Искра

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Искра

Все как будто на месте. Словно бы все было предусмотрено. Ничто не забыто, а искры нет.

Недвижим мотор. В чем дело? Не дает искру. А если не даст, то к чему и вся машина. А затем выясняется, что пресловутая искра была в зависимости от самого маленького обстоятельства. Как только оно усмотрелось, так немедленно все пришло в порядок. Даже и порчи особенной не было. А так… пришлось сделать маленькую изоляцию, и машина заработала. Как-то Шаляпин говорил: "Иногда, вот уж как будто все предусмотрено, чтобы в цель попасть, будто бы в середину попал, а звонок не зазвонил".

Вот эти звоночки и искры! И сложны и просты пути их. Чем же высекается искра сердца человеческого? Когда именно из хранилищ памяти добудется нужное сокровище?

Какое такое созвучие ударит по молчащим струнам и создаст так нужное сейчас обстоятельство. Память пробуждается от совершенно неожиданных намеков и звучаний. Каждый может припомнить, какие, казалось бы, случайные и даже нелепые условия вызывали в нем самые нужные сведения, будто бы уже давно затонувшие. Когда-то думалось:

"Роман, поэма, философское сочинение даже в целом своем виде иногда не дадут определенного пластического образа. Тогда как пролетит в окне птица, застучит дождь по крыше, как-то особенно проскрипит дверь — и тотчас врывается какой-то неожиданный элемент, вдруг тут-то и возникнет что-то самое главное, живой и глубоко жизненный образ того, что звучало в речи, в музыке или в философской мысли, но всегда проходило как-то неожиданно и как бы вскользь…"

Неожиданные многозначительные шумы и звоны, шелест крыла птицы, сверкание бабочек, а не то и самые, казалось бы, прозаические отзвуки жизни, они, как кремень, высекают искры в хранилищах памяти.

Воображение — ведь та же память. Плотно уложено накопленное сокровище. Никаким человеческим определением не обозначить, как именно и когда именно будут опять вызваны к жизни эти склады поучительные. Ясно одно, что, чем меньше будет в них пыли, тем проще можно сделать из них полезные выемки. И еще одно обстоятельство необходимо — нужно приступать к ним в полном бесстрашии.

Когда ребенку дают в руки кремень и металл, чтобы он впервые попробовал высечь искру огня, то непременно ободрят его предложением: не бойся. В страхе удар будет неверен, и само появление живоносного огня не будет так поразительно и убедительно. Но если ребенок не боится и сразу высечет дождь искр, то у него останется навсегда светлое представление о том, что добыть огонь вовсе не так трудно. Он избежит, тоже навсегда, страха и неуверенности. А когда-то в будущем он вспомнит этот свой первый опыт мужества и поблагодарит мысленно тех, которые его научили не бояться.

Неожиданно и необъяснимо нашим языком вызываются искры из складов памяти. Наверное, эти кажущиеся нам ненужными и случайными звоны и шумы, и сверкания — они же сопровождали и отложения в память. Но мы-то их не опознали и не приметили. Когда же прозвучал тот же звон или мелькнуло светлое крыло, то в сокровищах памяти отозвалось соответственное. Потому-то будем так бережны ко всему сопровождающему.

Опять приходится вспоминать о таких знаках, которые большинству представляются ненужными подробностями. Но кто же возьмется судить в наших земных понятиях, который именно знак был наиболее существенным. Искра убедительности, искра восхищения, искра воодушевления или преданности, или мужества, когда именно она вспыхивает? Обычно этот момент остается неуловленным. Мы можем ощущать лишь совершившееся воздействие. Но особенно было бы поучительно для психолога распознать, какой именно момент являлся решающим для возникновения такого импульса.

При обострении такой внимательности можно бы было иногда и припомнить такое же привходящее действие, которое потом явилось возбудителем и вызывателем памяти, иначе говоря, воображения.

Такие мимолетные вестники могли бы предуказывать путь ко многому очень значительному. Не всегда искра бывает поражающей и мощной. Бывают искорки очень маленькие, но и они уже доказывают некоторое накопление энергии. Важно, чтобы факт этих накоплений состоялся. Не нам судить о количестве энергии. Мало ли от чего это количество может зависеть, но нужно, чтобы энергия как таковая аккумулировалась и вообще начала бы проявляться. Там, где малая искра, там может быть и большая, если дух столкнется с препятствием и напряжется. Но опасно, если вообще не проявится искра, и вся машина останется, как мертвое сцепление частей.

Люди очень радуются, замечая всякие искры. Даже светляки или фосфористые мушки особенно привлекают внимание. Но если бы увидать искры сердца в близких и в себе самом, вот это было бы настоящей радостью!

"Так и ударило в сердце", — говорят люди. Не получилась ли в это время искра? Эти напряжения могут быть и от радости, и от печали, и от всяких потрясений. Не потому ли испытуется дух человеческий потрясениями, чтобы создать благотворные искры? Некоторые люди до взрослых лет не решаются испытать разряд электричества на себе. Они уверяют, что их организм не выносит таких прикасаний. Может быть, такой организм не потерпел бы и вообще возникновения сердечных искр. Ведь каждая искра все-таки обеспокоит. Она не позволит пребывать в условном упокоении. А кому-то именно упокоение, хотя бы и бессознательное и самое тупое, будет ближе и дороже возникновений искры познавания. Благословенны искры.

15 Мая 1935 г.

Цаган Куре

Газета "Рассвет", 21 октября 1935 г.