9. В КЛАССЕ
9. В КЛАССЕ
Группа у нас была дисциплинированная и дружная. Мы вместе и работали и учили уроки. Ссорились редко. Но был у нас один озорной хлопец — Сергей. Я его невзлюбил за то, что он дразнил, обижал горбунка Ивася, доводил до слёз. Мне это не нравилось. Частенько у нас с Сергеем дело чуть до драки не доходило. Драться, конечно, мне случалось, и нередко, но где-нибудь на улице, а не в школе. Но однажды я изменил этому правилу.
Я сидел уже за партой, а учительницы ещё не было в классе. Вошёл Ивась. Он, видно, был нездоров и еле перемогался. Сел на своё место. А Сергей подскочил к нему и ни с того ни с сего ударил по уху. Ивась жалобно закричал, схватился за голову и упал на парту. Тут я не стерпел, у меня даже потемнело в глазах от злости. Бросился на Сергея, мы сцепились в клубок и стали кататься по полу у самого стола учительницы. Я хотя и был поменьше ростом, но оказался сильнее. Только я собрался сесть на Сергея верхом, как вдруг дверь открылась и вошла Нина Васильевна. Мы вскочили. Стою ни жив ни мёртв. Стыдно мне, что в классе подрался.
— Он не хотел, Нина Васильевна! Он за Ивася вступился! — закричали ребята.
Нина Васильевна строго велела всем сесть за парты, а по-еле урока поговорила с нами по душам о дружбе и долге пионера.
Этот случай надолго остался в моей памяти.
В следующую субботу Нина Васильевна собрала нас и сказала:
— Ребята, у нас в классе есть отстающие. Вот, например, Гриша Вареник не в ладах с арифметикой. Кто ему поможет?
Василь, я и ещё несколько ребят — все мы учились неплохо— подняли руки.
Учительница посмотрела на меня:
— Вот, Ваня, ты с ним и займись. А вы, ребята, подтяните отстающих по другим предметам.
После уроков мы теперь оставались в школе. Мой «ученик» оказался непоседой. Бывало только начнём заниматься, а он, глядя в окно на волейболистов, заявляет:
— Ну, давай кончать. Я всё уже понял.
Но я был упрям: сам не вставал из-за парты и его не пускал, пока не убеждался, что он действительно понял.
Занимаясь с ним, я закреплял и свои знания. Видел, что Гриша тоже постепенно начинает любит арифметику: не уйдёт, пока не сделает все уроки. Мне так нравилось заниматься с отстающими, что я даже подумывал — не стать ли учителем? Но в то время я всё чаще и чаще мечтал стать в будущем военным.
Пристрастие ко всему военному — очевидно, тут было и влияние рассказов дяди Сергея — особенно выросло у меня после того, как вернулся из армии, с Кушки, мой старший брат Яков. Он возмужал, стал держаться уверенно, свободно.
Первые дни я от него не отходил — куда он, туда и я. Из школы спешил домой: всё боялся пропустить рассказы Якова о пограничной службе, о борьбе с бандитами — нарушителями границы. Мне очень хотелось надеть его форму — френч и сапоги. Но я был мал и, когда пробовал примерить, «тонул» в его обмундировании.