Победил смерть!
Победил смерть!
В запасном полку Валентин Мартюшов не задумывался над тем, куда направят его после. «Служить можно везде, — думал он. — Главное — бить врага!»
После недолгого обучения его направили в минометную роту. В основном им, минометчикам, приходилось прикрывать разведчиков, когда те проводили разведку боем. И чем больше наблюдал он за разведчиками, тем больше убеждался, что интереснее их службы на войне нет. Да и сами они — не такие, как все. В бою смелы и отважны, в дружбе тверды и верны. И Мартюшов решил во что бы то ни стало стать разведчиком. Несколько недель эта мысль не давала ему покоя. А когда увидел однажды в разведроте земляка Анатолия Фадеева, не выдержал, подал рапорт, чтобы перевели в разведку.
— Правильно, — поддержал Валентина Анатолий Фадеев. — Что в минометной роте? Врага толком не видишь, палишь с полутора километров. В разведке с ним лоб в лоб сталкиваются. Вот где можно помериться силой!
Рапорт пошел по инстанции. А через несколько дней В. Мартюшова перевели в 293-ю отдельную разведывательную роту. И все же жаль было товарищей, к которым успел привыкнуть. Больше всего не хотелось расставаться с капитаном А. А. Ени-чевым. Но потом искренне удивился и от души обрадовался, когда узнал, что Еничев опять будет его командиром, только теперь в 293-й разведроте.
В начале июня 293-ю роту, которая оборонялась севернее п. Кестеньга, бросили в контрнаступление. Начались ожесточенные бои с отборным батальоном противника, который возглавлял опытный разведчик полковник Беннер. Цель контрнаступления — пресечь разведывательные действия противника на правом фланге обороны 721-го стрелкового полка.
Особенно тяжелый бой разразился 2 июня. Мар-тюшов был в группе наблюдения. Заметив фашистов из батальона Беннера, пытавшихся обойти раз-ведроту, он открыл по ним огонь из автомата. Спустя некоторое время он заметил еще нескольких немцев, ползущих в сторону наших бойцов, прижатых огнем врага у подножия безымянной высоты, — и в ход пошли лимонки.
Разведчикам пришлось туго. Тогда на помощь к ним подошел разведывательный батальон капитана Юсупова. Он с ходу атаковал фашистов и заставил их отступить.
Но фашисты не успокоились. Загремели минометы. Потом открыла сильный огонь их артиллерия.
Мартюшова ранило в тот момент, когда он подыскивал укрытие от противно воющих мин. Он видел, как содрогалась от взрывов земля. Слышал крики и выстрелы, а подняться уже не мог. Высоко над ним плыли облака, похожие на клочья ваты. Боли он не чувствовал, только к горлу подступила тошнота и, когда открывал глаза, черные крапины начинали мельтешить в них однообразной круговертью. С закрытыми глазами лежать было легче: не так тошнило, отступала жажда. И он снова закрывал глаза. Время от времени забывался. О том, что сознание пропадало, Валентин догадывался, когда вновь начинал слышать звуки боя, уже отдаленного.
Одиночество не пугало Мартюшова. Он знал, что, как бы ни кончился бой, за ним придут. То есть придет похоронная команда, чтобы собрать убитых. Вот тогда наткнутся и на него. Вопрос был только в том, на живого или мертвого наткнутся. До ее прихода надо было дожить, во что бы то ни стало — дожить!
Он боялся спать из страха больше не проснуться. И лежать так, напрягая последние силы, было бесконечно трудно.
К ночи он услышал, как заржала лошадь. «Значит, приехали», — с надеждой подумал Валентин.
Похоронная команда действительно прибыла. Но только немецкая. Это разведчик понял, как только услышал чужой разговор.
Теперь оставалось не выдать себя. Мартюшов лежал не двигаясь. Собственно, двигаться он и не мог. Его раненое тело словно прижали к жесткой земле и не было сил даже приподняться. Но стон мог вырваться в любую минуту. Фашисты ходили совсем близко, заметь они его — обязательно добьют! Но он не мог умереть. Он хотел жить. Он страшно хотел жить именно теперь, когда жизни этой ему было отпущено так мало. От мысли о том, что он может умереть сейчас, сию минуту, Валентин опять потерял сознание.
Очнулся он под утро. Слизал капельки росы с травинки. Во рту остался только пресный привкус и пить захотелось еще сильнее. Он вспомнил, что слышал немецкую речь. Ощупал себя — понял: пока жив. «Но почему они не пристрелили меня?!» Попытался приподняться и посмотреть, но поднять голову не смог и в изнеможении застонал.
Днем, когда солнце забило жгучими лучами в лицо, он понял, что за ним не придут. Ждать больше было нечего. Но молодой организм, закаленный и крепкий, не хотел подчиняться смерти. Он боролся, сопротивлялся…
Разведчик забывался, опять приходил в себя. И вдруг в один из таких моментов сквозь вязкую глухоту до него донеслось далекое: «Ура-а-а!»
«Галлюцинации», — горько подумал он.
Но русское и до боли родное «ура!» звучало все отчетливее. Поверить в его реальность было так трудно, что он весь покрылся испариной. И прежде чем вновь потерять сознание, он понял, что жить будет!
…Воины 721-го стрелкового полка вместе с разведчиками штурмом взяли все же высоту. За одним из уступов сопки они обнаружили тяжело раненного бойца. Все документы целы. По ним и узнали, что это разведчик Валентин Мартюшов из 293-й отдельной разведроты, которая под ударами немцев вынуждена была оставить высоту сутки назад.
Помощь пришла вовремя. Бойцы положили разведчика на носилки, снесли вниз, а затем погрузили на повозку. Санитары спешили — теперь дело было за ними…
И разведчик Мартюшов выжил. Победил смерть!