Тот, кто победил «пиратов ХХ века»

Тот, кто победил «пиратов ХХ века»

Николай Еременко родился в Витебске 14 февраля 1949 года в актерской семье. Его отец Николай Еременко был родом из Новосибирска, четыре года провел в фашистских лагерях, мать — Галина Орлова — из Витебска. Оба они в 40-е годы стали актерами Академического драматического театра имени Янки Купалы, где и познакомились.

Несмотря на сложности, существовавшие в этом брачном союзе, он просуществовал более полувека. Хотя в нем бывало всякое и дело иной раз доходило даже до расставания, но всякий раз супругам удавалось найти общий язык. Как заявит потом Еременко-старший: «Мы, Еременки, если женимся — то навсегда». Увы, но в случае с сыном Николаем все будет иначе, о чем речь еще пойдет впереди.

Н. Еременко-младший вспоминал: «Вырос я в послевоенном Витебске. Я рос в семье, где было мало мебели (да и откуда ей взяться при нищенской зарплате моих родителей, в то время начинающих артистов?), но тем не менее была приличная библиотека. Не очень большая, но тщательно подобранная. Жюль Верн, Джек Лондон, русская классика… Я долго не прикасался к этому богатству, рос, скажем так, живым, подвижным, бойким мальчиком. Мы ходили на Западную Двину, находили там оружие, у нас его было навалом. Иногда удавалось раскопать немецкий склад боеприпасов. Мы были вооружены настоящими карабинами, а за нами гонялась милиция.

В детстве я водился с хулиганами. Мы и воровали, и портвейн пили. И девчонок щупали. Но только щупали, не больше. Так как я рос в актерской семье, кличка у меня была Артист. Довольно обидная для двора кличка, если честно, в этом было некое интеллигентство, которое, в общем, было не в чести.

И я лез на рожон, пытаясь доказать, что такой, как все. Но мои кореша как-то с пониманием относились, они меня оберегали, не давали лазить в самое пекло, говорили: да мы сами… Может быть, чувствовали во мне перспективу?

Потом пришло время, и я дозрел до возраста, когда меня потянуло к книгам. Читал запоем, ночи напролет. Так с тех пор любовь к книге и осталась…»

Практически с детства Николай знал, кем он станет — артистом. И в кино он начал сниматься, еще будучи подростком. В 1961 году Еременко впервые вышел на съемочную площадку, когда снимался в фильме «Люди и звери» (роль сына Павлова). Эта крохотная роль, по сути, и определит его будущую судьбу, поскольку мальчика запомнит режиссер картины Сергей Герасимов и чуть позже — в 1967 году, когда Еременко окончит школу и приедет в Москву поступать во ВГИК, — возьмет его на свой курс. Как заявит чуть позже сам Еременко: «В институт я поступил по блату». Стоит отметить, что супруга режиссера Тамара Макарова была против зачисления Еременко-младшего во ВГИК, так как считала его значительно слабее других абитуриентов. Но к ее мнению супруг так и не прислушался.

Н. Еременко так вспоминал о своих студенческих годах: «После первого курса, летом, мы продолжали жить в общежитии, готовились к поездке на Байкал, где Герасимов снимал фильм «У озера» (Еременко сыграл в нем небольшую роль Алеши. — Ф. Р.). Гуляли, гудели мы от души. Как-то после очередного загула, проснувшись, кто-то из нас вспомнил: сегодня же вступительные экзамены в ГИТИСе. И мы — я, Вадим Спиридонов, Талгат Нигматулин и Юрий Николаенко — пошли поступать. И все четверо были забракованы на первом туре…»

Стоит отдать должное Николаю — в отличие от многих «блатных детей», которые, кроме громкой фамилии своих родителей, ничего за душой не имели, он оказался по-настоящему талантливым актером. Уже в первой своей роли в кино (речь идет все о том же фильме «У озера», 1970) этот талант довольно зримо проступал на экране. Однако, несмотря на это, предложений сниматься от других режиссеров после этого дебюта Еременко не дождался. Только Герасимов предложил ему маленькую роль в очередной своей картине, которая называлась «Любить человека» (1972; роль Коли Стеценко). Больше никаких работ в послужном списке актера в начале 70-х годов не было.

То время было для него тяжелым. Окончив ВГИК в 1971 году (отмечу, что на его курсе училась целая плеяда будущих звезд советского кино: Вадим Спиридонов, Талгат Нигматулин, а также четыре Наташи: Белохвостикова, Бондарчук, Аринбасарова и Гвоздикова), Еременко не захотел возвращаться обратно в Минск и какое-то время жил в институтском общежитии. Однако вскоре пришла пора служить в армии, и за Еременко стала буквально охотиться милиция. Ему пришлось сменить дислокацию и ночевать на съемных квартирах, а чаще всего на одной из скамеечек Белорусского вокзала. Так продолжалось вплоть до 1972 года, когда на горизонте внезапно замаячила новая роль.

Режиссер Гавриил Егиазаров на «Мосфильме» приступил к съемкам фильма «Горячий снег» по одноименному роману Ю. Бондарева. На одну из проб был приглашен и Еременко. Как только это произошло, актером завладело безумное желание во что бы то ни стало сыграть в этом фильме. Причем не какую-нибудь проходную роль, а одну из центральных — лейтенанта Дроздовского. Чтобы добиться этого, Еременко пришлось приложить максимум усилий. По его словам, он буквально запугивал других претендентов на эту роль, чуть ли не угрожая им физической расправой, если они добровольно не сойдут с дистанции. Массированному прессингу со стороны актера ежедневно подвергался и сам режиссер. В конце концов ему, видимо, надоело сопротивляться этому наглому натиску молодого актера, и он взял его в свою картину.

После съемок в этой картине Еременко все-таки угодил в армию — его забрали служить в кавалерийский полк при «Мосфильме», который дислоцировался в Алабине. Однако служба у Еременко прекрасно совмещалась с работой в кино — за это время он умудрился сняться сразу в нескольких картинах, причем в двух из них он сыграл главные роли. Первая из них была сыграна Еременко в 1973 году. Речь идет о фильме «Исполнение желаний», где нашему герою досталась роль молодого филолога Николай Трубачевского. Из других фильмов той поры с участием Еременко назову следующие: «Возврата нет» (1974), «Семья Ивановых» (1975; главная роль — Алексей Чистохвалов).

Каким был Николай в те годы? Разным. Как и всякий молодой актер, на которого свалилась слава, он не отказывал себе практически ни в каких удовольствиях. По его же словам:

«Что скрывать, были загулы крутые. Я же актер, мне надо про своих героев все знать, а для этого пришлось через многое пройти самому. Все искусство в той или иной мере замешено на грехе, точнее, на анализе греха и его последствий. Так что и мне пришлось погрешить немало…»

Еременко оставался холостым до 26-летнего возраста. Хотя у него не было отбоя от поклонниц. Причем среди них были не только актрисы (вроде Ольги Прохоровой, с которой Еременко «романил» во время совместных съемок в фильме «Семья Ивановых»), но и девушки «из народа». Женой Еременко стала студентка МГУ (исторический факультет) Вера Титова. В 1974 году молодые поженились, а год спустя у них родилась девочка, которую назвали Ольгой.

Н. Еременко вспоминает: «Однажды задумался и дочку свою потерял. Оле тогда годика полтора было. Зима. Сугробы. Повез ее на санках. Иду себе, иду. Вдруг слышу: «Мужик, ты ничего не потерял?» Глядь — а санки-то пустые. А Оля метрах в десяти лежит клубочком в шубе…»

Несмотря на то что Еременко снимался у разных режиссеров, его «крестным отцом» в кино был Сергей Герасимов, который снял своего ученика в общей сложности в шести картинах. Первыми, как мы помним, были «У озера» (1970) и «Любить человека» (1972). Но там у Еременко были крохотные роли. Однако в 1975 году Герасимов взял Еременко на главную роль в 5-серийный телефильм «Красное и черное» по Стендалю. Молодому актеру досталась роль Жюльена Сореля, а двух его возлюбленных по фильму играли две Натальи: бывшая однокурсница нашего героя по ВГИКу Наталья Белохвостикова и Наталья Бондарчук.

Кстати, в студенческие годы Еременко пытался серьезно ухаживать за Белохвостиковой, но девушка на эти ухаживания не откликнулась — Еременко как мужчина ее не заинтересовал, хотя по гороскопу у них была неплохая гармония по обоим знакам. Но Белохвостикова все равно не прогадала — сразу после окончания ВГИКа вышла замуж за известного кинорежиссера Владимира Наумова, который был ее астрологическим «родственником» — тоже родился в год Кота.

Но вернемся к Еременко. По его словам:

«У Герасимова я был любимчиком в хорошем смысле. Ни один из его учеников не снимался в стольких его фильмах — в шести. Для него было принципиально важно, чтобы из меня что-то получилось. А поскольку я был глубоким провинциалом, часто меня брал с собой в командировки. В Польше, например, повел меня на стриптиз. У меня шары на лоб, бледнею, краснею, потею. А он ловил кайф, наблюдая за мной, изучая мои реакции…»

Фильм «Красное и черное» был показан по ЦТ в самом конце июня 1976 года. То, что началось после этой премьеры, иначе чем коллективным помешательством назвать нельзя. Десятки поклонниц стали круглосуточно дежурить в подъезде, где жил Еременко, другие, будучи за пределами Москвы, стали присылать ему письма с любовными признаниями, причем многие вкладывали в конверты локоны своих волос. Были письма, в которых девушки грозились покончить жизнь самоубийством, если их кумир не ответит. Об одном таком случае Еременко вспоминает следующим образом:

«Девушка из Керчи писала потрясающие письма. Они выделялись среди прочих, в них были изумительные стихи. Я уже привык и, когда она перестала писать, начал дергаться. И вот приходит письмо от ее подруги, напечатанное на машинке. Подруга сообщает, что девушка покончила с собой и ее родные, зная о ее чувстве ко мне, просят приехать на похороны. Я проникся! Я побежал за билетом и вдруг вспомнил… Дело в том, что эта девушка первую строчку всегда начинала с правой части листа. И письмо ее подруги начиналось так же. Тут я все понял. И такой ответ написал!..»

После успеха в этой роли творческая карьера Еременко резко пошла вверх. Ему даже предлагали сниматься несколько известных режиссеров из Италии, но Госкино его за границу не отпустило. Мол, у нас и здесь работы достаточно. И действительно, в последующие несколько лет Еременко сыграл в целом ряде картин, которые заметно упрочили его положение среди звезд советского кино. Назову лишь несколько ролей актера того периода: большевик Максим Литвинов в «Побеге из тюрьмы», бывший белогвардейский офицер по кличке Цыган в «Трактире на Пятницкой» (оба — 1978), большевик Федор Сергеев (Артем) в «Мятежной заставе» (1979).

Однако роли в этих фильмах не принесли Еременко большого морального удовлетворения, да и славы особо не прибавили (разве что роль преступника Цыгана из «Трактира на Пятницкой» добавила новый штришок в актерскую палитру актера — это была отрицательная роль). Все изменилось в самом конце 70-х, когда одна за другой в послужном списке Еременко появились две звездные роли в фильмах режиссеров Леонида Квинихидзе и Бориса Дурова. Начнем с первого.

Фильм Квинихидзе снимался для телевидения и был мюзиклом. Назывался он «31 июня» и был показан в новогоднюю ночь 31 декабря 1978 года. Еременко играл роль художника, влюбленного в средневековую принцессу (ее роль исполняла балерина Наталья Трубникова). Фильм произвел фурор, после чего число поклонниц Еременко многократно увеличилось. Вновь по его адресу стали приходить мешки писем и телеграмм от молоденьких девиц. Однако и это были только «цветочки». Через год пришел новый триумф, в десятки раз перекрывший два предыдущих, когда Еременко сыграл старшего механика Сергея в фильме Бориса Дурова «Пираты XX века».

Идея снять эту картину пришла к Борису Дурову и Станиславу Говорухину (он писал сценарий) из тогдашних советских газет. В одной из них они прочитали сообщение о том, что некие морские бандиты напали на итальянское судно и похитили 200 тонн урановой руды. Так как этот случай был уже не первым в заграничных морях и океанах, можно было говорить о широком распространении этого явления в те годы. Дуров и Говорухин решили использовать эту тему в своем новом фильме. Они погрузили в трюмы придуманного советского судна большой груз опиума для фармакологической промышленности и пустили его в плавание.

Во время кастинга актеров на роли Еременко поначалу не произвел должного впечатления на режиссера Дурова. Ему показалось, что из него получится второй Жюльен Сорель, а нужен был другой типаж — супермен. Но звездам было угодно, чтобы эту роль сыграл именно Николай Еременко, чтобы Бык нашел Быка. О том, как это произошло, рассказывает сам актер:

«Обычно не меня выбирали, а я выбирал: с тех пор как снялся в «Красном и черном», на меня всегда был спрос. Мне очень хотелось сыграть в «Пиратах…», но режиссер Дуров не уверен был, что «любимец дам» потянет роль героя крутого боевика. Уж больно стойкий был у меня тогда имидж «Жюльена Сореля». Разговариваем мы, вижу, не очень-то он ко мне расположен, читаю в его глазах сомнения. Я тогда подошел поближе к нему и предложил пощупать бицепсы. Он пощупал и утвердил меня на роль…»

В этом боевике, снимавшемся в Крыму летом 1979 года, Еременко сыграл отважного старшего механика теплохода Сергея. Он в совершенстве владеет карате, хорошо стреляет и фактически в одиночку спасает экипаж родного судна от пиратов. Кстати, роль одного из них исполнял бывший однокурсник Еременко по ВГИКу и его приятель Талгат Нигматулин.

Рассказывает Н. Еременко: «Все трюки на съемках я выполнял сам. А мне за это ни рубля не заплатили. А ведь я тогда чуть не погиб. Помните эпизод, где мой герой прыгает со скалы на борт корабля? Я прыгнул, естественно, рядом с бортом, выныриваю и — о боже! — чувствую, что меня затягивает под лопасти винтов. Не знаю уж, как удалось выбраться…»

Когда фильм был снят, его показали руководящим работникам ЦК ВЛКСМ. И тогдашний руководитель советского комсомола Борис Пастухов внезапно назвал картину… «идеологически вредной», поскольку в нем было много сцен разного рода жестокостей, не принятых в советском кинематографе (драки в стиле карате, избиения женщин и т. д.). В результате дальнейшая судьба картины повисла в воздухе. И сколько бы длилась эта пауза, неизвестно, но в дело вмешался случай.

Кто-то из расторопных работников Госфильмофонда решил отправить картину на дачу к самому Брежневу, чтобы он на досуге попереживал за судьбу плененных пиратами советских моряков. И генсек настолько проникся этими переживаниями, что посоветовал кинематографистам поскорее выпускать картину на широкий экран. В 1980 году фильм «Пираты XX века» вышел в прокат и буквально через несколько недель возглавил список лидеров. Заняв 1-е место, он собрал на своих сеансах 87,6 млн. зрителей. Такого успеха не знала и не будет больше знать ни одна советская картина (два других знаменитых блокбастера того года — «Москва слезам не верит» и «Экипаж» — соберут меньшую аудиторию: первый 84,4 млн., второй — 71,1 млн.).

Читатели журнала «Советский экран» назвали тогда Николая Еременко лучшим актером года. По словам актера: «Когда в 80-м мне вручали приз как лучшему актеру года — а вручали мне, Пугачевой за «Женщину, которая поет» и Дмитрию Золотухину за «Петра», — я сказал: «Как странно бывает: играешь Жюльена Сореля в «Красном и черном» или Меншикова в «Юности Петра», а тебя и не замечают, хотя вся страна после «Красного и черного» на ушах стоит, а сыграл в «Пиратах…» — и тебя превозносят до небес за то, что ты хорошо плаваешь!» Тогда те, кто вручал, несколько потупились…»

Вскоре после выхода «Пиратов…» на экран с актером приключилась такая история. Он ехал на своей машине, и его внезапно остановил гаишник. Потребовал права. Еременко высунулся в окно, показал свое лицо и сказал: «Вы меня не узнаете? Это же я — Еременко из «Пиратов XX века»!» Гаишник посмотрел на него внимательно, а затем произнес: «Вот ты и ездишь как пират!» И… проколол ему талон.

Между тем начало 80-х оказалось для Еременко щедрым на награды. В 1980 году ему была присуждена премия Ленинского комсомола, а три года спустя ему присвоили звание заслуженного артиста РСФСР.

Из наиболее значимых киноработ актера в тот период следует назвать дилогию его учителя Сергея Герасимова «Юность Петра» и «В начале славных дел» (оба — 1981), в которых Еременко сыграл роль сподвижника Петра I Александра Меншикова.

Во время съемок «Юности Петра» с Еременко произошел неприятный инцидент, который стоил ему сломанного носа. Послушаем самого актера:

«Мы снимали этот фильм на Ладоге, в городе Волхове. Я бежал в гостиницу, меня должны были показывать в «Кинопанораме». А за мной пристроилась милицейская машина, в которой, как выяснилось впоследствии, сидели начальники и даже один полковник. То ли они меня перепутали с кем-то, то ли просто развлекались. Но со мной проделали отработанный прием: человек бежит, за ним тихонечко едет машина, потом они гуднут, человек оборачивается, водитель давит на тормоз и распахивает дверь. И дверь хрясь по лицу. Так и случилось. Нос мой от удара ушел вовнутрь. Я им говорю: вы что, с ума сошли, что ли? Я же артист! Вы же сами знаете, что тут Герасимов снимает кино. Они сразу приутихли.

Я говорю им — ну-ка, отвезите меня в гостиницу, и потом разберемся. Они оторопели. Я говорю — у меня завтра съемка, а вы со мной такое сделали! Они меня выпустили, но попросили, чтобы я никому не говорил. Но я же сниматься не могу, и все дошло до Герасимова. Мне кое-как нос выправили, он стал таким греческим. Спустя какое-то время Дима Золотухин, который играл Петра, поехал с концертами далеко на Север. К нему там подходит мужик и говорит: вы снимали в Волхове фильм? Дима отвечает: да, снимали. Мужик говорит: передайте привет Еременко! Оказывается, Герасимов всем дал дрозда, и «командира» этого выслали аж за Полярный круг! Я хочу попросить у него извинения. Я ведь не хотел репрессий, но, с другой стороны, надо бы и знать, с кем общаешься…»

Последней ролью Еременко в фильмах своего учителя (шестая по счету) стала роль в фильме «Лев Толстой» (1984) — он сыграл знаменитого пианиста Александра Гольденвейзера. Вскоре после выхода фильма в прокат С. Герасимов скончался.

Во второй половине 80-х в послужном списке актера Еременко появилось еще несколько ролей в таких фильмах, как: «В поисках капитана Гранта» (1985; главная роль — лорд Гленарван), «Личный интерес» (1986; главная роль — Александр Сурмила), «Уполномоченный революцией» (1987; Валериан Куйбышев), «Будни и праздники Серафимы Глюкиной» (1988; главная роль — хоккеист Алексей Воронков), «Царская охота» (1990; главная роль — граф Алексей Орлов).

Самым заметным фильмом из перечисленных суждено будет стать последнему. В нем речь шла о событиях 1745–1775 годов в России, когда претендентка на российский престол княжна Елизавета Тараканова, выдававшая себя за дочь императрицы Елизаветы Петровны, в результате предательства страстно любимого ею графа Орлова стала узницей Петропавловской крепости.

После распада Советского Союза и развала его кинематографа работы у Еременко почти не убавилось. Он по-прежнему был востребован разными режиссерами, правда, фильмы, в которых он снимался, настоящим искусством назвать было трудно. Среди крупных ролей актера того периода назову следующие: «Я объявляю вам войну» (1991; главная роль — Ерохин), «Восточный роман» (Украина; главная роль — Николай), «Снайпер» (Украина; главная роль — Джей Бенсон) (оба — 1992), «Сделай мне больно» (главная роль — Режиссер), «Троцкий» (Наум Исаакович Эйтингон) (оба — 1993), «Крестоносец» (1995; Ерема).

Были и роли, которые не состоялись. Так, в 1991 году Еременко мог осуществить свою давнюю мечту — сыграть Ставрогина в «Бесах» Ф. Достоевского. Режиссер Игорь Таланкин предложил ему эту роль, но тот отказался. Почему? Сам актер так отвечал на этот вопрос: «Когда я увидел свои кинопробы, испугался за самого себя. Понял, что не выдержу целый год жизни в состоянии такого напряженного нравственного самоанализа, в ситуации постоянной погруженности в бездны больного, изломанного сознания. И я себя отгородил, оберег от этого материала, от этого тяжелого душевного испытания, хотя, может, буду жалеть об этом до конца своей жизни».

В 1995 году Еременко дебютировал в кино как режиссер — он снял картину «Сын за отца…», в которой главные роли сыграл он сам и его отец — Николай Еременко-старший. Последний в те годы почти не снимался и занимался общественной работой: в течение многих лет он был председателем театрального общества, а затем стал президентом Конфедерации творческих союзов Белоруссии. О том, как ему пришла идея снять эту картину, Еременко-младший рассказывал следующее:

«Это кино я вынужден был снять. Был хороший сценарий. Я предлагал снимать по нему фильм своим друзьям. Лене Квинихидзе, например. Но по тем или иным причинам все куда-то «сваливали». Или денег мало им казалось, или по времени не совпадало. Я был просто поставлен перед фактом: если не я, то вообще ничего не будет.

Кроме этого, мне хотелось с отцом сыграть первый раз в жизни… вместе. Мы ни разу вместе не снимались. И я хотел придать ему сил: ему исполнилось семьдесят лет, у него было два инфаркта, и он начал сникать. Надо было его как-то поднять. Сниматься он не хотел ужасно, говорил: зачем это надо, что за ерунда, если мы с тобой вдвоем облажаемся, то мне под конец будет такой позор. Но я рискнул, заставил отца сняться, и он воспрянул! У него появилось какое-то четвертое дыхание, он и сейчас много снимается. Сыграл блестящую роль в театре, в спектакле «Костюмер»…»

В одном из своих интервью конца 90-х Еременко-младший так рассказывал о своем тогдашнем житье-бытье:

«В моей жизни уже нет никаких загулов. Я этим уже давно не занимаюсь. Я не коллективное дитя, мне хорошо одному (вспомним характеристику мужчины-Быка: «У него характер созерцательный, поэтому он любит одиночество». — Ф. Р.). Я не трудоголик. Наоборот, весьма ленив. Недавно мне предложили преподавать актерское мастерство во ВГИКе — я отказался, поскольку пока вижу в молодых девицах не студенток, а женщин. Вот когда буду видеть только студенток, тогда уж… Мне легко заполнить паузы в работе: почитываю, просматриваю, подсматриваю за людьми. Это мое любимейшее занятие. Я могу разговориться с незнакомым человеком на вокзале или в магазине, расспросить все о его жизни…

Квартиру я убираю редко — жена не позволяет мне делать домашние дела. Она так хорошо все делает сама. Единственное, что я никогда не позволял ей, это готовить белорусские картофельные драники. Это блюдо я делаю только лично сам…»

Несмотря на то что в киношной среде брак Еременко считался крепким, на самом деле он таковым не являлся. Еременко нет-нет, но позволял себе романы на стороне как со своими коллегами-актрисами, так и с женщинами, не имевшими к кино никакого отношения. Сам артист шутил, что поскольку он родился 14 февраля, в день всех влюбленных, то его покровитель святой Валентин позаботился о его бесконечных романах для него. По его же словам:

«Моя профессия грешная изначально. Женщины всегда будут меня притягивать. Это моя идея фикс: я абсолютно обречен на баб!.. Моя жена все это очень тяжело переживала. Но, к счастью, она нормальный человек. Я и выбрал ее потому, что не смог бы жить с артисткой… Актрисы мне так на работе надоели!..»

А вот как на этот счет выразилась его мама Галина Орлова:

«Я смотрела на Веру, как на великую мученицу. И дочке не нравилось, что папу донимают красотки. Он был прекрасным сыном и никудышным мужем!.. Я ему не раз говорила: «Ты хоть бы остановился. Хватит этих бесконечных баб, которые ничего не стоят». И однажды Коля разоткровенничался: «Знаешь, мам, мне не дано любить. Вам с папой повезло. А меня с женщинами связывает только физиология». В этом у него был огромный духовный минус…»

Между тем в 1990 году одна из очередных любовей актера — Татьяна Масленникова — родила ему ребенка — дочку Таню. Актер встал перед серьезной дилеммой: как быть? Однако бросить семью он не посмел, поскольку побоялся гнева своего отца, который к таким вещам относился очень сурово. Но и девочку, родившуюся вне брака, Еременко тоже не оставил: как мог, помогал ей материально, регулярно с ней виделся.

В 1994 году во время работы над фильмом «Сын за отца…» к Еременко-младшему пришла новая любовь. Это была минчанка, помощник режиссера Люся (1967). Вот что рассказывает актер Владимир Гостюхин, который тоже снимался в этом фильме:

«Честно сказать, я ведь на Люсю тоже обратил внимание. Она очень красивая, интересная, к тому же новенькая — первый раз пришла на студию работать. И я, конечно, глаз положил на нее: начал кругами ходить, а потом вдруг смотрю, она то один раз пропала вместе с Колей, то другой. Как-то сидим в кафе, отмечаем удачный кадр, я только к ней подъезжать, смотрю, а она, кроме Коли, никого не замечает. Ну все ясно, другу дорогу переходить нельзя, тем более что было видно, что там уже давно отношения наладились. Я сразу отошел в сторону…»

Несмотря на сильное чувство к Люсе, Еременко и на этот раз долго не решался на развод. В интервью еженедельнику «7 дней» в феврале 1999 года актер заявил следующее: «Жена знала, видимо, за что боролась. Ведь вместе мы живем 30 лет, чем вызываем неподдельное изумление у окружающих. Постоянство не свойственно образу жизни актера. У нас уже все десятки раз пережинились, в некоторых компаниях по кругу ходят. Но мы — Еременки — жен не предаем. Моя Вера — замечательный человек, умница, великолепная хозяйка, мудрая женщина. Зачем такая за артиста замуж вышла? Артисты — нелюди, эгоцентрики, они все и всех подминают под себя, любят свою профессию больше, чем своих близких…»

Но минуло совсем немного времени после этого интервью, и осенью 2000 года Еременко и Вера развелись. А чуть раньше этого — в июле того же года — из жизни ушел отец нашего героя.

Рассказывает Е. Виан: «Люсю Николай Еременко называл женщиной своей мечты. Родившаяся в деревне, она была, по словам мамы Николая, «не испорчена цивилизацией». Когда Николай приезжал в Минск, он ежедневно приходил с ней на обед к матери. Друзья Николая отзывались об его избраннице как об очень преданном человеке, готовом ради него на все. Сам Николай Еременко не афишировал эти отношения, но не потому, что стеснялся, а просто не хотел пускать чужих в свою личную жизнь. Его друзья вспоминали, что, когда случался банкет, они никогда не приходили вместе: сначала входил Николай, а уже затем, спустя минут 10, в дверях появлялась Люся. Но уходили они обязательно вместе.

Рассказывают, что Николай часто увлекался, но при этом искренне относился к своим порывам, и это не было погоней за примитивным сексом. При этом он очень сильно страдал оттого, что не мог найти ту, которую бы полюбил. Ему необходимы были домашний уют и нормальная человеческая жизнь, которую ему обещал союз с Люсей…»

Весной 2001 года молодые переехали в новую квартиру, где собирались жить в любви и согласии долго и счастливо. На июнь у них уже была назначена свадьба. Но ей не суждено будет состояться. В своем последнем интервью «Экспресс-газете» в мае 2001 года Еременко сказал следующее:

«Как пошутил один «великий»: красавцы плохо кончают. Все думают, такие смазливые мальчики, каким меня до сих пор видят некоторые, либо спиваются, либо распадаются как личности, либо теряют интерес к себе и к жизни. Так вот — хрен вам! Могу только благодарить господа, что судьба так благосклонна ко мне. Хотя глупо говорить о том, кого я могу сыграть, если на «Мосфильме», в мастерской, где изготавливали декорации, теперь делают гробы…»

Не менее оптимистично актер рассказывал и о своей личной жизни: «Семья должна быть у каждого, это — пристань, где можно отдохнуть от подвигов, тихо и сонно подрейфовать. Я благодарен бывшей жене Вере за ее долготерпение: я не создан для семейной жизни, я — одиночка, меня вообще угнетает любой вид коллектива. К тому же я неравнодушен к красивым женщинам. Сейчас в моей жизни дует свежий бриз с красивым названием «Людмила», временами переходящий в обжигающий вихрь. Такая «погода» меня очень радует, поэтому не стану об этом много говорить… Чтобы не сглазить…»

Однако, переехав в новую квартиру, Еременко вел себя как-то странно: новую свою любовь прописывать в Москве не торопился, а потом и вовсе стал сомневаться в своих чувствах. Его мама рассказывает, что, когда 1 мая 2001 года он уезжал от нее в Москву, последней его фразой была: «Зря я это все затеял» (видимо, начала сказываться дисгармония знаков — Быка и Козы). Больше мать сына живым не видела — вскоре он скончался.

По словам очевидцев, примерно за две недели до смерти Еременко внезапно запил. То ли от усталости (в новой квартире шел ремонт, было много других дел, которые свалились на плечи актера), то ли от радости. В субботу, 26 мая 2001 года, Еременко был дома с Людмилой. Вроде бы выпил водки, чтобы снять напряжение. И спустя несколько минут актеру стало плохо. Людмила хотела вызвать врача, но Еременко ей запретил это делать. Сказал, мол, и так все пройдет. Но лучше ему не становилось.

Тогда его приятель, который делал у Еременко ремонт, на свой страх и риск позвонил Анатолию Сивушову — близкому другу Еременко, продюсеру сериала «Бригада». Сивушов прислал своего знакомого врача. Тот поначалу сам пытался реанимировать актера, но, когда у него ничего не получилось, вызвал «Скорую». Приехавшие врачи констатировали инсульт. Около двух часов дня Еременко доставили в Боткинскую больницу. Говорят, когда его привезли, врачи были поражены: у артиста было лицо восьмидесятилетнего человека. Немедленно собрался медицинский консилиум, думали о возможной операции, но кровоизлияние уже задело спинной мозг. Врачам оставалось только с помощью аппаратов поддерживать жизнь, которая медленно угасала…

Вспоминает мама Еременко Г. Орлова: «Людмила мне позвонила и сообщила, что Коле очень плохо. В тот же день я выехала из Минска в Москву. Утром на Белорусском вокзале меня встречали Люда и еще одна дамочка из длинного списка Колиных возлюбленных. Они отвезли меня в Боткинскую больницу.

Заходим в палату. Господи, лежит мой сын голый под капельницей с привязанными руками. Спрашиваю у медперсонала: «Есть ли еще надежда?»

В ответ отрицательно качают головой. Опустилась возле Коли на колени, поцеловала ему руки: «Сыночка, ты меня слышишь?» Молчание. И все…

Он не успел испугаться смерти — вот что страшно. Не успел ни с кем попрощаться. Так и умер, не приходя в сознание, почти сразу после нашего ухода — 27 мая, в 12.50…»

О том, что могло послужить причиной трагедии, рассказывают очевидцы.

А. Сивушов, ближайший друг Н. Еременко: «На самом деле все произошло на ровном месте. Какое-то стечение дурацких обстоятельств. Николай никогда, как вы понимаете, не был алкоголиком, просто он выпил, как иногда делает любой нормальный здоровый человек. И неизвестно, в результате этого или чего другого, но произошло кровоизлияние в мозг.

Он ведь очень много парился в бане, буквально до изнеможения. Если бы Николай знал, что болен этой самой цереброваскулярной болезнью, конечно, никогда не стал бы этого делать. Потому что трепетно относился к тому, чтобы хорошо выглядеть, — ужинал не позже восьми вечера, пил всякие кефиры, чесночные препараты для поддержки сосудов. Это был профессиональный подход, ведь тело актера — это его инструмент.

Еще раз повторяю: у Еременко не было никакого стресса, ни запоя тем более. Это абсолютная случайность».

Владимир Вершинин, врач-эндокринолог: «Андропауза — это условное название целого комплекса проблем, которые поджидают каждого мужчину после сорока. Все они связаны с уменьшением выработки мужских половых гормонов, что, кстати, далеко не всегда означает снижение половой функции. Просто меняется весь обмен веществ, и никто не предугадает, как это отразится на здоровье мужчины. Довольно часто обостряются хронические заболевания, появляется склонность к развитию новообразований, опухолей. Хотя чаще всего возникают неприятности именно со стороны сердечно-сосудистой системы. Могло все это спровоцировать инсульт? При наслоении нескольких факторов — стресс, алкоголь и т. д., думаю, да».

Кирилл Мамонов, врач-андролог: «Любой мужчина после пятидесяти, который заводит себе молодую любовницу, ускоренно роет собственную могилу…»

Сергей Котов, научный сотрудник НИИ наркологии: «Дело в том, что повышение давления абсолютно закономерно при выходе из состояния опьянения. Чаще всего оно безопасно, хотя многое зависит от возраста человека — чем он старше, тем выше риск. В случае с Николаем Еременко я бы не стал крепко привязывать его инсульт к состоянию алкогольного опьянения. Скорее всего, имели место другие причины, чисто терапевтические…»

Врач Боткинской больницы, который не захотел называть своего имени, высказался следующим образом: «Не скрою, в этой смерти было немало непонятного. И мы в ординаторской до сих пор обсуждаем произошедшее. Что конкретно, извините, не скажу…

В жизни Еременко наступил сложный возрастной период — время кризиса. Если бы он его прошел, «проскочил», возможно, еще жил бы до ста лет, а он не сумел. А вообще до сих пор ведь не разглашается особо, отчего умерли Владимир Высоцкий и Олег Даль…»

29 мая с Н. Еременко простилась Москва. Панихида проходила в Доме кино. Как писала в «Комсомольской правде» О. Бакушинская: «Его уделом были породистые кони и спортивные машины. Он входил в Дом кино, как король, и вокруг него тут же образовывалась свита. Теперь свита пришла попрощаться с королем. Народные и заслуженные потерялись в толпе простых зрителей, плачущих женщин разных возрастов, в том числе и молодых девчонок в туфлях на платформе и ярких куртках.

В фойе по двум телевизорам без звука транслировали «Красное и черное». А люди все шли и шли мимо гроба, рядом с которым сидели три женщины — мать Галина Николаевна, бывшая жена Вера и так и не ставшая женой Людмила в черном платке под горло и черных очках. Об их свадьбе в ближайшем будущем должны были вовсю писать светские хроники. Она обещала быть событием сезона. Минская девушка Людмила стала вдовой, не успев стать женой. Говорят, мать Николая Николаевича очень хорошо относилась к будущей жене сына. Сегодня они вместе повезут гроб в Минск, чтобы положить его рядом с отцом…»

Гроб с телом Н. Еременко покинул Москву в 22.30. Утром следующего дня с популярным актером простился его родной Минск. Панихида проходила в холле Белгосфилармонии. Туда пришли десятки тысяч минчан. Все ждали, что приедет президент Белоруссии Александр Лукашенко, но он на похоронах так и не объявился. Н. Еременко похоронили на Московском кладбище под Минском рядом с могилой его отца, Николая Еременко-старшего, ушедшего из жизни год назад.

В феврале 2004 года на страницах «Комсомольской правды» мама Еременко Г. Орлова рассказала следующее:

«После смерти Коли Людмила осталась без наследства — сын с ней не расписался, не прописал ее в Москве. Она вернулась в Минск. Ей вообще не на что было жить, и я ей дала приличную сумму денег. По-моему, она сейчас на них строит в каких-то долях квартиру. Когда-то Люся окончила педагогический институт, но говорит, что уже все забыла. Не работает, живет в общежитии. После смерти Коли хотела через суд взять его фамилию, но возмущаться стали те Колины жены, которые были до нее…»

Данный текст является ознакомительным фрагментом.