Первые победы
Первые победы
Только что вернувшись из 150-километрового рейда по тылам врага в Заполярье, разведчики расположились на отдых. И отдыхали бы они день-другой… Но внезапно обстановка на фронте изменилась. И командование послало 290-й полк на другое направление — на кестеньгское, где с 7 ноября шли ожесточенные бои с немцами.
Утром 14 ноября 1941 года разведчики погрузились в автомашины, и колонна тронулась по Мишуковскому шоссе. Северный ветер хлестал в обветренные лица бойцов. Дорогу занесло сугробами. Приходилось часто спрыгивать и подталкивать машины. «Взяли, еще раз взяли…» — и грузовики с ревом прорывались через снежные заносы.
Вечером переправились через залив. А спустя четверть часа подали эшелон. Прощай, Мурманск!
С одобрением осматривали теплушки, кто-то уже разжигал буржуйку, открывал консервы, хлопотал о кипятке. В вагонах возникла обычная в таких случаях атмосфера оживления. Красноармейцы понимали, что какое-то время они будут в тепле, где можно не думать о языках, засадах, смертях…
Всю ночь поезд шел, почти не останавливаясь. На следующий день утром, на станции Лоухи, эшелон перевели на кестеньгскую ветку, и он двинулся на запад. На 34-м километре остановился. Здесь полк ждали прибывшие раньше офицеры штаба Полярной дивизии.
Меня вызвали к командиру полка Степану Кузьмичу Шушко, который объяснил обстановку. Потом сказал:
— Вступайте опять в должность командира батальона. — Взял карту, тяжело опустился на грубо сколоченный табурет и склонился над картой, показывая карандашом высоту Няу-Ваара и озеро Черное. — На этой высоте ведет неравный бой 72-й погранотряд под командованием майора П. Гольцова и комиссара А. Савельева. Пограничники окружены. Есть раненые, на исходе боеприпасы, продовольствие. В ближайшие сутки не поможем — им гибель.
Шушко встал и добавил:
— Высоту необходимо удержать. Во что бы то ни стало! Она господствует над местностью. И она нам нужна. У вас, Шапкин, есть опыт. Опередите фашистов, атакуйте их внезапно. Для усиления вам придается пулеметная рота, одна минометная и часть медицинского персонала. Задача вашего батальона — прорваться к пограничникам и вместе с ними удерживать высоту, пока полк не начнет контрнаступление.
Долго изучать обстановку и готовиться к трудному походу мне не пришлось — дорог был каждый час. Провел совещание с комиссаром батальона политруком В. Ф. Сарычевым, начальником штаба батальона старшим лейтенантом М. Прохоровым, командирами рот Лаптевым, Азиевым, Горновым. Разъяснил им боевую задачу.
Вечером, как только стемнело, на лыжах походным порядком двинулись к неизвестной высоте. Шли долго. Привалов не устраивали. Старались чтоб даже лыжи не скрипели по снегу. После десяти километров пути разведчики Воробьев, Кукушкин и Сорокин обнаружили за болотом три поста противника. Батальон остановился, окопался в снегу. После некоторого колебания я принял решение атаковать немцев следующей ночью. Приказал костров не разводить. Любая оплошность могла выдать нас, и тогда сорвалась бы ночная атака. Через некоторое время, пригнувшись, ко мне подошли в белых халатах разведчики Воробьев и Сорокин.
— Обнаружили семь шалашей, — доложили они. — Изредка из них выходят по два-три фрица.
— Видны ли там траншеи? — спросил я.
— Да, траншеи есть.
Я задал еще несколько вопросов. Затем, посоветовавшись с комиссаром и начальником штаба, решил атаку начать в 3 часа 30 минут. Фашисты будут крепко спать.
А пока батальон ждал, закопавшись в снег…
Со стороны Кестеньги в два часа дня прилетели три юнкерса. Они шли прямо на высоту Няу-Ваара — бомбить позиции окруженных пограничников. «Раз прилетели, значит, обстановка может измениться, — подумал я. — Фашисты могут опередить нас и начать новую атаку на пограничников».
— Приказываю лежать, не обнаруживать себя! — передал я по цепи.
Разведчики залегли в снежных ячейках по 3–4 человека, выполняя приказ.
Самолеты прошли над нами, затем развернулись и один за другим стали сбрасывать бомбы на пограничников. Потом улетели.
Время шло томительно медленно, мороз не спадал, потянул холодный ветер. Изредка раздавалось потрескивание деревьев. Ни пограничники, ни немцы, окружившие высоту, не стреляли. С тех и других позиций, как только стемнело, периодически стали взлетать ракеты, освещая все вокруг…
Подползли связные от командиров рот, доложили: «Роты к атаке готовы!»
Я посмотрел на часы — было 3 часа 25 минут. И подал команду: «Вперед!» Сразу же по цепи пошло: «Атака!» — и зашевелились белые фигуры бойцов на снегу. Разведчики встали, держа наготове оружие.
И вот белая волна покатилась без шума на врага. Командиры отделений тихо подавали команды. Настал час расплаты. Перед самыми траншеями раздалось: «Ура! Бей гадов!» Разведчики врывались в шалаши, забрасывали фашистов гранатами. Бойцы пулеметной роты П. Ф. Горнова захватили командный и медицинский пункты врага.
Ударили по фашистам и пулеметы с высоты Няу-Ваара. Пограничники, поняв, что пришла помощь, тоже вступили в бой. Атака прошла молниеносно. Противник был разгромлен, и мало кому удалось бежать. Батальон занял оборону.
Утром роты закрепились на прорванном участке, зная, что фашисты предпримут контратаку, чтобы восстановить положение. Немедля я послал разведгруппу во главе со старшиной А. Воробьевым, чтобы установить связь с погранотрядом и сообщить, что прорыв осуществлен, можно эвакуировать раненых, больных.
В 8 часов прибыл капитан Балашов из 72-го погранотряда. Он радостно пожал мне руку, благодаря за оказанную помощь. К этому времени пограничникам на высоту Няу-Ваара уже было отправлено продовольствие, медикаменты, боеприпасы.
Балашов рассказал о боях за высоту. Мы и сами видели десятки вражеских трупов, лежавших перед обороной пограничников. Было видно, что схватки шли жестокие. Пограничники сделали все, чтобы удержать высоту.
Няу-Ваара имела стратегически важное значение. Недалеко от нее, в поселке Окунева Губа, находился наблюдательно-предупредительный пост пограничников. На этот пост и напал внезапно большой отряд оккупантов. Пограничники приняли бой, но силы были неравными, и они вынуждены были отойти. Скрываясь за постройками, скирдами, кустарником, воины в зеленых фуражках отступали к высоте Няу-Ваара. Красноармеец Левшин, понимая, что больше нет выхода, кинулся к дому, где был установлен телефон. Он не думал о том, что идет на верную смерть. Им в этот момент владела только одна мысль: предупредить командование погранотряда о фашистах. И он успел это сделать. Коммутатор погранотряда ответил ему сразу же. «Окуневу Губу заняли немцы! Человек триста!» Это было единственное, что успел сказать отважный пограничник. Его схватили, закрутили руки за спину. Потом сильно ударили по голове, и он упал на пол. Фашисты выволокли его во двор и, прижав штыками к стене, стали требовать сведения о погранотряде…
Через несколько часов, когда красноармейцы погранотряда ворвались в местечко и выбили фашистов, то увидели страшную картину. Привязанный к столбу, стоял их мертвый товарищ, изувеченный врагом, словно памятник мужеству и верности солдатскому долгу.
Потом была высота Няу-Ваара. Пограничники понимали: ее во что бы то ни стало нужно вырвать у врага. И для многих фашистов Няу-Ваара стала могилой. Яростной была атака пограничников. В рукопашном бою они овладели высотой. Офицеры Балашов, Дорохов, Лобастов, Греков, Марков, Куличенко, Харин, красноармейцы Хуторцев, Кабаков, Гридин, увлекая за собой бойцов, бесстрашно дрались с захватчиками.
Наступившая ночь облегчения не сулила. Спать никто из пограничников не ложился. Тревожное ожидание немецкой атаки жило в каждом бойце. С рассветом, 14 ноября, по высоте ударили вражеские пулеметы и минометы. Густыми цепями шли на красноармейцев гитлеровцы. Но пограничники отбили первую атаку. Потом отбили вторую, третью… Высота оставалась нашей!
«Ни шагу назад!» — таков был приказ начальника погранотряда П. А. Гольцова. И этот приказ пограничники выполнили.
И 18 ноября подразделения фашистского полка «Мертвая голова», пытавшиеся захватить Няу-Ваара, вновь были отброшены. А еще через день с этой высоты части Полярной дивизии перешли в решительное контрнаступление и отбросили немцев на несколько километров в сторону Кестеньги.
Это были первые наши победы в 1941 году, которые воодушевляли бойцов и придавали им силы для дальнейших жестоких боев на Карельском фронте.