского Института физики, была действительным членом Академии Наук Украины и так же, как и муж, удостоена звания Героя Социалистического Труда. Мы неоднократно видели Антонину Федоровну на защитах в киевском Институте физики и Киевском университете, членом ученых советов которых она была. С А. Ф. связан небольшой конфуз, который однажды произошел с одним из нас (А. Р., который опишет этот эпизод от первого лица).

«Это произошло на защите докторской диссертации А. М. Федорченко, тогда декана физического факультета Киевского университета. После защиты состоялся банкет, и на нем присутствовала вся элита Киева. Я очень хотел как-нибудь угодить А. Ф., поднял тост за нее, «За великого физика!». А надо было бы добавить: «и за великую женщину». Потому что, когда я направился в ее сторону, чтобы чокнутся, вдруг навстречу мне поднялся Соломон Исаакович Пекар, сидевший рядом с А. Ф. Он тоже был академиком и очень крупным физиком. Ничего неоставалось, как чокнуться с С. И. Пекаром. При этом я сказал, что не хочу больше никого называть, пусть каждый считает себя великим. А с Антониной Федоровной так и не удалось чокнутся и лично познакомиться».

Довольно много и очень тепло говорится в книге об Овсее Ильиче Лейпунском. Он был учеником Я. Б. Зельдовича. Еще во время войны вместе они создали и пробили через консерваторов новую теорию нестационарного горения пороха в ракетной камере, которая блестяще была подтверждена экспериментами О. И. Лейпунского. На основе этой теории в 1943—45 гг. были проведены усовершенствования в производстве «Катюш»: удалось существенно увеличить вес заряда, дальность полета снарядов, предотвратить их преждевременные взрывы или самозатухание. Наверное, многие не знают, что Овсей Ильич — признанный во всем мире автор способа выращивания алмазов (первая публикация в 1939 г.), по которому были получены первые синтетические алмазы, сначала в Швеции (в 1953 г.), потом в США и СССР. Способ основан на нахождении той области высоких давлений и температур, в которой образуется устойчивая алмазная фаза. История этого открытия и его применения описана с детективными подробностями в главе «Алмазы и акулы»: там есть все — кража и присвоение чужого изобретения, коварство и предательство соратников, борьба мировых держав на рынках алмазов и в международных судах за миллиардные доходы от алмазной промышленности. Сюжет не нов: награды — дельцам, забвение — творцам, однако в случае с О. И. моральная справедливость, хоть и поздно, но частично была восстановлена.

Далее читатель узнает, что О. И. был одним из основоположников методов радиометрии и дозиметрии полей ионизирующих излучений, сопровождающих ядерные взрывы. Его коллектив в ИХФ и на ядерном полигоне разработал способы оценки радиобиологических последствий с детальным учетом вкладов от нейтронного излучения и распада изотопов стронция-90, цезия-137, углерода-14. В книге популярно рассказывается об истории «чистой» водородной бомбы, нейтронной бомбы, о работе группы О. И. на Семипалатинском полигоне, на котором он присутствовал при сотнях ядерных взрывов. Оказывается, О. И. Лейпунский был предшественником А. Д. Сахарова и затем стал его соратником в обосновании вреда ядерных испытаний в открытых средах. Расчеты О. И. показали, что к 2000 г. устойчивый фон, создаваемый указанными изотопами, удвоится на Земле и будет существовать еще столетия в основном за счет углерода-14. Во многом под влиянием этих работ правительства СССР, США и Англии заключили в 1963 г. договор о прекращении всех опытных взрывов, кроме подземных. В кругах физиков Овсей Ильич был известен как эталон культуры, эрудиции и доброжелательности. Его традиции продолжаются его школой в ИХФ и в МИФИ, на созданной О. И. кафедре физики защиты и действующем московском семинаре.

Нам не приходилось встречаться с четвертым героем этой семьи, Д. И. Лейпунской. Она окончила тот же знаменитый «физмех» Ленинградского политехнического института, что и ее братья, представляла школу А. Ф. Иоффе. Затем Д. И. работала в учреждении, столь глубоко закрытом, входившем в систему бериевского спецкомитета, что очень мало известно о деталях ее работы. Это был НИИ-9 (ныне ВНИИ неорганических материалов имени А. А. Бочвара, головной институт по радиоактивным металлам). Известно лишь, что Д. И. была заведующей лабораторией, много месяцев провела на Южном Урале, на комбинате № 817 (нынешний «Маяк»), производившем плутоний, занималась, в частности, разработкой дозиметров. Она же вошла, к сожалению, и в список множества жертв ядерных излучений, которые своим здоровьем и жизнью заплатили за создание ядерного щита нашей страны.

Отдельно надо отметить самоценную главу, помещенную в Приложение книги и посвященную Сухумскому физико-техническому институту (СФТИ). Он возник на базе двух секретных лабораторий, организованных и руководимых А. И. Лейпунским в 1945 г., состоявших в основном из немецких ученых и специалистов, привезенных в СССР для работ по атомной проблеме. Об СФТИ есть книга его руководителя с немецкой стороны, М. фон Арденне. В книгу же Б. С. Горобца вошли записки с воспоминаниями советского специалиста, начальника лаборатории Н. Ф. Лазарева, проработавшего в этом институте 40 лет. В них содержатся колоритные описания работы, быта, общения советских и немецких специалистов, находившихся на этом предприятии в условиях особого режима. СФТИ со временем стал огромным институтом, его штат в 1980-х гг. достигал шести тысяч человек. К несчастью, СФТИ почти полностью распался вместе с распадом СССР и началом грузинско-абхазской войны, но, конечно, он заслуживает отдельной летописи.

В целом книга Б. С. Горобца написана не только документирование, но и увлекательно. Для нее совсем не характерен парадный стиль, типичный для ряда мемуарно-исторических хроник. Автор прямо пишет о конфликтах, драмах и трагедиях прошедшей эпохи, в водовороты которых были втянуты герои книги и их окружение, в том числе такие крупнейшие фигуры, как Л. Д. Ландау, П. Л. Капица, Я. Б. Зельдович, К. И. Щелкин, Е. П. Славский, Ф. Хоутерманс. Можно не соглашаться с некоторыми оригинальными выводами и предположениями автора, но им не откажешь в логичности и интересности предлагаемого рассмотрения. Успех автора и его захватывающей книги был предопределен его широкой образованностью в нескольких областях естествознания (физике, математике, геологии) и одновременно владением литературным языком и композицией. Б. С. Горобец, как он сам пишет о себе, прошел жесткую школу академика Е. М. Лифшица, когда в 1960 — 1970-е годы редактирова две книги знаменитого курса ЛандауЛифшица и переводы восьми томов курса на французский язык. Сказались и навыки Горобца как поэта-переводчика и автора-составителя «Новой антологии палиндрома» (2008). Одним словом, тому, кто начнет читать эту книгу, скучно не будет.

Доктора физико-математических наук, профессора Анри Рухадзе, Сергей Тригер