Происки врага

Происки врага

Моргунов и Широков возвращались перед рассветом в лагерь. Только что они наблюдали, как взлетел от их заряда на воздух однопролетный мост с эшелоном противника. Вдруг невдалеке прогрохотал взрыв. Минеры упали на землю и следом за взрывом услышали:

— Помогите-е-е!

— Что это? Как ты думаешь, Василь? — спросил тихо Моргунов. — Не мина ли?

— Похоже. А чья? Наших в этом районе нет.

— Фрицы на всех тропинках понатыкали их, сволочи! — со злостью сказал Моргунов. — Кто-то, видать, напоролся.

— Пошли посмотрим…

Осторожно двинулись в сторону взрыва. И скоро там, где еле заметная тропа вливалась в полянку, увидели двоих: парня в ватнике и девушку в парусиновом плаще… Парень лежал на спине, в руке зажат наган. Девушка уткнулась лицом в землю.

Послышался отдаленный топот бегущих. Моргунов и Широков юркнули в ближайшие заросли, затаились. А на поляне появились Голохматов и Секачев. Они зорко оглядывались по сторонам, держа оружие наготове. Моргунов условно свистнул. Голохматов вскинул автомат.

— Выходи!.. Это вы? — радостно крикнул Николай.

Моргунов кивнул на убитых.

— Завернули на звук взрыва.

— А как мост? — спросил Голохматов.

— Приказал долго жить!

— Молодцы!..

Они подошли к месту трагедии.

Во внутреннем кармане ватника у парня нашли советский паспорт на имя Фоменко. В том же кармане обнаружили две автобиографии, написанные неровно и со многими поправками. Скорее всего эти документы писались на ходу, в самолете или машине. При парне нашли и карту-пятикилометровку. На ней кружками были обведены места расположения партизанских баз. К этому времени мы уже переселились на новое место, о чем информировали Москву и передали координаты нашей новой дислокации. На карте же отмечена кружком наша недавно покинутая стоянка. Отряд Озмителя и местные партизаны находились точно на местах, очерченных на карте.

Оккупанты явно пытались внедрить в ряды партизан своих агентов.

В мае 1942 года немцы хотели сформировать из местного населения карательные части для борьбы с партизанами. Отказывающихся идти к ним на службу оккупанты расстреливали, отправляли в Германию на каторжные работы. Стараясь избежать мобилизации, немало молодежи уходило к местным партизанам…

И к омсбоновцам, бывавшим в деревнях, не раз обращались парни и девушки с просьбой принять их в отряд. Руководство местного партизанского отряда решило: пусть ребята идут в полицию, а получив оружие, приходят в лес. Оружия не хватало.

Оккупанты мало доверяли мобилизованным. Поэтому во вновь сформированные полицейские подразделения включали своих людей. Но бывали и такие случаи, когда агенты врага выступали как бы инициаторами ухода к партизанам, чтобы таким путем проникнуть в их ряды. В июне 1942 года, например, двадцать пять человек полицейских связались с местным отрядом и пришли в лес. Внимание партизан обратили трое из них. Они были старше всех в группе. Перед уходом в лес эта тройка «картинно», на глазах у всех избила старосту. В беседе с командиром отряда Талерко и комиссаром Мельниковым эти трое уж очень старались ругать оккупантов и предателей. Все это выглядело как плохо организованный спектакль. Талерко спросил:

— Послушайте, ребята, если вы действительно так сильно ненавидите оккупантов и их ставленников, то почему не приходили к нам раньше, а служили им?

Вперед выступил высокий парень лет тридцати, с большим носом на темном нездоровом лице.

— Так тогда ж, товарищ командир, мы еще ничего не знали об их истинных целях и подлых намерениях, а подсказать нам было некому.

— Точно! Все так, — в один голос подтвердили слова носатого двое его приятелей.

Во время разговора подошел молодой парень. Он недавно появился в партизанском отряде, бежав из эшелона, следовавшего в Германию. Увидев парня, носатый насторожился, старался не смотреть на него. А тот зло глянул на него и, повернувшись к Мельникову, тихо сказал:

— Товарищ комиссар, а вы попросите его рассказать, как он старательно помогал фрицам отправлять в Германию наших девушек и ребят из райцентра Каспли? Как издевался над ними?..

Мельников посмотрел на носатого. Тот нагло заявил:

— А что? Верно! Было такое дело. Я не скрываю. Тогда ж я служил у них и выполнял их приказы, а теперь пришел в лес, к вам, чтоб, значит, искупить вину…

После допроса носатый и его напарники, припертые к стене неопровержимыми доказательствами их преступлений, признались, что к партизанам они пришли не по своей воле, а по приказу немцев…