3. Смерть и похороны Цыси

3. Смерть и похороны Цыси

Согласно стародавним китайским поверьям, человек, заканчивая свой жизненный путь, не исчезает бесследно, а лишь покидает этот мир, чтобы продолжить существование в мире духов, расположенном под неким загадочным Нефритовым, или Желтым Источником.

Отношение китайцев к смерти сложно и неоднозначно.

У многих мыслителей Китая прошлых веков можно найти парадоксальный на первый взгляд тезис о том, что «смерть есть путь (дао) жизни». Следуя своей логике, они совершенно непротиворечиво включали категорию смерти в понятие жизни, рассуждая о кончине как о естественном продолжении жизни, как о деле вполне земном, житейском, как одной из мирских забот. Данный постулат, сообразуясь с представлением о человеке как о части космоса, гармонизировал бытие с небытием и способствовал примирению состояния души с объективной реальностью.

В древнем трактате «Цзочжуань » есть такая фраза: «Организацию похорон, равно как и отправление дел житейских, надлежит производить в соответствии с правилами (ритуалом) ли ». Эти правила, как известно, обобщил и переформулировал еще Конфуций, ревностно чтивший ритуалы: траур по умершей матери он носил ровно три года. Его идеи развивали ученики и последователи. Так, Сюаньцзы, один из наиболее ярких продолжателей дела Конфуция, был убежден, что к мертвым следует относиться так же, как к живым. Когда же воззрения этого философского клуба приобрели при династии Хань (206 год до –н.э. – 220 год н.э.) силу и размах государственной идеологии, подданным Поднебесной было дано указание не только жить, но и умирать по строгим конфуцианским канонам. И с этого времени регламентироваться в Китае стало буквально все, что было связано с погребальным обрядом, и в первую очередь – обустройство «темного кабинета» иньчжай ( под этим эвемизмом подразумевалось загробное жилище покойника – в отличие от «светлого кабинета» Янчжай – его пожизненного дома). Гробницы готовились еще при жизни их будущих хозяев. Размер могильника определялся в соответствии с социальным статусом хозяина. Форма надгробного холма также имела большое значение. Например, в периоды Хань и Тан (618-907 годы н.э.) самой престижной считалась квадратная насыпь. Могилы сунских императоров (960-1279 годы н.э.) можно отличить по трехъярусному холму, в то время как двухъярусная конструкция указывает на принадлежность могильника императрице.

Цыси, как и большинство китайских правителей до нее, начиная с древнейших времен, уделяла большое внимание сооружению своей гробницы в Восточных горах, расположенных в 70 км Пекина, в тихом месте, окруженном девственным сосновым лесом. Рядом находились могилы ее покойного мужа императора Сяньфэна и сорегенши Цыань, когда-то делившей с ней власть.

Начав строительство гробницы за 20 лет до своей смерти Цыси довольно часто посещала это место, давала различные указания по поводу строительства своей гробницы, контролировала процесс сооружения мавзолея, выделяла средства не считаясь с расходами (все строительство обошлось императорскому двору в 2,3 миллиона лянов серебра, то есть это было значительно дороже любой гробницы девяти предшествующих маньчжурских правителей Китая и из 35 жен). В 1897 г., когда гробница была почти отстроена, она повелела ее переделать, так как, по мнению императрицы, столбы из тикового дерева оказались недостаточно массивными и внушительными.

Могильный курган Цыси по форме напоминал курганы императоров-предков, однако он был значительно крупнее по размеру и богаче по отделке.

Предметом особой заботы вдовствующей императрицы был гроб, который состоял из двух частей: самого гроба и его футляра. Внутреннюю часть гроба сделали из сухих толстых кедровых брусков, пропитанных ароматической жидкостью; его окрасили бледно-желтым лаком и задрапировали ярко-желтым атласом, расшитым изображениями дракона и феникса. На дне гроба разместили нефритовые камни различных цветов, бронзовые сосуды, золотую и серебряную утварь, дорогой фарфор, семнадцать связок бус из редких пород жемчуга в виде четок.

Пустые места под сокровищами для предохранения тела императрицы от гниения (напомним, что Цыси была захоронена почти через год после смерти 9 ноября 1909 года) и сохранения приятного запаха заполнили древесным углем, благовонными предметами: камфарой, мускусом, сандаловым деревом.

Чтобы покойнице было удобнее и «мягче» лежать, в гроб постелили три матраца: один – из бархата – подбитый атласом; второй – из желтого атласа – расшитый драконами и облаками; третий – из шелковичных коконов – расшитый девятью драконами.

Согласно распространенным суевериям, душа человека обитает в его одежде. Этим можно объяснить древний обычай предавать платье и головной убор усопшего земле рядом с его погребением.

Тело усопшей Цыси опустили в гроб, у ее изголовья положили нефритовый цветок лотоса, а у ног – нефритовые листья лотоса [13]. Возле ее рук поставили 18 маленьких изображений будд, сделанных из жемчугов. Над ее бровями растянули четки из жемчугов, а все ее тело девять раз обвили длинной лентой с крупными жемчугами. Вокруг нее расставили 108 золотых и нефритовых будд, а у ног – нефритовые дыни, персики, яблоки, груши, абрикосы, финики и нефритовый кубок, из которого спускались драгоценные листья и цветы. По обеим сторонам тела покойной уложили ценное дерево с коралловыми листьями.

Покойную императрицу одели в желтый атласный халат, отделанный жемчугом и украшенный драконами и буддийскими символами долголетия. Ее жакет и туфли также были отделаны жемчугом, ее корона была сделана из тонких золотых нитей. На ее руку надели браслет из сверкающих бриллиантов в виде большой хризантемы и шести маленьких цветов сливы, а в руке Цыси держала изумрудный жезл в три дюйма, отгоняющий злых духов.

Между телом покойной и стенками гроба положили разноцветный шелк. Сверху положили несколько шелковых одеял, на которых золотыми нитками были вышиты буддийские изречения. Рядом с покойной императрицей положили также «семь удивительных предметов», которые являлись самими ценными из всех сокровищ, хранившихся в громах императорских предков: две длинные связки янтарных бус; одно ожерелье из 180 больших жемчужин и из такого же количества разноцветных драгоценных камней; «наколки феникса» из 128 жемчужин; два ослепительно-белых нефритовых браслета в форме драконов; жемчужные бусы из 18 особой формы жемчужин необыкновенного цвета; выполненные из жемчуга изображения солнца и луны.

Внешнюю часть гроба покрыли лаком и украсили гравюрами с изображением знака долголетия и пионов. Понятное дело, что обитый тремя слоями золотых пластин футляр гроба, наполненный разнообразными драгоценностями, имел довольно внушительные размеры; свыше 16 метров в длину, более 1,5 метра в ширину и около 2 метров в высоту. Его разукрасили гравюрами и задрапировали атласом с изображением золотых драконов.

Из истории хорошо известно, что родственники и друзья покойного, относясь к нему, как к живому, одаривали его подарками, которые погребались вместе с ним. Таким способом близкие, как бы поздравляли умершего с предстоящим переселением в иной мир.

Именно поэтому родственники и близкие в знак почтительности к императрице Цыси пожертвовали большое количество ценных предметов, которые были захоронены вместе с ней.

9 ноября 1909 г. состоялась церемония перенесения покойной Цыси в мавзолей. В 5 часов утра гроб с телом покойной, покрытый желтым шелковым покрывалом, расшитым драконами, на огромном катафалке вынесли из дворца и понесли по направлению Восточных гор, расположенных в 70 км. северо-западнее Пекина.

Дорога, по которой двигалась похоронная процессия, была посыпана желтым песком на всем ее протяжении. По ее обочинам стояли солдаты и полицейские.

Гроб несли 84 человека – предельное количество носильщиков, которые смогли пронести эту громоздкую ношу через городские ворота. Но как только похоронная процессия оказалась за пределами городской стены, количество носильщиков было увеличено до 120. Они несли эту тяжелую ножу регулярно сменяясь, поэтому общее задействованное количество носильщиков превышало 7 тысяч человек.

Впереди шли отец Пу И великий князь– регент Чунь, его охрана, члены Верховного императорского совета, сопровождаемые штатом чиновников, двигалась по-европейски вооруженная кавалерия, а за ней – большое количество верблюдов с погонщиками. Верблюды были навьючены разнообразными юртами – они предназначались для отдыха ночью во время четырехдневного шествия к месту захоронения.

Затем несли нарядно разукрашенные зонты, подаренные вдовтсвующей императрице при ее возвращении в Пекин из города Сианя в 1901 г. (зонты были сожжены во время ее погребения).

Далее шествовали главный евнух Ли Ляньин, высшее духовенство ламаистской церкви и служители императорского двора. Они несли маньчжурские жертвенные сосуды, буддийские музыкальные инструменты и ярко расшитые знамена.

Кортеж сопровождали три украшенные колесницы, запряженные лошадьми с нарядными попонами. Колесницы были покрыты балдахином из желтого шелка, разрисованным драконами и фениксами. Ро древнему поверью, феникс и дракон – божественные существа, магическим образом обеспечивающие непрерывность семейного рода. Несли также два паланкина по форме точно такие же, какие использовала Цыси при ее переездах (они были сожжены возле могильного кургана).

По прибытии на место гроб Цыси поставили на богато украшенное драгоценностями ложе с выгравированными фигурками девушек и евнухов, готовых вечно прислуживать своей повелительнице. Рядом стояли жертвенные сосуды из бронзы и фарфора покрытые вышитыми свитками. У ее гроба разместили большое количество бумажных жертвоприношений: лодочку, «жертвенные деньги», фигурки чиновников, фрейлин, стражи, служанок [14], евнухов, трон, дворцовую обстановку и т.п. Все эти бктафорные изделия имитирующие напстоящие под звуки молитв были сожжены со строгим соблюдением установленных обрядов.

Новая вдовствующая императрица Лун Юй – вдова умершего императра Гуасюя и дворцовые дамы выполнили последние церемонии внутри мавзолея Цыси, в то время как мужская часть императорской семьи совершила траурные поклоны снаружи. Наконец, после исполнения всех траурных церемоний огромная каменная глыба, своими формами напоминавшая дверь, была спущена сверзу вниз, и Цыси навсегда оказалась изолированной от живых.

Хорошо зная о том, что многие императорские захоронения в прошлом часто грабились – была поставлена задача: сделать его недоступным для грабителей. К усыпальнице, построенной в форме восьмигранника, можно было пройти через четыре мраморные двери. На куполообразном потолке сверкали девять золотых драконов. Усыпальница занимала такую же площадь, что и дворцовая палата Чжунхэдянь в бывшем императорском дворце. Тоннель, который вел к гробнице был облицован белым мрамором. Все в гробнице было сделано из редчайших драгоценных камней.

В результате этого – могильный курган Цыси напоминал собой настоящую крепость: стены и потолок были настолько массивными и толстыми, что, казалось, представляли непреодолимое препятствие. Однако проектировщики и строители гробницы не учли одну важную деталь: они никак не могли предположить, что внутрь могильного кургана можно проникнуть снизу, то есть со стороны пола, который не был достаточно мощным и толстым. Этим просчетом и воспользовались грабители: спустя 20 лет после захоронения Цыси, в июле 1928 г., они проделали снизу гробницы проход, без особого труда взломали пол и оказались у гроба императрицы. Похищенные посмертные сокровища оценивались в огромную сумму – боллее 750 миллионов долларов!

«Известие об ограблении Дунлинских гробниц потрясло меня больше, чем собственное изгнание из дворца, – вспоминал Пу И. – Это событие взволновало также членов императорской семьи и цинских ветеранов. …К какой бы группировке они не относились, – все поспешили выразить мне свое возмущение поведением солдат Чан Кайши. Из разных районов цинские ветераны присылали деньги на восстановление гробниц предков» [15]. Якобы командир дивизии, а затем – корпуса 41–дивизии у Чан Кайши, бывший аферист и торговец опиумом Сунь Дяньин под видом проведения военных маневров направил свои войска в долину Малань, уезда Цзяньхуа провинции Хэбэй, где находились Дунлинские гробницы.

Предварительно объявив, что в этом районе будут проведены военные маневры, он блокировал ближайшие пути сообщения. Командир саперной дивизии Сун Цзыюй вместе с солдатами, по заранее намеченному плану, в течение трех дней и ночей совершил ограбление императорских гробниц.

Когда об этом узнали, Цинский дом и ветераны двора послали телеграммы Чан Кайши и Янь Сишаню – начальнику гарнизона Пекин-Тяньцзиньского района, а также в различные редакции газет с требованием наказать Сунь Дяньина и восстановить гробницы за счет властей. Казалось, что вначале правительство Чан Кайши с должным вниманием отнеслось к случившемуся и приказало Янь Сишаню произвести расследование. Последний задержал одного командира дивизии, которого прислал в Пекин Сунь Дяньин. Однако вскоре появилось сообщение, что он освобожден и Чан Кайши решил его больше не преследовать. Поговаривали еще, что Сунь Дяньин послал в подарок молодой жене Чан Кайши драгоценности и жемчужины с короны императрицы Цыси, которые вскоре стали украшать туфли Сун Мэйлин.

Разгневанный Пу И перед потомками своего рода поклялся отомстить за такие наглые и неуважительные действия чанкайшистских военных.

В результате ограбления с покойницы Цыси были сняты все дорогие украшения и одеяния, и она осталась лежать возле опустошенного смертного ложа, став беззащитной жертвой бездомных голодных собак. Когда об этом узнали преданные вдовствующей императрице евнухи, они, рискуя жизнью, проникли в могильный склеп и осторожно уложили ее останки в разграбленный гоминьдановскими солдатами гроб.